Постоянный шум снаружи, ревы и подвывания действовали людям на нервы. Многие сидели по углам, прятались по мелким комнаткам, прячась от ужасов, которое им рисовало воображение. Из высоких окон первого этажа практически не было видно улицы, поэтому все сведения люди получали исключительно устно. Многие данные моментально обрастали красочными подробностями. Чтобы избежать паники, на второй этаж не пускали никого.
На сбежавшего Олега полиция махнула рукой. Он вряд ли далеко уйдет, да и сейчас ситуация была более чем опасной, чтобы распылять усилия на поиск виновных в его побеге. Лейтенант Карпов с удовольствием вооружил следователя, окончательно пришедшего в себя.
Большой проблемой оставалось наличие боеприпасов. На пять автоматов распределили чуть более двухсот патронов, которые бойцы, спустившись на первый этаж, заряжали на глазах у тех горожан, кто еще не разбежался. Казалось, людей успокаивал вид бойцов, готовившихся к очередному сражению. Мало кто думал, что оборона может быть безуспешной. Лейтенант отвел мэра в сторону.
— Я надеюсь, вы отлично понимаете, что если помощь не придет вовремя, мы не переживем не только эту ночь, но и следующие пару часов?
— К-конечно, — Кацюк протер лоб в сотый раз. От него разило потом.
— Ваша задача будет очень простой — наверняка есть помещения, в которые можно спрятать людей. Узкие двери, меньше окон — так вы сможете сохранить как можно больше жизней.
— Я попробую, — тяжело вздохнул мэр. — Но не могу обещать, что люди будут послушно следовать моим указаниям. Они близки к панике. Но я сейчас…
— Сейчас не надо, — остановил его полицейский. — Сейчас им надо успокоиться. Если вы начнете делить их прямо сейчас, они запаникуют и тогда ситуация совершенно выйдет из-под контроля. Я дам сигнал. Надеюсь, что дам, — добавил он, выдержав паузу. — Мы будем держаться до последнего.
— Угу, — Кацюк жалобно посмотрел на лейтенанта.
— Ну что вы, — Карпов хлопнул мэра, который был почти на голову его ниже, по плечу. Тот пошатнулся, но неловко улыбнулся. Гримаса получилась та еще. Лейтенант заметил это, кашлянул и убрал руку. — Все получится, не переживайте, — бросил он дежурную фразу и повел своих бойцов наверх.
Второй этаж делился на две части. В одной располагались кабинеты коллективов и управление домом культуры. В другой — внутренний балкон. Между этими частями находилась широкая гранитная лестница с вытертыми ступенями. По периметру, обеспечивая обзор во все стороны, шел коридор. Таким образом, при желании, даже небольшое количество бойцов могло держать периметр. Из мертвых зон оставалось только крыльцо, но за него никто не беспокоился: надежно запертая стальная дверь была недосягаема для монстров.
Прятать людей на втором этаже в многочисленных и довольно просторных кабинетах Карпов не решился — слишком тонкими были стены. Если монолитная полуметровая наружная стена, местами разбавленная силикатным кирпичом, была надежным укрытием от любого живого противника, то кабинеты разделялись тонкими перегородками в полкирпича и вряд ли смогли бы сдержать монстров, захоти они полакомиться спрятавшимися внутри людьми.
Бойцы поднялись наверх. Ситуация снаружи была не лучшей. С момента вызова подкрепления прошло двадцать минут и подмога пока физически не могла добраться. А вот монстров снаружи ходило уже не меньше трех десятков. Карпов не сомневался, что каждый из них успел полакомиться свежей человечинкой. Его люди же не могли похвастаться бодростью или сытостью.
— Итак, — начал он, когда все, включая Сергейцева, поднялись наверх. — Ситуация у нас следующая. При хорошем раскладе подмога прибывает сразу же. Мы отстреливаем врага и выходим. Из-под перекрестного огня эти штуки вряд ли выберутся живыми. Далее, плохой расклад — подмога прибывает, когда монстры уже внутри. Тут наша главная задача — впустить их внутрь. Без жертв точно не обойтись.
Все молчали, чувствуя свою ответственность. И безнадежность. Подмоге нужно не меньше часа, чтобы добраться сюда. А с таким количеством боеприпасов можно ликвидировать не больше половины тварей, которые собрались под окнами.
