– Я собираюсь завтра в Оук Хилл, – наконец заговорил Дьюан, – и проведаю Джима. Потом расскажу вам, как он там.
Футболка Кевина шевельнулась.
– Может нам всем пойти к нему? – предложил он.
– Нет, не надо, – снова послышался серьезный голос Дьюана. – У нас ведь у всех есть здесь дела, помните? Ты следишь за Руном, а? – вопрос был обращен к Кевину.
Грумбахер неопределенно хмыкнул.
– Я был занят.
– Ясно, – кивнул Дьюан. – Мы все заняты. Но мне кажется, что лучше нам все-таки делать то, что мы решили тогда в пещере. Происходит что-то странное.
– Может Харлен видел что-то? – высказал свою мысль вслух Майк. – Его нашли в мусорном контейнере около Старого Централа. Наверное, он следил за Старой Задницей-Дуплетом или еще что-нибудь такое.
– Может быть, – согласился Дьюан. – Я попытаюсь завтра это выяснить. Но было бы хорошо, если б кто-то взял на себя слежку за ней, пока Джим в больнице.
– Я возьму, – Дейл сам с удивлением услышал собственный голос.
Тень Майка у двери произнесла:
– Я не нашел Ван Сайка на кладбище, но я попытаюсь разыскать его завтра.
– Только будь поосторожнее, – посоветовал Дьюан. – Я не видел его в грузовике, но почему-то совершенно уверен, что это был он.
Мальчики потребовали новые детали недавнего происшествия. Дьюан изложил их как мог кратко.
– Мне пора идти, – сказал он наконец. – Не хочу, чтобы Старик напился у Карла.
Остальная тройка ребят в смущении заерзала, они были довольны наступившей темноте, скрывшей их смущение.
– Можно я расскажу все Лоуренсу? – спросил Дейл.
– Давай, – кивнул Майк. – Только не напугай его до смерти.
Дейл промолчал. Собрание было окончено, всех ожидали другие дела, но никто не хотел расходиться. Неслышно вошел один из котов О'Рурка и, шмыгнув прямо к ноге Майка, принялся тереться о нее и замурлыкал.
Кевин вздохнул.
– Черт знает что за чепуха, – пробормотал он. Никто из ребят прежде никогда не слышал, чтобы Грумбахер чертыхался.
Все помолчали, молчанием выражая свое согласие. Еще несколько мгновений помедлили, прежде чем разойтись.
Той ночью Майк О'Рурк долго лежал без сна, пересчитывая светлячков у сетки окна. Сон казался туннелем, входить в который мальчику совсем не хотелось.
Кто-то прошел по лужайке перед домом, затем углубился в темноту под липой. Майк чуть высунулся вперед, прижав нос к сетке, и попытался выглянуть сквозь листья и карниз маленького крыльца.
Теперь этот кто-то вышел из глубокой темноты под деревом около окна Мемо и пошел по дороге. Майк ожидал услышать звук шагов по асфальту или шорох гравия под ногами, но снаружи не доносилось ни звука, кроме шелеста колосьев под легким ветерком.
Было почти совсем темно, но Майку показалось, что он заметил круглую тень шляпы. Слишком круглую для ковбойской. Скорее похожа на шляпу бойскаута.
Или ту военную каску, которую Дьюан видел на солдате, которого он назвал пехотинцем.
Майк лежал, прильнув носом к сетке, его сердце тяжело билось. Он гнал сон прочь словно это был враг, которого ни в коем случае нельзя подпустить к позициям.
Дьюан Макбрайд отправился в библиотеку во вторник, прямо с утра, как только были переделаны домашние дела. Старик уже не спал, был совершенно трезв и пребывал в том отвратительном настроении, которым обычно сопровождались эти два состояния. Дьюан пошел к отцу в мастерскую, чтобы сообщить о том, что уходит.
