А ведь совсем рядом здесь Аня… Проклятый шаман – по его вине, что ли, эта малознакомая девушка так быстро взяла за душу?
– Так чего ты хочешь? – спросил бугор.
– В соседнем бараке – моя девушка. Я бы хотел ее увидеть.
В глазах Камина появился интерес. Все эти мерзавцы одинаковы: моментально чувствуют, чем можно держать за горло нужного им человека. Может, и не стоило говорить вот так, прямо. Только нет времени на серьезный план…
– Можно устроить, – деловито сказал Камин, похлопывая ладонью по толстой ляжке.
– Было бы здорово, – сказал Артемий.
– А ты приходи через пару минуток во-н туда, – Камин указал на угол барака, где свалены ведра, швабры и тряпки для уборки. – Только не заставляй меня ждать.
– А почему здесь? – недоуменно озираясь, спросил Артемий
Это отдает паранойей: два человека сидят на табуретках друг напротив друга в окружении вонючих тряпок. Между ними – перевернутое ведро. На донышке пугливо торчат пузатая коньячная бутылка и два граненых стакана.
Наверное, даже в аду у таких «бугров» – персональный котел с коньяком и телевизором.
Артемий чувствовал себя крайне неуютно и понятия не имел, о чем говорить с этим человеком. Камин был родом из того загадочного и мрачного мира, где люди неосознанно работают на благо злых сил, наивно полагая, что представляют из себя нечто действительно значительное. Опасные, непредсказуемые и безжалостные существа.
– А почему здесь?
– Камеры не просматривают этот угол. И микрофонов нет. Давай, рассказывай, чего от тебя хотел Хозяин?
Артемий ненадолго задумался. Рассказать Камину про Переходящего дорогу? А если тот решит, что его водят за нос? Плевать. Есть ситуации, когда правда сильнее любой лжи.
И Артемий рассказал. Как мог, упростил, сжал – но выдал все, как есть.
Камин его здорово смутил. Пока Артемий вел свой сбивчивый рассказ, не проронил ни слова. И лишь в конце, после затянувшейся паузы, бросил:
– Значит, ты и есть тот самый посредник…
Это было неожиданно. Хотя, чему удивляться? Что ему известно про отношения Камина и Павла? Другое дело, что Камин не стал задавать никаких уточняющих вопросов. Он сделался задумчив и мрачен. Налил себе и Артемию. Выпил.
Артемий пил редко. Но здесь даже не усомнился. Никогда еще он не пробовал такого превосходного коньяка.
– Сегодня в час ночи, – коротко сказал Камин.
Поднялся и ушел, прихватив с собой бутылку.
Стоило больших усилий дождаться назначенного часа. Сердце колотилось, не давая заснуть. Над головой ворочался и кашлял беспокойный сосед. Где-то чудовищным образом храпели, кто-то стонал во сне, кто-то чесался и шипел, другой тихо ругался.
В какой-то момент Артемий забылся. Но мигом открыл глаза, ощутив толчок в бок.
Над ним стоял коренастый бандюган из прихвостней Камина. В темноте было не разобрать, но, кажется, его звали Бас.
– Пора, – голос очень характерный. Точно, Бас. – Только тихо…
Артемий бесшумно поднялся, двинулся за Басом. Тот шел прямо к двери. Хотелось спросить – как он собирается взламывать засовы и обходить охрану.
Ответ пришел сам собой. Бас просто толкнул дверь – и та открылась. Артемий даже не удивился, увидев, что охранников перед входом нет.
Хотя, особой охраны и не требовалось: кругом была наводящая страх «колючка» под высоким напряжением. Из нее сооружены целые лабиринты проходов, тамбуров и закутков непонятного назначения. Чуть поодаль торчала деревянная вышка с прожектором, лучу которого, по идее, полагалось быть направленным на барачную дверь. Но теперь он светил чуть в сторону.
Видимо, Артемий слишком мало знал об устройстве лагерной жизни. Наверное, здесь тоже все имеет свою цену – в том числе, внимание охраны.
Прошли несколько метров по проходу из «колючки», пока не очутились в кромешной темноте.
– Сюда, – тихо позвал Бас.
Он упал ничком и пополз будто бы прямо сквозь электрическую «колючку». Артемий с опаской последовал за ним. Лаз здорово замаскирован – сразу и не заметишь.
Так, ползком, преодолели три заграждения. Пыль лезла в рот, хотелось чихать и сдерживаться было трудно. Поднялись на ноги у кирпичной стены. Задрав голову, Артемий обмер: это был недостроенный крематорий.
– Жди, – сказал Бас и растворился в темноте.
Павел задумчиво следил за экраном. Забавно – люди все больше напоминали ему тараканов: лишь стемнеет, они начинают лезть из всех щелей, как ни затыкай, как ни поливай отравой. Массовка все больше и больше походила на живой организм, создающий собственные правила, законы, идущие против простой логики страха.
Вот, мужская и женская части массовки, как и полагается, стремятся к соитию. И используют для этого все мыслимые и немыслимые возможности. Мешать ли им? Нет, куда интереснее наблюдать. Это даже не стыдно: какой стыд в слежке за опасным чудовищем?
Интересно, они и вправду полагают, что в Лагере Правды можно найти места, чтобы укрыться от глаз и ушей создателя? Если так, то это лишь прибавляет наблюдателю азарта. Массовка стала интересной игрушкой.
Жаль, что Переходящий дорогу покинул его. Забавно было бы обсудить происходящее…
Только вот, Павел перестал быть интересным судьбе и ее странному посланнику. Лишь мрачное упрямство до сих пор заставляет жить и доказывать миру, что он, Павел, здесь не просто так.
Кто знает – может, этот парень, дрожащий от страха в темноте у крематория, сможет найти ответы? Ради чего его привели сюда странные игры судьбы? Не случайно он здесь, совсем не случайно. Надо дать ему шанс.
Ведь известно: отчаявшийся, загнанный в угол человек способен на невозможное.
Она появилась из тьмы и теперь робко двигалась в сторону стены. Трудно было узнать ее в бесформенной робе на фоне беззвездного неба. Но походка, движение. Он шагнул навстречу.
– Аня…
Та тихо вскрикнула, сделала шаг назад.
– Аня, это я!
Артемий схватил девушку за руку, притянул к себе. Рука холодная, тело напряженное, скованное холодом и страхом.
– Это ты… – всхлипнула Аня. – А я даже не знала, куда меня тащат. Думала, убьют или изнасилуют.
– Ну, с чего бы это, – неуверенно проговорил Артемий.
– Да уж, есть с чего, – произнесла Аня, и в ее голосе появилось ожесточение. – Что это за место такое проклятое?! В какие игры ты меня втянул, Артемий?
Он обнял ее и забормотал тихо:
– Прости, прости меня… Я вытащу тебя отсюда… Я так виноват…
Холодный палец коснулся его губ.
– Это страшное место, – сказала Аня. Артемий представил себе, как расширились ее глаза. – У нас творится такое… Девушки пропадают. Некоторые возвращаются и рассказывают… Про ваших…
