Руслан деликатно промолчал. Он считал, что Клепа сам виноват, раз допустил такую неосмотрительность.
Они стали выезжать со двора, как вдруг дорогу джипу перегородил тот самый юноша, которого заметил Руслан.
– Это еще что за п…дюк? – Клепа с силой нажал на клаксон. – А ну, пошел на хер!
Парень достал из кармана сложенный вдвое конверт и поднял его вверх. Клепа высунулся в окно и закричал:
– Че ты мне тут своей бумажкой машешь?! Че надо?
Тот неторопливо подошел к Клепе и протянул ему конверт.
– Прочтите, – только и сказал он.
– Почему я должен читать всякую срань? – кипятился Клепа, тем не менее вырвал из рук парня конверт и разорвал его.
Молодой человек не уходил, он всего лишь шагнул назад, изучая Клепу чуть насмешливыми глазами. Затем он перевел взгляд на Руслана, и черты лица его затвердели. Но Руслан этого не видел, он не отрывал глаз от письма.
– «Приезжайте в 17.00 в кафе „Лотос“, в трех километрах от Туапсе, от центра. Это в ваших интересах», – прочитал вслух Клепа. Почерк был ровным и красивым, почти каллиграфическим.
– Кто ты такой? – грозно спросил Клепа, убирая письмо.
Парень пожал плечами:
– Человек.
– Залезай в машину, человек. Быстрее, – прикрикнул на него Клепа, видя, что юноша все еще раздумывает.
– От кого это послание? – потребовал Клепа объяснений, когда тот оказался в машине.
– От одного человека.
– Что ты мне тут заладил, «человек», «человек»?! – закричал Клепа. Он вдавил педаль газа, и джип резко рвануло вперед. – Что за человек? Ты от этого психа, Никто? Где моя дочь?
На лице парня отразилось удивление.
– Я ничего об этом не знаю, – спокойно ответил он, и было видно, что он говорит правду. – Меня попросили передать вам письмо, я это сделал.
– Час от часу не легче, – прорычал Клепа. – Слушай, ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?
– Знаю, – ничуть не смутился парень.
– Я ведь сейчас могу тебя взять за яйца и запихнуть в камеру, и ты мне через десять минут явку с повинной…
– Перестань, – одернул друга Руслан. – Думаю, тебе лучше поехать с нами, – негромко, но жестко сказал он юноше.
Снова равнодушное пожатие плечами.
– У тебя есть имя?
– Юрий.
– Что будем делать? – обратился Клепа к Руслану.
Тот взглянул на часы:
– Сколько у нас времени?
– До Туапсе часа два ехать, – сказал Клепа. – Но кто тогда будет Снежану искать?
– Ты сейчас все равно ничего не сделаешь, – произнес Руслан. – Только навредишь. Может, старика уже на трассе остановили.
– Твои бы слова да в уши прокурору, – проворчал Клепа.
– Поехали, – сказал Рус. – Едем в этот «Лотос». А почерк, кстати, женский, – прибавил он.
Как только они выехали на основную трассу, мобильник Клепы словно взбесился и трезвонил не переставая. Сначала позвонил Игнатов и жалобно спросил, что ему делать с распечатками звонков. Клепа в недвусмысленной форме посоветовал подчиненному использовать вышеуказанные документы в качестве туалетной бумаги. Потом позвонил его заместитель, потом из прокуратуры… Наконец одуревший Клепа отключил телефон.
– А если будет звонить Лена? – спросил Руслан.
– Для своих у меня отдельная трубка, – ответил Клепа. – Рус, там в сумке жрачка. Возьми что-нибудь себе и мне дай бутерброд. Нет, не этот, с котлетой давай.
Руслан протянул другу бутерброд, и Клепа жадно зачавкал.
– Там не только жрачка, – заметил Руслан.
– Ну да, – согласился Клепа с набитым ртом. Сумка была под завязку забита всевозможными боеприпасами, словно Клепа намеревался в одиночку брать Берлин. Два пистолета «ПМ» с шестью дополнительными обоймами, несколько гранат, охотничий нож, небольшой топорик, складная саперная лопатка, веревка, фонари с батарейками, и еще много чего.
– Нам долго ехать, Юра, – сказал Руслан. – Может, все-таки поделишься, зачем и к кому мы направляемся? Вот у этого человека похитили дочь. И вместо того, чтобы ее искать, мы летим в какое-то кафе.
– Вы все узнаете, – лениво отозвался юноша. Он без особого интереса глядел на проносящийся мимо пейзаж и со стороны казался самим Спокойствием. Клепа хмыкнул. Если бы не Рус, он давно схватил бы этого молокососа и вытряхнул из него нужную информацию. Но обстоятельства сейчас были не на его стороне.
В Туапсе они приехали на полчаса раньше.
– Где твое долбаное кафе? – спросил Клепа.
