– Погоди – мы вначале сделаем, а потом обсудим, ладно? – решил все-таки уточнить Андрей.
– Ладно…
В общем-то обсуждать было особенно нечего. Они все объяснили друг другу без слов, но подробно… Хотя не сказать что получилось быстро и без повторений. Нет – но куда было особенно торопиться? Они так долго ждали этого.
– …Смотри, – тихо сказала Анна, садясь рядом. – А ведь уже рассвет.
Андрей лежал, заложив руки за голову, и через полуприкрытые веки пялился в небо. Там, на фоне светлеющей синевы, стали вырисовываться верхушки деревьев. Где-то уже откашливалась перед сольной партией птица.
– В лагерь меня отвезешь, мм?
Анна положила пахнущую травой ладошку ему на глаза.
– Не-а, – мотнул головой Андрей и взял руку Анны, словно боялся, что она сейчас же сбежит. – Ко мне поедем. Только искупаемся сначала. Я еще этим летом не причащался.
– Мне на работу надо, – немного жалобно сказала Анна и принялась шарить вокруг в поисках поспешно скинутого платья.
– В таком виде?
Андрей приподнялся на локте и вынул из ее спутанных волос шершавую еловую веточку. Да и платье, которое Анна наконец нашла в траве, было безнадежно измято.
– Непедагогично это, – чувствуя, как рот растягивается в гадкой, почти злорадной ухмылке, сказал Андрей. – Возвращаться под утро, да еще в таком виде… Что о тебе дети подумают?
– У меня есть во что переодеться. Там, около помоста, должна быть моя сумка.
– Ладно, пошли. Но я все-таки окунусь.
Праздничная поляна представляла собой довольно жалкое зрелище. Костер давно догорел, стал кучей едко дымящего серого пепла. Трава была истоптана, замусорена, а остатки запахов, витавших над ней, только раздражали. Людей не было видно, хотя где-то трескуче ворчал приемник, пытаясь втолковать кому-то вчерашние новости.
Анна покорно шла за Андреем, но когда он направился к озеру, она за ним не последовала.
– Ну пошли, поплаваем, а?
– У меня купальника нет, – не глядя на него, ответила Анна.
– А кто его здесь требует? Пойдем!
– Нет, я подожду, переоденусь. Ты купайся…
– Только не исчезай никуда, хорошо? А то за тобой такие штучки водятся.
Андрей действительно пошел на берег. Неширокая полоска серого песка была истоптана десятками ног, но сейчас пустынна. От почти недвижимой темно-сизой воды поднимался легкий пар.
«Что, русалки удовлетворились принесенными жертвами и дрыхнут на дне под корягами? На меня нападать не станут?» – прикинул он, входя по пояс в воду и чувствуя, что озеро прогрелось от силы на метр и по ногам елозят потревоженные холодные языки.
Вокруг было так тихо, так мирно, что кидаться на середину, разгоняя волны и брызгаясь, как он это делал всегда, не хотелось.
«Ох, до чего ж хорошо-то! То, что надо! Жаль, Анна не захотела… Но ее понять можно – я же ее вон как утомил!»
Андрей выплыл на самую середину и даже рискнул нырнуть. Вода на глубине была действительно жутко холодная, прямо ледяная, и непроницаемо темная.
Вынырнув и отплевываясь, Андрей увидел, что к воде спускаются еще несколько человек. Мужики гоготали, а девицы без лифчиков прикрывались руками и развратно повизгивали, гнусно нарушая гармонию раннего утра.
«Все, пора по домам!»
Вытираясь собственной футболкой, безнадежно выпачканной травяным соком, Андрей вернулся к помосту. Анна сидела там, одетая в джинсы и голубой свитерок.
И не скажешь, что они вот так, бурно, почти бесстыдно, провели ночь…
– Не замерз? – спросила она, мельком оглядывая Андрея.
– Не успел. Пошли?
Они двинулись к дороге. Неукротимо светало. Из-под кустов вылезали помятые, ошалелые язычники, зевали не стесняясь, потягивались, собирали разбросанные вещи и брели к шоссе.
Было половина пятого утра. Небо затянули облака.
– Похоже, будет дождь, – заметил Андрей.
Анна промолчала, а он с запоздалым опасением пощупал кармашек на шортах, но ключ от машины, слава богу, был на месте.
«Удивительно, что я его там не посеял… Ага, к следующему году москвичок аккурат бы взошел… Точно! Импульс к плодоношению дан был мощный».
– Ты действительно хочешь, чтобы я отвез тебя в лагерь? – переспросил Андрей, отпирая машину.
– Да, если можно, – тихо ответила Анна.
– Да можно-то можно…
– А что?
Они уже сидели в машине.
– А то, что мне надо что-то решать… со всем этим. – Андрей двумя пальцами погладил Анну по виску.
– С чем – с этим?
– Со мной, с тобой, с нашими отношениями… С моей жизнью, в конце концов.
– А… почему такая спешка? – Анна повернулась к нему.
– Потому что через полтора месяца у меня заканчивается договор с редакцией, – терпеливо разъяснил Андрей.
– Да? – искренне удивилась Анна.
– Да, дорогая, да! – покачал головой Андрей. – И мне уже сейчас надо решать – остаюсь ли я здесь, и если да, то на сколько. Если остаюсь, то как у нас с тобой? Если возвращаюсь в Москву, едешь ли ты со мной?
– Я не знаю.
– Тебе со мной плохо?
– Мне с тобой очень хорошо, Андрюшик! Правда… – Она ткнулась в его плечо лбом. – Ты себе даже не представляешь, как мне с тобой хорошо.
– Значит, будем думать вместе. А?
Анна ничего не ответила, но возражать не стала. Надо было отправляться.
Андрей повернул ключ зажигания и глянул в зеркало заднего вида. От их дикой парковки одна за другой отходили машины – гости разъезжались по домам, к цивилизации.
Праздник кончился.
«Да, но как мы это там… в лесу, а? – развеселился Андрей, подъезжая к городу. – Славно-то как было!.. Разве я плохо себя показал? Очень даже хорошо!.. Может, поэтому девочка такая квелая была? Отвыкла, поди, от яркого… э-э… проявления чувств, а сознаться побоялась».
В свой подъезд Андрей вошел без четверти семь утра – хорошо, что его в мятых брюках и выпачканной черт-те чем футболке никто не увидел.
Хотя с его профессией чего не бывает… И такое тоже. Жаль, не часто.
Он уже был готов на упругой волне мерзкого самодовольства – ух, я и крут мужик! – в два прыжка взлететь на свою площадку. Но у него на пути, совсем для него неожиданно, возникло трое парней. Андрей, все еще пребывавший в лесу, полном то воинственных кликов, то сдержанных вздохов, отстраненно удивился – не спится кому-то утром в выходные… Машинально сделал движение – обойти ранних пташек, но парни заступили ему дорогу – уж никак не случайно… Пришлось притормозить.
– Ты, что ли, Андрей Полевой? – прищурив и без того маленькие глазки, поинтересовался один.
– Ну, что ли, я, – в тон ему ответил Андрей.
– А зачем же ты, Андрей Полевой, такую байду гонишь?
– Я много чего гоню, но вот насчет байды я б поспорил. И вообще-то я пишу, а не гоню.
