- Именно этот амулет? Возможно. Но для того, чтобы хотя бы попытаться его сделать, он уже должен был обладать великой силой. А чтобы ее получить, он должен был однажды совершить что-то очень плохое.
- Такое, как убийство?
- Хуже. Особое убийство - жертвенное. Ты знаешь, какая в них заключена сила.
Да, я знала. В собственном ремесле - воровать души - выбора я не имела, но всегда старалась сохранить руки чистыми от прочих зверств. Тем не менее, служа аду, невозможно не знать всего ассортимента зла и способов, какими оно творится.
- И знаешь также, что, чем больше импульс - больше значимость - жертвенного убийства…
- …тем больше сила, да. - По телу побежали мурашки, когда я начала понимать, куда клонит Винсент.
- Кого бы он ни убил ради этой силы, выбор был отнюдь не случайным. Очень значимым для него. И очень страшным. Ему пришлось переступить через себя, через собственную человечность… чтобы ее получить.
Я снова посмотрела на плетеный шарик. Того, что чуял Винсент, я воспринять не могла, но теперь и мне было неприятно и тревожно рядом с этим амулетом. Я поняла вдруг, почему так странно повела себя Кейла. Амулет, когда мы виделись с ней, лежал у меня в сумочке. Видимо, его сила укрывала меня, поэтому малышка и сказала, что я «плохая». Что же такое совершил Данте… насмешливый, немногословный Данте… чтобы получить силу, которая, по словам Винсента и Хью, нужна была для изготовления подобного амулета? Должно быть, из-за этого Эрик его и ненавидел.
Я содрогнулась.
- Ты можешь эту штуку уничтожить?
Винсент кивнул.
- Если хочешь.
Я помнила, конечно, что амулет - возможность отогнать Никту. Но не навеки… а нам, наоборот, надо было приманить ее, чтобы поймать. Сглотнув комок в горле, я кивнула тоже.
- Давай.
Дело заняло всего несколько секунд. Вокруг плетеного шарика вспыхнул зеленый свет, и ладонь Винсента опустела. Я лично никаких перемен не почувствовала, но на лице нефилима выразилось облегчение.
- Ну вот, - вздохнула я. - Теперь ее ничем не остановишь.
- Да, - подтвердил он, отряхивая руки. - Готовься.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
На следующий день Сет в магазине не появился, и я восприняла это как плохой знак. На наши ссоры он всегда реагировал таким пассивно-агрессивным образом.
Я думала о нем и о последнем разговоре почти весь день. Ссорились мы частенько, но до такого - смахивающего на разрыв - у нас еще не доходило. Что-то беспокоило меня, помимо самой размолвки, но что именно, я никак не могла понять. Казалось только, будто произошло нечто очень серьезное. Это пугало, и помириться мне хотелось все сильнее.
Еще я, конечно, тревожилась из-за Никты. После работы мне следовало найти жертву. Ангелы собирались явиться, когда я усну и Никта сделает свой ход.
- У тебя все в порядке?
Я оторвала взгляд от пачки документов, которые подписывала. И увидела посреди кабинета Мэдди - в черной юбке и белой блузке. И то и другое было в обтяжку, и выглядела она потрясающе. Еще и волосы распустила.
- Ого, - восхитилась я. - Это по какому же поводу?
- Ни по какому. - Она пожала плечами. - Просто обновляю гардероб.
И, подняв ногу, продемонстрировала черные туфли на трехдюймовом каблуке.
- Ну ты даешь, - сказала я. - Ничего не делаешь наполовину.
Мэдди просияла, и я заметила еще кое-что, кроме новой одежды. Счастливый блеск в глазах, уверенность… ничего общего не осталось с той грубоватой девицей, какой она предстала на аукционе.
- Что случилось? - спросила я, в первый раз за день забыв о своих печалях.
Мэдди улыбнулась еще шире, на щеках мелькнули ямочки. Но тут же снова посерьезнела.
- Потом расскажу. У меня хорошие новости. Но… с тобой-то что? Выглядишь ужасно.
Это я уже слышала накануне от Ясмин. Воистину печальный день для суккуба, когда он не может удержаться на высоте.
Я покачала головой:
- Так сразу не объяснить, - и выдавила улыбку. - Ничего, разберусь. Не волнуйся, лучше о себе расскажи. Приятно видеть, что хоть кому-то хорошо.
