Глава вторая
САМОУБИЙСТВО В ПОМРАЧЕНИИ УМА
На следующее утро Филипп спустился вниз раньше отца и крестного, ему не терпелось просмотреть газеты. Беспорядки в Африке могли повлиять не только на государственные и политические дела, но и на его собственные. Конечно, Африка велика и, насколько он понял, христианские миссии располагались где-то в ее центре, так что он не слишком о них беспокоился. А вот слова отца о «давлении на Египет» — совсем другое дело. Филипп был инженером и недавно заключил соглашение с компанией, известной как «Синдикат по развитию североафриканских рек». Теперь по контракту он собирался ехать помощником инженера-конструктора на те самые североафриканские реки, которые предстояло развивать. Его начальник, человек по фамилии Мунро, уже находился где-то в Нигерии, и через пару месяцев Филипп должен был к нему присоединиться. Пока же он проводил время в лондонской конторе синдиката, управляемой двумя братьями по фамилии Стювесант. Но хотя официально возглавляли компанию они, в Сити знали, что настоящей движущей силой компании был гораздо более богатый человек, некий Саймон Розенберг, который, имея интерес к железным дорогам и прессе, рыболовству и красильному делу, южноафриканским алмазам, персидской нефти и китайским шелкам, текстильному и мукомольному делу, лекарствам, каучуку, кофе и шерсти, помимо этого обратил свой алчный взор на африканские реки. Филипп не очень интересовался подробностями, а сэра Бернарда вполне устраивала надежность компании. Он полагал, что пара лет работы здесь не помешает карьере Филиппа. Затем он мог бы, если все пойдет хорошо, вернуться домой, жениться на своей Розамунде и подыскать какую-нибудь работу на родине. Мунро был достаточно большим человеком, и если Мунро ему пообещал…
Вполне понятно, что он испытал настоящий шок, когда с газетной полосы в глаза ему бросились два огромных заголовка. Три колонки слева были озаглавлены: «Мультимиллионер найден мертвым», «Розенберг застрелен», «Ужасная находка в библиотеке богача». Справа такое же пространство занимали заголовки «Африканцы наступают», «Полчища в долине Нила», «Слухи о беспорядках в Южной Африке», «Поражение французов в Танжере». Филипп вытаращился на жирный шрифт и машинально попытался прочесть обе статьи сразу. За этим занятием его и застали вошедшие почти одновременно Кейтнесс и сэр Бернард.
— Вот это да! — воскликнул Филипп. — Розенберг застрелился.
— Розенберг! — поразился сэр Бернард. — С чего бы?
— Тут не сказано, — ответил Филипп. — Прошлой ночью его обнаружил в кабинете дворецкий, которому показалось, что он услышал шум. Он пошел проверить… ну и…
— И обнаружил труп, — закончил сэр Бернард. — Неприятно для дворецкого. — Он взял газету и развернул так, чтобы они с Кейтнессом могли смотреть вместе. Но глаза священника сперва обратились к колонкам с африканскими новостями, и бросив беглый взгляд на полосу, сэр Бернард последовал его примеру. Они прочли маловразумительные телеграммы, комментарии с разъяснениями, географическую справку. Казалось, в Африке происходило что-то очень необычное. Начать с того, что сообщение с внутренними районами полностью прекратилось. Телеграф перестал работать, железные дороги встали, а обычные оказались заблокированы враждебными толпами местных жителей, которые почему-то сплошь и рядом оказывались куда успешнее регулярных войск. Египетская армия, несколько недель лениво продвигавшаяся на юг для подавления беспорядков, теперь сама пришла в беспорядок и поспешно отступала. Французы «потерпели неудачу», испанцы двигались к побережью. Сообщение с Кенией, Нигерией, Абиссинией и Занзибаром прекратилось. Английские территории на юге тоже пострадали. Армия собиралась провести разведку с воздуха. Власти были в курсе и, как обычно, предпринимали «необходимые шаги».
— Подождите-ка, — сказал Кейтнесс, — а что случилось с воздушной разведкой в прошлом месяце?
— Она не вернулась, — ответил сэр Бернард. — С неделю назад я говорил с человеком из военного министерства. Он сказал, что самолеты посылали несколько раз, но почти никто не вернулся. Наверное, некоторые все-таки вернулись, но то, что они сообщили, держат в тайне. Я думаю, Филипп, что на африканских реках слишком сильное половодье для твоих инженерных сооружений.
— А что насчет Розенберга? — спросил Филипп. — Думаешь, он из-за этого застрелился?
— Ах, так речь о самоубийстве? — сказал сэр Бернард, обращаясь к другим колонкам. — Так… Дворецкий слышит выстрел — письмо следователю… полиция удовлетворена. Экономические комментарии на странице 10, ну, это мы можем посмотреть и после завтрака. Интересно, что его вынудило? Давай только посмотрим, сказал ли что-нибудь архиепископ.
Оказалось, что вчера обе палаты пребывали в возбуждении. В палате общин премьер-министр объявил о немедленной отправке войск с целью наказания племен, виновных в жуткой резне в миссиях. На вопрос сразу полудюжины членов оппозиции, может ли он обещать, что эти действия не превратятся в дорогостоящую империалистическую войну и предпринята ли эта акция по просьбе церковных властей, премьер-министр сказал, что архиепископ, естественно, выступил против дальнейшего кровопролития, но он и другие церковные власти признали право государства защищать своих граждан. В ответ на вопрос, проследит ли он, чтобы не были захвачены никакие другие территории, он сказал, что без разрешения Лиги Наций никаких аннексий не будет. В ответ на вопрос, предпринимают ли другие правительства какие-либо действия, он сказал, что палате будут переданы все сведения, как только он их получит.
Это было днем. Вечером архиепископ попросил у лорд-канцлера разрешение сделать заявление и затем сказал, что — посовещавшись с другими епископами, находящимися в это время в Лондоне, — он тем же утром написал премьер-министру, с определенностью утверждая, что церковные власти резко возражают против отправки карательных экспедиций. Епископы придерживались мнения, что никакие светские действия не должны предприниматься для отмщения убиенных миссионеров и обращенных, и хотели отмежеваться от любых дальнейших кровопролитий. Некий благородный и возмущенный пэр — недавно вернувшийся генерал-губернатор — спросил архиепископа, осознает ли он, что туземцы не понимают ничего, кроме силы, или считает, что война и силовые меры являются грехом, короче говоря, проявляет ли архиепископ лояльность или попросту демонстрирует глупость. Архиепископ отослал благородного пэра к теологам для обсуждения вопроса о допустимости применения силы. Разумеется, обстоятельства могут требовать применения силы, но ее использование в данной конкретной ситуации представляется ему и его соратникам нарушением христианских принципов. Другой пэр вопрошал: если правительство собирается послать карательные экспедиции, обвинит ли их архиепископ всерьез в том, что они ведут себя не по-христиански? Архиепископ сказал, что благородный пэр должен помнить, что христианство расценивает готовность к мученичеству всего лишь предварением к любому серьезному труду, и выразил уверенность, что ни один благородный лорд, являющийся христианином, не захочет вынести пытки и смерть, тут же не пожелав страданий своим врагам. Он извинился перед палатой за напоминание о том, что можно назвать первыми шагами в религии, в которой многие из его слушателей были выдающимися специалистами. Палата закончила прения в девять минут восьмого.