– Поезжайте вперед. Оно с левой стороны, сразу после заправочной станции. Там есть разворот, – сказал Юра.
Вскоре они были на месте.
– Мне можно идти? – вежливо поинтересовался парень. – Спасибо, что подвезли.
– Нет, ты останешься, – не терпящим возражения тоном проговорил Клепа.
Юра засмеялся, и Руслан вздрогнул. Что-то ему в этом смехе показалось знакомым. Клепа тоже как-то странно поглядывал на этого мальчишку.
– А если я попытаюсь уйти, вы пристрелите меня? – спросил он, сморщив нос.
– Нет. Но я дам тебе по морде, – без обиняков заявил Клепа.
Снова бесстрастное пожатие плечами. Складывалось впечатление, что слова вообще никоим образом не действовали на этого странного юношу.
Оставшиеся полчаса прошли в невероятном напряжении. В кафе было мало посетителей, работал кондиционер, Руслан пил минералку, Клепа выдул две кружки холодного пива, но нервозность только усиливалась.
16.50.
– Твой человек пунктуален? – спросил Руслан. Юра снова пожал плечами, и почему-то мужчине захотелось ударить его.
16.54.
– Если это какая-нибудь шутка, то я не завидую тебе, мальчик, – свирепо сказал Клепа. Он заказал еще пива.
16.59.
– Поехали, – вдруг сказал Клепа, отставляя в сторону наполовину опорожненную кружку. Он выругался. – Не придет сюда никто. Я сразу подумал, что это фуфло.
Руслан взглянул на часы. 17.00.
Он хотел сказать, что есть смысл подождать несколько минут, как краем глаза увидел, что в кафе кто-то вошел.
Юра заскрипел стулом, отодвинувшись назад. Руслан смотрел во все глаза, в мыслях убеждая себя, что то, что они фиксируют, не что иное, как мираж. Клепа тоже застыл с открытым ртом. Они скорее бы поверили, если бы сам Всевышний в своей колеснице спустился с небес в это несчастное придорожное кафе.
* * *
Ночью Жене приснился кошмар. Она словно оказалась в огромном магазине детских игрушек. Исполинские люстры освещали необъятных размеров зал, и она была здесь единственной живой душой. По обеим сторонам высились гигантские стеллажи, до самого верха заваленные куклами. Самыми всевозможными, от крошечных, размером с сигаретную пачку, до громадных, в половину человеческого роста, от дешевеньких пластмассовых до роскошных красавиц ручной работы (как та, из антикварного магазинчика), к которым даже пальцем было боязно прикоснуться; плюшевые, пластиковые, резиновые, фарфоровые, керамические и даже деревянные, тут было все, что только можно себе вообразить. И все они безмолвно смотрели на нее, буровя своими искусственными глазами.
Женя бежит вперед, пытаясь отыскать выход из этого бесконечного лабиринта игрушек, но все бесполезно – она будто мчится по кругу. И эта оглушительная тишина, липкая, как сироп. Вдруг она чувствует легкий толчок в спину и вслед за этим – язвительный смех. Она оборачивается. Глаза кукол хитрые, они словно предлагают женщине поиграть в угадайку и определить, кто дотронулся до нее. И снова толчок, на этот раз с другой стороны. Женя пытается кричать, но горло будто сдавил жгут. Она снова бежит, но вдруг спотыкается и падает. Поднимаясь, она с ужасом видит, что ее ноги вместо обычных человеческих превращаются в две пластмассовые культи. За спиной смеются куклы. Она поднимает голову и разражается воплем – у кукол человеческие лица. Вот ее отец, умерший несколько лет назад от лейкемии, вот сестра матери, погибшая в авиакатастрофе… У нее перехватило дыхание – на нее, ухмыляясь, глядело лицо Руслана. Гротескная фигурка в белоснежном смокинге и цилиндре злобно улыбалась и трясла своими игрушечными кулачками.
Ее тело медленно, но неуклонно сковывало пластиком, руки укорачивались, она поморгала глазами, с ужасом чувствуя щелчки искусственных век.
– Оставайся с нами-и-и-и-и!.. – нестройным хором запели куклы. Изо рта куклы-Руслана потекла зеленая пена, и Женя проснулась, задыхаясь от вопля.
В темноте блестели испуганные глаза Кристины. Женя обняла дочь.
– Мамочка, мне стлашно. Ты кличала, и я испугалась.
– Иди ко мне, котенок.
Кристина проворно юркнула в постель, и Женя почувствовала ее теплое дрожащее тельце.
– Не бойся, малыш. Маме просто приснился плохой сон.
Совсем неожиданно она подумала о той японской кукле в магазинчике. По какой-то необъяснимой причине она страстно захотела взглянуть на нее, а еще лучше прижать, сильно прижать, прямо к сердцу… Воспоминания об этой «японке» с зонтиком действовали на нее странно успокаивающе.
Кристина вздрогнула.