- Нет, сейчас не могу. Меня ждут… заскочила только передать тебе это. - И она положила на стол еще пачку бумаг, которая растворилась среди прочих.
В кабинете у меня царил такой хаос, что он вполне сгодился бы Никте в качестве убежища.
- Хочешь, чтобы я сошла с ума от любопытства? - поддразнила я.
- Ну… послушай, ты не сможешь подкинуть меня завтра в аэропорт? Лечу домой на Рождество.
- С Дагом?
- Нет. Дарю его тебе на каникулы. Если подвезешь, все расскажу по дороге. Выехать надо около пяти.
- Пять часов вечера в пятницу перед Рождеством. У нас будет куча времени на разговоры.
На мгновение она стала прежней Мэдди. Промямлила:
- Если это сложно…
- Нет. Закроемся мы в любом случае рано. Подвезу.
Она вышла, и еще какое-то время я думала не о своих проблемах, а о ней. Что бы ни случилось в ее жизни, это было что-то хорошее. Помогло ей измениться. Такая Мэдди - счастливая и уверенная - нравилась мне куда больше.
Мысли эти прервал телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала голос Сета.
- Привет.
- Привет, - откликнулась я, стараясь говорить спокойно и с достоинством, чтобы не выдать тоски и облегчения.
Последовала долгая пауза.
- Я… только хотел спросить… мы идем на Рождество?
Сердце у меня упало. Ни тебе - «я соскучился». Ни тебе - «прости».
- Конечно. Все в силе.
Рождество… У меня возникло вдруг ощущение дежавю. На День благодарения мы тоже ездили к его брату. И тоже были в ссоре. Снова вспомнилась мысль о замкнутом круге, по которому движется моя жизнь. «Ты не учишься. Не меняешься». Тогда мы с Сетом помирились. Видимо, предстояло помириться и теперь. В конце концов, чего и ждать от Рождества, как не чудес?
- Хорошо, - сказал Сет. - Я за тобой заеду.
- Ладно.
Опять зависла долгая пауза.
- Я бы пришел к тебе сегодня, но… книга-книга.
Всегда - книга. Впрочем, сегодня я и сама была занята. Разборками с божеством хаоса.
- Да, понимаю.
- Поговорим на Рождество.
- Ладно.
Мы распрощались. И во мне опять проснулось непонятное беспокойство. Даром предчувствия я не обладала, но внутренний голос - который ничего общего не имел с видениями, насылаемыми Никтой, - велел готовиться к чему-то серьезному.
После работы я поехала в Беллвью - самый роскошный и претенциозный пригород Сиэтла, полную противоположность Ситака. Количество отелей, ресторанов, магазинов росло здесь неуклонно, и вместо старых, простеньких домишек благодаря вливанию средств компаниями «Боинг» и «Майкрософт» появлялись с тем же постоянством новые красивые здания современной архитектуры.
А еще в Беллвью жил парень по имени Кевин, с которым я познакомилась в баре несколько лет назад. Никакими крайностями Кевин не отличался. Не был ни грешником, ни святым, занимал удачное местечко где-то посередине и давал мне достаточно энергии всякий раз, как я с ним спала. Единственная примечательная черта - он всегда оказывался на месте. Работал дома - торговал чем-то через Интернет - и, похоже, никогда никуда не выходил.
Хотя был и общительным, и симпатичным. Я в подробности его жизни не вдавалась, поскольку это было мне только на руку, когда срочно требовалось переспать с каким-нибудь не слишком противным партнером.
- Сандра, - радостно сказал Кевин, открыв дверь. - Давно не виделись…
Он был темноволос, темноглаз, успел отрастить бородку, которая ему очень шла.
Я в обличье «Сандры» сохранила лишь обычное миниатюрное телосложение. Все остальное изменилось - волосы стали темными и кудрявыми, глаза фиалково-голубыми. Под длинным черным пальто появилось облегающее синее платье без рукавов, легковатое для такой погоды.
- Давно, - согласилась я. - И что, теперь ты меня не впустишь?
Он улыбнулся, отступил от двери, сделал приглашающий жест.
- Я, по-твоему, сумасшедший? Завернуть тебя с порога может только полный идиот.
