– Это страшное место, – сказала Аня. Артемий представил себе, как расширились ее глаза. – У нас творится такое… Девушки пропадают. Некоторые возвращаются и рассказывают… Про ваших…
– Каких – наших? – не понял Артемий.
– Про мужчин. Они делают с нами, что хотят. Никто не может остановить это. Говорят, охрана заодно…
Артемий сжал зубы. Следовало ожидать подобного. Валить, валить отсюда…
– Я чувствую: будет еще хуже, – проговорила Аня. Почему-то совершенно спокойно. – Мне страшно, что ты на их стороне.
– Я не на их стороне! – вскрикнул Артемий и осекся: его могли услышать.
– Ты не понимаешь, – устало сказала Аня. – Ты на стороне мужчин. Ты враг.
Эти слова ошарашили Артемия.
– Что значит – враг?
– Мы… То есть они, сестры… В общем объявили чужим войну. У нас в бараке есть… лидер. Катрин…
– Что еще за Катрин? Что там у вас происходит?!
– Я не могу сказать тебе… – Аня беспомощно всхлипнула. – Они убьют меня…
– Да кто же, кто?! Урки?!
– Сестры… Они собираются…
Аня замолчала. Разговор не клеился совершенно. Да ее совсем запугали! Что там, у этих баб творится?!
Ничего особенного. Такой же кошмар, как и в мужском бараке. Только с другим оттенком. Ясно одно: первым делом нужно вытащить Аню.
Может, бежать прямо сейчас?..
Артемий неуверенно оглянулся. Их окружал невидимый, убийственный лабиринт из проволоки под током. Если бы знать, как справиться с проволокой. Или достать схему…
Какой бред…
Чувство беспомощности способно сбить с ног, кого угодно. Артемий молчал, молчала Аня. Они просто сидели, прислонившись спинами к холодной кирпичной кладке.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда перед глазами возник чернильный силуэт.
– Свидание окончено, – с грубоватой иронией сказал Бас. – По баракам.
– А завтра можно снова?.. – проговорил Артемий.
– Это к Камину, – отрезал Бас. – Жди здесь, я отведу девчонку…
Артемий проснулся от тряски. Сознание с трудом возвращалось в реальность. Снились огромные клубки колючей проволоки и гигантские кирпичные трубы. Еще какой-то черный силуэт, прикосновение которого вызывало ужас и желание кричать.
– Эй, Арт! – назойливо бормотал над ухом знакомый голос. – С тобой все в порядке?
Седой. Это он трясет его.
– Все, все, хватит… – проговорил Артемий, отмахиваясь от цепких рук. – Что стряслось?
– Ты просто кричал во сне, и я подумал… В общем, у нас новое «че пе»…
– Ну, и что на этот раз?
Артемий тяжело приподнялся, сел на нарах. Потряс головой, прогоняя сон. Осмотрелся. Лица статистов, попавших в поле зрения, насторожены.
– У нас новый «жмурик», – сказал Седой и ухмыльнулся.
– В смысле – мертвец? – зачем-то уточнил Арт.
– Ага. Он самый. Задушили ночью. Похоже, подушкой.
– Кого?
– Говорят, какой-то одноклассник Хозяина. В смысле, бывший.
– За что его так?
– Кто знает… Я это, чего тебя растормошил… Кое-то видел, как ты ночью по бараку шастал. Так что будь осторожен – ты первый на подозрении.
– Бред какой-то. С чего это я на подозрении? Может, по нужде бегал…
– Бред-то бред, а нервишки у людей пошаливают. Второй случай, как-никак. И охрана не вмешивается. Вступиться за нас некому – как бы самосуд не учинили.
– Но ты-то понимаешь, что я не мог…
– Я-то понимаю. Но все-таки, будь осторожен. Особенно ночью.
Седой удалился. Артемий ухватился за верхние нары, поджал ноги и пару раз подтянулся – для разминки. Над головой снова закашляли, и он отдернул руки, свалившись на свое место. Огляделся. Неподалеку, ковыряясь в ухе, сидел Глист и настороженно наблюдал за ним.
– Как дела? – Артемий подмигнул Глисту.
– Это ты его убил? – осторожно спросил Глист.
На Артемия немедленно уставились сидевшие неподалеку статисты.
Не всегда приятно быть объектом всеобщего внимания. С повышенным вниманием отчего-то всегда приходит отчуждение. Но черт с ним, с отчуждением – лишь бы подушкой во сне не придушили.
– С чего ты взял? – нарочито беспечно сказал Артемий. – Зачем мне это?
– А просто так, – недобро сказал кто-то. – Тебе ведь все можно – ты с Хозяином на короткой ноге…
Артемий поискал взглядом говорившего и не понял, кто это был. Троица замышляющих побег спешно отвернулась и принялась тихо переговариваться.
Над головой зажужжала камера.
Артемий поднялся, двинулся по проходу. Возле нар неподалеку возилась группка людей. Первой показалась свесившаяся с нар рука. Пальцы скрюченные, отдающие синевой. Чуть поодаль курили урки. Судя по перекошенным физиономиям, вряд ли они были причастны к этому событию.
Подошел ближе.
Зрелище на любителя. Посиневшее лицо перекошено, тело будто свела судорога. Мужчина не маленький. Как можно задушить такого незаметно для соседей?
Один из статистов, в очках с массивными линзами, в упор рассматривал труп. Несмотря на линзы, щурился, даже язык высунул – так ему интересно. Другие глянули на Артемия – и спешно отвели взгляды. Неужто его подозревают всерьез?!
– А почему охрану не вызвали? – небрежно спросил Артемий. Так, чтобы не молчать.
– А зачем? – не отрывая взгляда от мертвеца, произнес статист в очках – Он все видит.
Словно в подтверждение под потолком дрогнула камера.
«Он». Как интересно. В бараке уже складывается собственная мифология, своя структура мира, в которой слово «Он» – синоним «Хозяина» и, пожалуй, самого Бога. Ну, разве не Бог тот, что дарует пищу и в силе отнять твою жизнь?
– Убийца – крепкий парень, – поправляя очки, сказал статист. – Покойник успел проснуться и наверняка дергался. Только шансов у него не было.
– Есть какие-нибудь подозрения? – твердо спросил Артемий. – Кто мог его… так. И за что?
– Да, нет, – дернул плечом очкарик. – Кто угодно мог…
Артемий поймал на себе тяжелые взгляды уркаганов.
Лучше пусть скажут в лицо. Тогда можно выдвинуть свои доводы. Но они молчат. Подозревают – и молчат. А начни сейчас оправдываться – и конец. На воре шапка горит. Гадостно. И ведь этой ночью надо вновь встретиться с Аней. А, значит – снова шастать в ночи. И теперь за ним будет следить множество настороженных глаз.
Черт, было бы здорово пережить ближайшую ночь.
– Нет, – покачал головой Камин. – Этой ночью ты никуда не пойдешь. Поверь – в твоих же интересах. Парни нервничают: не любят они, когда ситуация из-под контроля выходит.
– Это понятно, – сказал Артемий.
– Понятно ему… Погоди, вот все уляжется…
Господи, что он несет?! Что уляжется? Он и впрямь собирается вечно куковать в этом бараке? Чего ждать, чего?!
– Эй, как тебя! Арт!
Вроде, голос старосты барака.
– Иди сюда!
Какой важный персонаж, вы только посмотрите. Даже Камин ведет себя попроще. При таком плюгавеньком облике – столько гонора… Чего ему, интересно?
