точно, чтобы прикрепить присоски размером с серебряный доллар к каждому соску Сэри; каждая присоска, чему до сих пор не уделялось должного внимания, имела внутри гораздо меньшую присоску - в некотором смысле присоску внутри присоски - так что меньшая присоска прикреплялась к каждому из сосочков Сэри, в то время как более охватывающий орган покрывал всю ареолу.
А затем, что и было их функцией, они начали сосать.
Внезапное и весьма экзотическое удовольствие, вызванное таким образом немедленно, заставило Сэри извиваться, напрягаться и так же немедленно стонать. Однако это действие существовало только как аперитив того, что задумал Уилбур. Оставалось использовать ещё восемнадцать щупалец, и колосс, не теряя времени даром, манипулировал присоской каждого, чтобы внимательно охватить нежную, сверхчувствительную плоть больших и малых половых губ Сэри, а также её клиторальный узел. Они тоже начали сосать с непоколебимой точностью. Сложный процесс, конечно, предоставил Сэри ещё более увлекательные способы удовольствия; и вспышка ответов от её сексуальной нервной сети стала очевидной с усилением её стонов и увеличением её тазовых конвульсий. Сам Уилбур прославил своё мастерство в создании для неё таких приятных стимулов.
Однако оставалось ещё больше.
Его хоботок вздымался, словно возбуждённый перспективой следующего задания. Этот податливый хвостовидный отросток мог достигать длины шести или около того ярдов и был очаровательно украшен лиловыми эмблемами кольцевого или спиралевидного характера. И хотя его конец действительно был снабжён мясистым протоком, способным к проглатыванию и изгнанию, внепространственные гены Уилбура не наделили его зубами. С другой стороны, у него был преувеличенный язык, который там, где вкусовые рецепторы были бы на земном языке, имел сотни крошечных клиньев, которые лучше описать как язычки жаворонков. Уилбуру не потребовалось много размышлений о том, как наиболее творчески применить эти крохотные трубочки.
Он прижал хоботок, так сказать, между своими ногами так, что почти вошёл во влагалище Сэри. Придаток не будет искать проникновения, но его потусторонний язык будет. Сначала с осторожной медлительностью язык скользнул вперёд, углубляясь в самую дальнюю даль влагалищного канала Сэри, затем с той же медленностью начал вытягиваться и отодвигаться, при этом (поскольку он был расширяемым) набухал до обхвата, который намного превышал эрекцию Уилбура, или эрекции любого человека мужского пола. Одновременно, конечно, мириады крошечных канальцев начали лизать, вращаться вокруг и иным образом щекотать каждый квадратный миллиметр внутри влагалища Сэри.
Процесс произвёл желаемый эффект, так как молодая женщина впала в бред волнующей спазматической реактивности. Затем Уилбур увеличил темп возвратно-поступательных движений, пока они не достигли цикла, более похожего на цикл поршня двигателя, чем на плотские толчки человека. Между тем, он думал, что доставит максимальное удовольствие своей любимой, размотав гораздо более узкий раздвоенный язык во рту и подразнив Сэри анус, и, таким образом, предоставит более полную стимуляцию, которая, как он надеялся, будет невозможной для нынешнего опыта женщин планеты Земля.
Он также был бы совершенно прав, поскольку он использовал себя таким образом, в качестве органического «аппарата», единственная цель которого заключалась в том, чтобы как можно тщательнее умолять весь спектр сексуальной реакции женщины.
«Так, глубже и быстрее...»
Оргазмы Сэри, хотя и не такие продолжительные, как оргазмы, производимые его спермой, действительно были достаточными, чтобы заставить её дрожать, визжать и выгибаться от ранее неизвестных удовольствий. Когда её нервы полностью лишились своей способности к оргазму, Уилбур вытащил все придатки, в то время как Сэри лежала почти в коматозном состоянии, настолько сильна была суровость её восторга.
«Правильное решение, ага. Она выглядит более счастливой, чем собака, нашедшая яйцо в заброшенном курятнике», - подумал он.
Это была шутка его дедушки.
Уилбур не мог получить бóльшего удовольствия. Он снова зажёг лампу, затем ненадолго оставил её в покое, пока мылся, вытирался и надевал чистую одежду. Его собственный пенис, возбуждённый визуальным изображением наготы Сэри, теперь принял приподнятое состояние, поскольку его тело изо всех сил пыталось произвести больше его алхимических сперматозоидов. Он чувствовал большую уверенность в том, что к утру у него будет более чем достаточно рефракции, после чего наступит более правильный половой акт. Его дедушка однажды сказал: «Вилли, когда какой-нибудь парень натравит свой петушок на девушку, ему нужно ВРЕМЯ, прежде чем его член получит больше товаров для нового траха». Поэтому Уилбур принял близко к сердцу эту простую жемчужину мудрости. Несомненно, по прошествии достаточного времени будет доступно больше «товаров».
Он собрал холщовый мешок, наполненный несколькими вещами, которые могли ему понадобиться (например, небольшой лом и пистолет). Ему хватило минуты, чтобы взять ручку в руки и быстро набросать заметку, которую он оставил на видном месте на столе.
«Боже, я люблю её», - размышлял он, его глаза устремились на спящую Сэри.
Он вернулся к койке, чтобы поцеловать её в губы.
Затем он вышел из сарая с инструментами, тихонько закрыл за собой дверь и рискнул выйти в бескрайнюю, безграничную ночь.
Сэри обнаружила, что проснулась от трёх далёких перезвонов, и всю комнату заполнил туман от лампы. На секунду возникло замешательство, затем снова всплыло воспоминание о её предыдущем приступе удовольствия, которое вызвало радостный стон. Но быстрый взмах её руки дал понять: Уилбур не был с ней в постели.
«Где он может быть в ЭТОТ час?»
Когда она обнажённой поднялась с койки, в её теле вспыхнула щекотливая чувствительность. Уилбур пошёл проверить ловушки? Или, возможно, он пошёл посмотреть коптильню? Но полоска жёлтого света масляной лампы, казалось, вызывала зов, и она подошла к ней...
Она повернула фитиль и обнаружила на огромном столе лист бумаги, который ждал её. Там читалось:
Дорогая, Сэри!
Только небеса знают, как я ужасно чувствую себя, даже если всего на минуту вдали от тебя. Но я не хотел тебя будить, думая, насколько ты, вероятно, устала. Мне пришлось пойти в универсальный магазин в Эйлсбери, чтобы взять кое-что, чего у тех обормотов Осборна нет. Я знаю, что это будет долгая прогулка, но не переживай, потому что ты можешь быть уверена, что я вернусь к тому времени, когда взойдёт солнце, и буду думать о тебе до тех пор.
С обожанием, Уилбур.
Сэри почувствовала колючий жар благодарности от вдумчивой последней строчки, а также от слова «с обожанием»; но вопрос не заставил себя долго ждать.
«Почему он пошёл в Эйлсбери СЕЙЧАС? Их универсальный магазин закрыт, как и любой другой в этот час...»
Как это уже случалось много раз, Сэри обнаружила, что её усталость была преодолена любопытством. И ей не нравилось, что Уилбур ушёл
