В битве с любым вампиром, независимо от его ранга, главной проблемой становилось то, что противник не чувствует боли, и любая наносимая рана заживает в считанные секунды. Единственный шанс победить – точный, сильный удар острием меча по шее. Тогда вампиру можно было отрубить голову, но прочие удары лишь наносили им временные повреждения, которые быстро восстанавливались. Даже если удавалось отрубить в месте сустава какую-то конечность, это лишь давало немного времени, пока вампир искал и приращивал ее обратно.
Двое низших оказались быстрее своих собратьев, но Марта понимала, что это лишь секунды времени, за которые едва ли что-то можно сделать. Она нацелилась тому, что бежал к ней, в коленный сустав: пока он будет скакать на одной ноге, она успеет отразить удар следующего, возможно, даже двоих, а дальше уже остается действовать по обстановке. В любом случае бой не будет долгим.
Однако то, что произошло в следующее мгновение, полностью нарушило ее расчеты. Забранский внезапно метнулся вперед, сокращая расстояние между собой и первым вампиром, и нанес такой молниеносный и сильный удар, что среагировать не успела не только она, но и вампир: его голова внезапно оказалась отделенной от тела и упала на землю.
На короткое мгновение растерялись все, кроме самого Забранского. Он успел нанести еще два удара, реализуя задумку Марты насчет нижней конечности и пытаясь отрубить голову еще одному, но к тому моменту вампир уже был готов и сумел закрыться: удар пришелся ему по предплечью, лезвие ненадолго рассекло плоть, из раны брызнула почти черная, гнилая кровь, после чего она почти сразу затянулась.
Больше у Марты не осталось времени на растерянность. Забранский смог дать им крохотную фору, но остальные вампиры теперь уже были готовы ко всему. Оставалось только двигаться, уклоняясь и нанося удары тогда и туда, когда и куда выдавалась возможность, и не думать ни о чем, кроме следующих нескольких секунд, потому что о более длительном сроке думать было незачем: жизнь могла оборваться в любую из них.
И Марта двигалась. Натренированные мышцы слушались ее беспрекословно, тело иногда реагировало быстрее, чем мозг успевал осознать происходящее, но все же она успевала заметить, что вампиры сразу определили Забранского как более сильного противника: против него было трое, а ей достались двое других. При этом Забранский двигался почти наравне с ними, успевая сделать три движения, пока она сама делала одно. Он не только успешно отбивался от своих противников, но еще умудрялся помогать ей отражать те удары, которые она бы пропустила. Для этого он в какой-то момент выхватил кинжал из ее ножен на ноге, да так ловко, что она не поняла, когда именно это произошло.
Она всегда завидовал тем, кто умел сражаться обеими руками. Сама она брала дополнительное оружие только на случай потери основного. Забранский же одинаково успешно орудовал обоими клинками. И даже в сложившихся обстоятельствах Марта видела, как это красиво.
Когда Забранский изловчился и срубил голову второму вампиру, ей стало еще проще, потому что один из ее соперников переключился на него, а уж с одним вампиром она вполне могла справиться, невзирая на усталость и несколько саднящих от поверхностных царапин и ударов мест. Когда она наконец разделалась с ним, у Забранского уже оставалось всего два противника. Причем один из них стоял к ней спиной, и у Марты не возникло и доли сомнения в том, что она имеет право нанести удар сзади. После этого у последнего вампира не оставалось шансов, и его судьба решилась через пару секунд.
Тяжело дыша, Марта окинула шальным как после пьянки взглядом поле боя, убеждаясь, что все тела и головы лежат порознь, а потом перевела его на Забранского. Тот тоже тяжело дышал и вытирал с лица черную кровь. Его волосы были взъерошены, на коже выступили капли пота, идеальный костюм пришел в негодность: пиджак валялся на земле, светлые брюки покрывали темные пятна, даже рубашка оказалась разорвана в паре мест, но на нем самом не было ни царапины.
– Кто ты такой, черт тебя подери? – выдохнула Марта, осознавая наконец, насколько все это невозможно.
– Михал Забранский, – хмыкнул тот, бросив на нее быстрый взгляд и даже не пытаясь спрятать довольную ухмылку. – Знакомились вроде уже.
В любой другой ситуации Марта закатила бы глаза, фыркнула и ушла, но сейчас шагнула ближе, не сводя с него внимательного взгляда. Ее зрачки были заметно расширены, она в этом не сомневалась. Она знала себя, знала, как ее тело реагирует на такие передряги.
– Я не спросила, как тебя зовут. Я спросила, кто ты такой?
Забранский молчал несколько секунд, разглядывая ее лицо, словно размышляя, что съехидничать на этот раз, а затем внезапно спросил:
– О Ватиканских Волках слышала что-нибудь? – вопрос прозвучал чересчур буднично, что выдавало тщательно скрываемую гордость.
– Они просто легенда, – Марта недоверчиво покачала головой. О Ватиканских Волках она слышала, когда обучалась своему ремеслу. Их приводили в пример, как воинов-людей, способных противостоять даже высшим вампирам. Каждый стремился стать, как они, но все понимали, что это за пределами человеческих возможностей. Поэтому их не могло существовать. – Сказка.
– Эта сказка только что помогла тебе выжить в схватке с шестью низшими вампирами, – хмыкнул Забранский.
– Значит, ты утверждаешь, – медленно произнесла Марта, делая к нему еще один шаг, – что ты член тайного отряда Ватикана, который тот создал много веков назад для противостояния вампирам?
– С одной маленькой поправочкой, – ответил Забранский, глядя ей в глаза, и от этого взгляда у нее по коже пробегали толпы мурашек. – Отряд создал не Ватикан, а император Священной Римской империи Карл IV.
– Угу, – кивнула Марта, хотя, кажется, не поняла, что именно он сказал. Она чувствовала, как по телу начала разливаться знакомая горячая волна, от которой сердце и дыхание еще больше учащались, вместо того, чтобы приходить в норму. – А Ватикан при чем тогда?
– Именно там мы проходили подготовку и… инициацию. К сожалению, подчинялись последние несколько веков тоже ему.
– Угу, – снова протянула Марта, неосознанно закусив губу и пробегая взглядом по его телу. Она словно видела его первый раз, только сейчас понимая, как сильно указанный в анкете возраст не соответствует тому, на сколько он выглядит. Скрывавшая часть лица растительность могла работать и на омоложение образа, и на его искусственное старение. – Только не говори, что ты священник, – с надеждой попросила она, делая к нему еще один шаг.
– Я не давал обет безбрачия, если ты об этом, – ответил он, не отводя от нее взгляд и словно прожигая им насквозь.
