- Кстати, о воде, - сказал бригадир Охам. - Один местный житель строит ковчег.
- В каком смысле? - спросил доктор.
- В прямом. Говорят, самый настоящий ковчег, из дерева, футов сто длиной.
Доктор усмехнулся.
- Вот-вот, все над ним смеются, точно так же как смеялись над Ноем перед потопом, - сказал Дженкинс. - А теперь вот грядет глобальное потепление. Если океан поднимется, первым делом уйдут под воду эти острова...
"Нигде не скрыться, нигде не скрыться, - с тоской подумал Кейн. - Этот Охам, конечно, трепло, но тут он прав. Вот тебе и парадиз...", - но вслух сказал иное:
- Меня это не касается, У меня уже есть ковчег - моя яхта.
- Да, вам хорошо, - вздохнул Охам и заказал у бармена один "Джулепс". - А что делать нам, не миллионерам, простым смертным?
"Умирать", - подумал Кейн, но промолчал, дабы не нажить классового врага.
- Всемирный потоп - это выдумка журналистов, - сказал месье Жалюзи.
Бронислав, глядя на Охама, тоже заказал "Джулепс".
- С коньяком? виски? - спросил Жан-Люк у Бронислава.
- Виски со льдом, мятой - все как полагается, - раздражился поляк. - Почему вы ни у кого не спрашиваете, только у меня?
- Не психуйте, я только уточнил.
- Если начнется потоп, я возьму вас, Дженкинс, к себе на борт в качестве матроса, - предложил Джон, - обещаю.
- Вот спасибочки! - обрадовался Охам и заказал еще один "Джулепс".
- Если этот остров уйдет под воду, - сказал доктор, - я пожалею лишь о том, что потеряю наш корт для тенниса.
- Мое приглашение относится и к вам, доктор, - сказал Джон.
- О! Вы очень любезны.
- Не стоит благодарности. У меня к вам шкурный интерес. На борту должен быть доктор.
- Ага, - многозначительно сказал доктор.
Поляк насуплено сосал свой "Джулепс", зная, что на яхте миллионера он будет (как всегда) лишним.
- О чем разговор? О чем секретничаем? - вклинилась в мужскую компанию Алисия Ферэрра. - Мистер Кейн, где ваша прекрасная нимфа? Куда вы её спрятали от народа?
- Как раз с народом она и пошла общаться, - ответил Кейн. - Аниту ушла в деревню, навестить родственников.
Джон терпеть не мог рассказывать всем про свои проблемы и потому отвечал приблизительно.
- Мистер Кейн набирает команду, - дал объяснения Охам Алисии на её предыдущий вопрос.
- Для чего? - Латиноамериканка вновь обратила свой кошачий взор на миллионера, сексуально потягивая через соломинку черный, на основе кока-колы коктейль "какаду".
- Отправляемся в кругосветное плавание, - полушутя ответил Джон.
- О, Боже мой, вы просто сумасшедшие! Кругосветное! Это же шторма! Пираты!..
- Да, кстати, - сказал доктор, - пираты это не шутка. Сегодня по радио сообщили: опять пираты захватили судно в районе...
Кейн достал из кармана сигару, освободил её от целлофана. Он любил эту процедуру, все делал не спеша. Обязательно надо понюхать табак, потом обрезать кончик. Потом долго и тщательно раскуривать так, что металлический корпус зажигалки "зиппо" успевал разогреться до боли в пальцах. Периферическим зрением Джон заметил, что Тонкий исподтишка рассматривает его, Кейна. Толстый действовал более профессионально, но и от него тоже вдруг завоняло копом.
Джон повернулся спиной к залу. Окутавшись голубоватым ароматным дымом, через зеркало за барной стойкой Кейн тщательно просканировал американцев. "Может, я чего-то не понимаю, но если они сейчас при исполнении, то не стали бы пить спиртное. Значит, они не из ФБР".