– По дому все сделал? – ворчливо спросил отец. Он что-то химичил над своей новой моделью обучающей машины. Мастерская отца занимала бывшую столовую, которую, с тех пор, как Дьюан с отцом стали обедать на кухне, в тех редких случаях, когда они вообще обедали вместе, Старик превратил в мастерскую. Полдюжины дверей, разложенных на козлах для пилки дров служили в качестве верстаков и в данный момент были завалены деталями обучающей машины или ее прототипами.
Старик был настоящим изобретателем, он имел пять одобренных патентов, из которых только один – автоматический сигнализатор для почтового ящика – принес ему кое-какие деньги. Большинство же его изобретений были совершенно непрактичны, как и та обучающая машина, над которой он сейчас трудился: массивная металлическая коробка с бесчисленными рычагами, экраном, кнопками, прорезями для перфокарт и сигнальными лампами. Предполагалось, что это произведение сможет революционизировать процесс обучения. Будучи должным образом оснащенной рулонами обучающего и проверочного материала, и перфокартами с ответами, предназначенными для студентов, машина должна была обеспечить индивидуальное обучение и заменить часы тренировки. Проблема состояла лишь в том – Дьюан на это многократно указывал отцу – что каждый экземпляр такой машины стоил почти тысячу долларов и был механическим.
Дьюан много раз пытался убедить отца, что подобную задачу когда-нибудь возьмут на себя компьютеры, но тот ненавидел электронику также сильно, как его сын обожал ее. Да ты даешь себе отчет в том, какой величины должен быть этот компьютер, чтобы выполнить самую простейшую автономную операцию по обучению? гневно вопрошал Старик. Размером с Техас, как правило отвечал Дьюан. Причем для охлаждения потребуется поток воды величиной с Ниагарский водопад. Но затем он добавлял: Но это при использовании вакуумных труб, па. А сейчас стали творить чудеса, вводя в устройство компьютеров транзисторы и резисторы.
Старик бурчал что-то невнятное в ответ и уходил к себе в мастерскую доделывать очередной прототип своей машины. Дьюан должен был признать, что эти машины довольно-таки забавны, когда ему было восемь лет, он с помощью одной такой машины прошел весь курс политической истории для высшей школы, но при этом чрезвычайно громоздки и неудобны. Из всех машин продать удалось только лишь одну, почти четыре года назад ее купил школьный округ Бримфилда, да и то только потому, что дядя Арт был знаком с парнем, который ведал там отделом закупок. Все же остальные творения продолжали загромождать верстаки в мастерской и заканчивали свою жизнь в спальне и коридорах второго этажа.
Дьюан считал, что в качестве хобби проект создания обучающей машины не более вреден, чем универсального, работающего круглосуточно, торгового центра для сельской местности, которым отец занимался в середине пятидесятых годов. Этот «торговый центр» состоял из двух отделов:
Скобяного и продуктового, которым заведовал отец. Он был основным поставщиком, принимал на дому заявки и бывало отправлялся в четыре утра в поездку по размокшим от грязи и непроходимым сельским дорогам, чтобы доставить какой-нибудь старой леди батон хлеба. При этом часто выяснялось, что в хлебе она вовсе не нуждалась, ее скорее интересовала деятельность универсального торгового центра. Дядя Арт, заведовавший отделом скобяных изделий, был рад не меньше Дьюана, когда это детище творческого поиска приказало долго жить. Правда, к сегодняшнему дню Старику удалось доказать свою правоту относительно «торговых центров», и помогло ему в этом существование огромного, в целых девять отделов торгового центра Шервуда в Пеории, просто он слегка опередил свое время. Старик предсказывал, что придет день, когда торговые центры займут большие крытые помещения – дюжины разнообразных отделов под одной стеклянной крышей – похожие на галереи, которые он в видел в Италии после войны. Большинство людей слушали его и с недоуменным видом задавали один-единственный вопрос Почему? Дьюан же с дядей Артом научились вопросов не задавать а просто молча кивать.
