С верхних нар свисают грязные ноги. Там громко и с аппетитом чавкают. Чавканье то и дело переходит в надсадный кашель.
Артемий почувствовал в себе острое желание убить этого отвратительного соседа сверху.
И испугался собственных мыслей.
Массовка медленно, но неуклонно уродовала его. Как и каждого из нормальных жизнерадостных людей, собранных здесь по воле любознательного урода. Голову разрывали мысли об Ане и малоприятные угрозы Хозяина.
Где ему здесь взять неуловимого Переходящего, где?!
Коридор событий вел в тупик.
Лязгнули засовы. Статисты, как по команде, отвлеклись от жратвы, уставились на дверь.
В барак зашло несколько вооруженных людей во главе с мрачным громилой. Артемий узнал Рустама, хозяйского телохранителя.
– Сегодня трое из вашего барака пытались сбежать, – раздувая ноздри, процедил Рустам. Он косился то на Камина, то на старосту, словно признавая за ними определенный авторитет. – Утром, у второго кольца заграждений нашли трупы…
– Сволочи… – зло выкрикнул знакомый толстяк. – Убийцы!
– Охрана ни при чем, – предупреждающе подняв руку, сказал Рустам. – Это кто-то из ваших. Так что, сами разбирайтесь…
В бараке повисла напряженная тишина.
Рустам оглядел потрясенных статистов и небрежно бросил на пол мешок, сделанный из робы с завязанными узлом рукавами.
– Здесь их деньги. Староста, пересчитай и раздай своим…
Староста, нелепо скрючившись, подскочил, схватил мешок и утащил к своим нарам.
Рустам постоял еще некоторое время, ожидая вопросов. Вопросов не было. Урки демонстративно отвернулись, закурили. Рустам так же молча повернулся и вышел. Следом барак покинули охранники. Дверь вернулась на место, напоследок звякнув засовами.
Артемий, не раздумывая, направился к Седому.
– Как настроение, Арт? – весело спросил тот. – Нет желания совершить проигранный поступок?
– Пока нет, – сказал Артемий. – Но я верну долг, обещаю.
– А мы подгонять не будем, – сказал вынырнувший из-за спины Тощий. – Мы ж не урки.
– Кстати, это они беглецов зарезали, – тихо, под нос себе сказал Седой.
– Зачем? – спросил Артемий.
– Думали, это беглые чувака ночью задушили, – пояснил Тощий. – Вроде, как свидетеля заговора.
– Бред, бред… – пробормотал Артемий.
– Просто страх, – задумчиво сказал Седой. – Бандюганы поддерживают образ лихих парней, но ссутся от страха, как все нормальные люди.
– Нормальные люди, – пробормотал Артемий. – Убить троих человек – только из-за идиотских подозрений.
– У каждого своя логика, – пожал плечами Седой. – А может, просто боятся, что прикроют эту лавочку и источник халявных денег.
Со стороны входа послышались топот, возгласы. Туда же потянулись уркаганы.
– Староста чего-то раскричался, – сказал Тощий. – Пойду, гляну…
– Я тоже, – сказал Артемий.
Староста стоял посреди прохода и тряс над головой листочком с мелкими каракулями. У его ног валялся полосатый куль с деньгами.
– Ага! – кричал староста. – Я знал, знал! Только теперь посчитал все, проверил! У них были не только свои деньги – но и те, которые сперли у зарезанного Миши!..
– Так его Миша звали… – глубокомысленно произнес Тощий.
– Какая теперь разница? – дернул плечом Артемий.
– …и у того, которого подушкой задушили – тоже деньги сперли! – кричал староста.
– Ну, значит, туда им и дорога, – веско заявил Камин. – Друг мой, подели деньги – честно, на всех. И еще: пусть это не облагается налогом…
Он как бы случайно проходил за спиной старосты.
Статисты принялись живо обсуждать новость и ожидаемые барыши. Им уже не было дела до трех опустевших мест на нарах.
– Как же, нашли крайних, – зло произнес Тощий и сплюнул. – Это урки подкинули бабки, чтобы убийство оправдать. Стопудово! А бабло – оно, что хочешь, оправдает…
– Логично, – сказал Артем. – Только откуда ты все знаешь?
– Так тут все все знают, – усмехнулся Тощий. – Но каждый фильтрует информацию по своим понятиям… Чего-то на парашу захотелось. Составишь компанию?
«Параша» в бараке находилась в противоположенном от двери конце. Была она отделана дорогим кафелем, имела белоснежные писсуары и вполне приличные кабинки. Совершенно необъяснимая роскошь. Может, дело в брезгливости Хозяина? Так или иначе, урки заставляли простых статистов драить кафель до кристальной чистоты.
Только сейчас в этой системе что-то разладилось. Толкнув легкую дверь, Артемий увидел двоих насмерть перепуганных статистов, которые нелепо попятились при его появлении.
– Что там такое? – нетерпеливо крикнул из-за спины Тощий. – Арт, не стой на дороге, боюсь груз не донесу до места…
Но теперь Артемий видел то же, что и эти двое: выползшее из-под двери кабинки бурое пятно. Кто-то успел пройтись по нему, размазать по всему полу. Видимо, с утра пятно не заметили – свет включили пятнадцать минут назад.
Кровь успела запечься и потерять цвет. Но если пятно такое огромное – то что же ТАМ, внутри?!
Артемию немедленно почудился специфический запашок. Нет, ерунда – это всего лишь едкий запах хлора.
Отступил в сторону, пропуская Тощего.
– Да что вы, в самом деле…– пробормотал Тощий и осекся, уставившись на пятно.
Артемию не нравилось, как на него смотрят эти двое. Очень не нравилось. И он не выдержал:
– Чего пялитесь?! Я вам что, приведение? Не стойте, как бараны – давайте дверь откроем…
– Может, Камину скажем? – неуверенно предложил Тощий.
– И что, в сортир тоже под его присмотром ходить?! – зло выдохнул Артемий.
Дверь в кабинку открывалась вовнутрь. Поэтому Артемий просто двинул ногой рядом с рукояткой. Дверь уткнулась во что-то мягкое.
…Он повидал всякое. В том числе – места жертвоприношений сатанистов, вудистов и прочей нечисти. Такая у посредника работа – быть в курсе. Те зверства всегда имели определенный смысл. И были в рамках странной потусторонней этики.
Был ли подобный смысл в том, что скрывалось за хлипкой дверцей туалетной кабинки?
Развешанные по всей кабинке кишки.
Исполненное кровью чудовищное граффити.
Тело, даже не вскрытое – будто разорванное когтями. Нелепо поставленное в угол с собственным сердцем на ладонях.
Кто-то постарался, придавая трупу позу с помощью обрывков одежды.
За спиной принялись шумно блевать. Теперь действительно появился характерный запах.
Главное, не грохнуться в обморок.
– «Тебе, Хозяин!» – деревянным голосом произнес Тощий.
Это надпись над головой жертвы.
Ведь это жертва. Жертва новому богу – богу спятившей массовки…
– Похоже, мне уже не нужно на парашу, – сказал Тощий. – Пора штаны менять.
– Очень смешно, – отозвался Артемий. – Это тоже, по-твоему, урки сделали?