— Есть еще и очень плохой вариант, — мрачно добавил лейтенант. — Что спасать уже будет некого. Но долг надо исполнить до конца.
— Я вообще на это не подписывался, — пробормотал полицейский, стороживший Олега. — Мы должны были патрулировать улицы и все.
— Так и быть. Если выживем, отправлю тебя патрулировать улицы. А сейчас надо держаться. Держаться до победного. Или хотя бы до последнего патрона. Целимся в головы. Экономим. Бьем без промаха. На этом все.
Лейтенант не любил говорить длинные речи для поднятия боевого духа. Считал это пустым. Если боец не готов сражаться, можно полчаса рассказывать ему о его героическом будущем. И все будет без толку. В лучшем случае он не погибнет в первые минуты. В худшем — сделает какую-нибудь глупую ошибку.
Все в его отряде проходили военную службу. Сам он имел опыт ведения боевых действий. Остальные этим похвастаться не могли. Все-таки, они шли в полицию, а не в регулярные войска. Но такой ситуации предсказать никто не мог.
Место, выбранное для обороны, было не самым удачным при такой численности отряда. Карпов не хотел оставлять тылы без прикрытия, поэтому разместил по дальним углам, рядом с кабинетами, пару бойцов. В случае необходимости они прикрыли бы три стороны коридора. Еще двоих он поставил рядом с лестницей, одного поставил на противоположной стороне балкона, а сам занял позицию у стены, чтобы иметь возможность помочь практически каждому бойцу.
Когда через несколько дней, при прочтении рапорта, Карпову задали вопрос о численности отряда и почему он не взял в отряд добровольцев, он искренне удивился. Ведь нельзя было удостовериться в опыте добровольцев, а доверить оружие гражданским лицам без должной подготовки он не мог. И хотя жертв было и без того предостаточно, наличие оружия у большего количества человек вряд ли привело бы к улучшению ситуации. Других рапортов для изучения никто предоставить не смог.
— Скорее бы уж они приехали, — негромко сказал один из бойцов.
— Угу, а то люди внизу уже даже не шумят. Напуганы, — ответил другой, стоявший на балконе.
— Как будто ты не напуган.
— Я? Есть немного. Только вот…
Ему не дал договорить усилившийся шум. Теперь монстры, которые забрались на козырек над крыльцом, действовали парой. Они догадались, что если один послужит опорой, то нанести сильный удар в стекло гораздо проще. И результат не заставил себя ждать: огромная рама, почти 2х2 метра, трещала и хрустела под мощными ударами. Сосновый массив был крепким, но все же недостаточно для того, чтобы сдержать тварей. Как только разбились стекла и появилось, за что ухватиться, раму вырвали с корнем. В образовавшуюся дыру не без труда влезло первое мохнатое тело.
— Огонь одиночными! — скомандовал Карпов. Немногочисленный отряд, неспешно нажимая на курки, обстреливал врага.
Тяжелые патроны без труда прошивали шкуру, но при таких размерах противника убить или хотя бы остановить его с первого выстрела было очень трудно. Карпов целился в голову. Крупный череп в тридцати метрах от него был отличной мишенью. Проблема была в том, монстр дергался при каждом попадании в него пули. Жалящие 7.62 прошивали мягкие ткани насквозь, оставляя небольшие кровоточащие раны. Для монстра это было не страшнее попадания дротика. Бить надо было в жизненно важные органы, но сделать это не получалось.
— В голову цельтесь, в голову! — прокричал Карпов.
Пока чудище дергалось и извивалось у разбитого окна, единственного, в которое можно было пролезть с крыльца, другие твари даже не пытались ничего предпринять. По крайней мере, так думал лейтенант. Наконец, одна из пуль попала в шею, задев артерию. Поливая стены кровью, чудище крутилось на месте, не пытаясь никого атаковать.
— Господи боже мой! — вырвалось у одного бойца рядом и он опустил автомат. — Сколько кровищи.
Монстр ослаб и опустился на лапы, издавая негромкий рык, а затем лег и затих, лишь изредка сотрясаемый редкими конвульсиями. Но и они тоже прекратились.