"Пираты, - пришла шуточная мысль. Хотят угнать мою яхту и пиратствовать на ней. Черт, я совсем опьянел. На кой дьявол нужно пиратствовать этим пижонам. По всему видно, что такие не любят рисковать. Просто они угонят яхту в Австралию и там её продадут. Весьма распространенное преступление. В Австралии яхты стоят чуть ли не вдвое дороже, чем в Америке".
Джон понял вдруг, что моделирует ситуацию. Хотелось в конце концов проверить на себе свои же способности, подтвердить их или опровергнуть.
Но тут американцы ушли, и Джон вздохнул с облегчением. "Обычные туристы, а ты просто трус", - вынес он вердикт себе.
На радостях он заказал себе еще водки.
Джон почувствовал, как с каждым глотком этой огненной воды в нем просыпается русская часть его существа, в обычное время задавленная американизмом. Почувствовал настоящую русскую тоску. Еще пару рюмок, и он постигнет тайну русской души - отчего они так много пьют.
- Знаете, доктор, - сказал Джон, - я недавно обнаружил, что я на какую-то часть русский...
- Это интересно, - скептически ухмыльнулся доктор.
- Да... я тут на досуге покопался в корнях своего генеалогического древа...
- И нашел там пару трюфелей, - захохотал пан Фунек.
Джон с грохотом поставил тяжелый стакан на стойку, соскользнул с гладкого табурета, схватил Фунека за ворот рубашки, сдавил. Пан Фунек стал задыхаться, хребтом ложась на стойку. Упал чей-то стакан. Бразильская женщина взвизгнула. Доктор схватил писателя поперек живота и отодрал (как отдирают репейник) друга от язвительного Бронислава. Бронислав весь покрылся красными пятнами, вызванными целым комплексом причин: страхом, гневом, стыдом за унижение (писатель лежал на нем, а не он на писателе), а так же кислородным голоданием.
- Что это с вами, Джон? - удивился Генри, вы никогда не были таким вспыльчивым.
- Он назвал меня русской свиньей, - ответил Джон, кивком головы указывая на пана Фунека.
- Я не произносил слово "свинья" и тем более слово "русская", - отперся Бронислав Фунек.
- Вы не произнесли, но намекали, - сказал доктор, - трюфели разыскивают с помощью свиней... поэтому извольте извиниться. Если вы джентльмен.
Доктор был тонким психологом. Ни один поляк не устоит перед возможностью доказать, что он джентльмен.
Фунек извинился. Джон Кейн извинения принял. Инцидент был исчерпан.
- Давайте пересядем за столик, - предложил Уилсон. Они повторили заказ спиртного и пересели подальше от стойки.
- Если разобраться, - продолжил Джон после долгого смакования выпитой порции, - я не типичный американский писатель. Ведь не случаен же мой интерес к русской литературе. Что-то во мне тянет к ней. К этим загадочным людям. Я все-таки полагаю, один из моих предков - выходец из России? У моей матери девичья фамилия Барди... Так вот, есть у нас в роду по материнской линии такой загадочный предок - Семеон Барди. А на самом деле у него имя, наверное, было Семен Бардин. Или даже Кабардин. Тогда, скорее всего, это прозвище. Кабардинцы живут на Кавказе, на территории России, я проверял. Скорее всего, Семен был русским казаком, воевал с горцами, имел прозвище Кабардинец. В конце девятнадцатого века он эмигрировал в США, где и скончался в начале 20-х годов ХХ века, в возрасте 123 лет, оставив троих сыновей. Все они носили одинаковую фамилию Барди. Их потомство частью умерло, частью расселилось по территории США. Во всяком случае, моя мать ни с кем из них не поддерживала связь. Наконец последний Барди родил мою мать... ну, в библейском смысле... Возможно мафусаилов возраст Семеона преувеличили семейные легенды. Но сам Семеон Барди не миф.
