факт, что вместе с комплексом упражнений для физического тела, он перенял и страх Доктора перед… (Красавчик выглянул из-за границ физического тела). Если ему не видны наблюдатели или ищейки — это не факт того, что они не видят его. Даже мысленно он не хотел произносить имя заклятого друга Доктора.
Хитрили, шли на компромиссы все, он не был исключением. Опасаясь, что заклятый друг заметит неладное в образе жизни подопечного (твоё физическое тело выглядит как освобождённый из Бухенвальда — кожа да кости), Доктор заставлял Красавчика совершать моцион (выгуливать физическое тело) и выполнять рекомендованную физическую нагрузку (простой комплекс упражнений и утренняя зарядка). Пришлось выкручиваться — дать некоторую автономность физическому телу с маршрутами прогулок и программой тренировок, пока Красавчик занимался важным — любимой работой.
Лёгкая тень упала на кожу Красавчика, физическое тело проинформировало моментально. По старой привычке резко выскочив из тела, и застыл посреди наполненного людьми зала аэропорта. Чувство, что он молодой и глупый олень, выскочивший из густых зарослей на обширную поляну, заставило его глупо озираться по сторонам, а потом стремглав прятаться в физическом теле (за каждым «стволом дерева» (посетителем аэропорта) ему чудился охотник). Он должен выглядеть как простой бюргер, немного нервничающий перед перелётом, а не как напуганный мальчишка, или что ещё хуже — загнанная дичь.
Нужно сидеть в этом жарком и влажном теле, подменять свой страх пред преследователями и неизвестностью в новой жизни, на скуку и мандраж перед 9-часовым перелётом. Собрать волю в кулак, пока он на виду у стольких незнаком и подозрительно живых людей. В салоне самолёта ему будет комфортнее и посторонних глаз будет меньше.
Документы вернули перед самым отлётом. Дали билеты, деньги, новую легенду. Вверенное ему задание «вплавились» в структуры его мозга, так что даже глубокая амнезия не могла стать поводом для провала. Он ещё не определил для себя, в благодарность или наказание, его отправили на «пенсию». То, что Организация перестала нуждаться в его услугах, ему стало понятно в первый визит Гиви. Но переезд Микоша… Ему показалось, что все оглянулись, обратили своё внимание на него, случайно громко пустившего газы во время затишья перед общей молитвой в церкви. Показалось, а набатом бьющие колокола — это пульсация его сердцебиения в барабанных перепонках.
Пора поднимать свою «тощую задницу» (так говорил Доктор, когда выгонял Красавчика на прогулку физического тела), брать в руки сумку и двигать в сторону регистрации. Теперь можно немного успокоиться, дурные мысли вытесняться постоянным слежением за движениями тела (он никогда не был ловок в обращении с физическим телом), правильной постановкой слов (на таможне что-то да спросят).
Красавчик считал себя пластическим хирургом. Нет, так он не назывался при людях, просто ему было приятно думать о себе, как о человеке, способном изменить чужую судьбу, внешность. Проведя всю свою сознательную жизнь в клинике Доктора, для него перелёт из Европы в Северную Америку был значительным событием.
Осмотревшись по сторонам, он убедился, что все видимые ему пассажиры рейса спят. Значит, можно поговорить с самым приятным собеседником — собой, без опаски быть признанным умалишённым.
— Прекрати называть себя Красавчиком. — Губы его шевелились, проговаривая беззвучные слова, только мог ли услышать его спящий сосед справа? Нет. — Нужно привыкать к новому имени — «Тед».
Закрыв глаза, Красавчик представил своё отражение в зеркале. Улыбнулся, отмечая новые морщинки на лице. Нужно вспомнить. Закрыть глаза перед мысленным зеркалом и увидеть свою ауру, тонкие тела. Рассматривая структуру тонких тел переходя от более плотных к менее плотным, Красавчик перебирался в своё прошлое, такое же скрытое, едва уловимое для постороннего взгляда, как работа пластического хирурга (если не знаешь, куда смотреть, то не увидишь следов от шрамов).
Шрамы всегда остаются. Если человеческий глаз пластический хирург может обмануть благодаря своему мастерству, то тепловизор обмануть нельзя. После работы Красавчика любое вмешательство в физическое тело человека оставалось незаметным для всех и людей, и техники. Это был его дар и проклятье.
В реальном мире людей он остался незаметной серой мышкой, человеком неспособным справиться со своими комплексами и странностями. Да, ему не удалось официально закончить медицинскую академию. Да, он купил диплом. Только себе можно признаться, что при поступлении, боясь своих странностей, не подал документы на факультет психиатрии. Хирург, встречаясь с пациентом, в большинстве случаев, скрывает своё лицо за маской. Сколько он прятался? Его жизнь — сплошные прятки. Того, кто прячется — обязательно найдут. В памяти всплыла хищная улыбка Гиви, оскал его «ручной» Гиены. Не желая вновь лицезреть холодный взгляд Микоша, всплывающего из памяти об их первой встрече, Красавчик нырнул глубже, ища слои воспоминаний, когда всё было хорошо, всё начинало налаживаться.
Тогда он воспринял это как дар, благоволение Судьбы — предложение места заместителя главного врача в частной клинике. То, что эта клиника находится в сельской глуши, не испугало Красавчика, а обрадовало. Он будет меньше «мозолить» глаза людям, получившим полное медицинское образование (его отчислили на третьем курсе). Но кто кого обманул?
Доктор (в Организации не любили обращаться по именам) был мастером своего дела. Он хорошо принял Красавчика, учёл все его пожелания. Сменив ничем не приметное имя и фамилию на прозвище Красавчик, он стал жить и работать в больнице, под руководством Доктора. Его не беспокоили вести и люди из внешнего мира. Доктор не сильно приставал с расспросами, только попросил работать с самыми «интересными» пациентами в его присутствии. Красавчик уважал хозяина клиники как профессионала, принимал его советы и как губка впитывал знания, изливавшиеся из Доктора во время посиделок с вечера до утра.
Только один человек беспокоил, пугал Красавчика, нанося свои кратковременные визиты в Клинику. Доктор его звал Микош, считал своим другом, принимал его Силу. Во время визитов Микоша Красавчику запрещалось разгуливать по больнице без физического тела. А в физическом теле он чувствовал себя уязвимым, неуклюжим. Плюс внутренне чутьё говорило Красавчику, что не все деяния, опыты, проводимые в больнице, понравятся могущественному Микошу. Поэтому в краткие мгновения их совместного нахождения в одном помещении Красавчик тужился, замыкался в себе, стараясь удержаться в физическом теле, не сболтнуть лишнего, подумать не о том. Микош всегда смеялся над странным замом Доктора, рекомендовал последнему выписать слабительное (у человека вечный запор). Доктор "смеялся" застарелой шутке и всегда находил повод спровадить Красавчика подальше от «чуткого» гостя.
— Если вы называете Микоша своим другом, то почему мы должны прятать от него наши эксперименты?
— Понимаешь, большинство «монстров» попадающих в клинику пойманы Микошем или его учениками. — Доктор смотрел на Красавчика
