— Так мы пока в город… — начала Юля.
— Сбрендили, что ли — в город? Да ещё и выпив, — уставился на неё Василий. — Ах да… — он усмехнулся, глядя на зябко потирающую плечи Юлю. — Забыл сказать: ночевать будем здесь. Там у входа стоит наш домик на колёсах. В нём и в минус тридцать тепло, и всё необходимое имеется.
— Хорошо всё-таки полиция живёт, — не удержался от комментария и Коля.
— А кто тебе сказал, что здесь все сплошь сотрудники органов? — удивился старлей.
— Ну, так это… вы вместе учились… да и сейчас на всякие захваты вместе носитесь…
— Так-то оно так, — закивал южанин. — Да только судьба развела нас. Кто-то в органах, кто-то в ОМОНе, а кой у кого свой бизнес.
— Ага, и предприниматель носится с вами, рискуя своей шкурой? — усмехнулся Коля.
— Ну, не он один рискует. У одного сыскное агентство, а у другого охранное. Порой и нам для них приходится шкуркой рисковать. Так баш на баш.
Какое-то время были слышны только стук ложек и где-то вдали куковавшая кукушка, затем, слегка насытившись, они начали уточнять детали странных событий, произошедших в последние годы, свидетелями и участниками которых вынужденно стали молодые люди. Тем для обсуждений хватало, и в итоге — ужин затянулся.
На столе, как по волшебству, словно из ниоткуда, появлялась бутылка за бутылкой. «Боевики», выпив, всего лишь расслабились, а вот виновников заварушки развезло настолько, что наутро они даже не смогли припомнить: каким образом очутились в вагончике.
Проснулись все на удивление рано. Вопреки ожиданиям, никакого похмелья не ощущалось. Что было тому причиной — неведомо. То ли предчувствие обнаружения чего-то весьма существенного, вызывающее едва сдерживаемое желание продолжить поиск, то ли благотворное влияние напоенного хвойным запахом чистого воздуха. Но ребята, наскоро умывшись, накинули выданные им тёплые камуфляжные куртки и выскочили из тёплого вагончика на освещённую первыми лучами восходящего солнца, мокрую от росы траву.
— Ух! Я и забыла, что существуют такие понятия, как роса и туман, — застегивая куртку, поёжилась Юля.
— И не говори. Вчера я ещё и о звёздах вспомнил, — поддержал её Коля.
— Ооо! Да ты силён! Раньше я за своей бренной тушкой не замечала таких талантов.
— Каких?
— Столько выпить и дотянуть до появления звёзд! Ааа… ты, наверное, на бутылке их считал? — съязвила она и направилась к призывно машущему старлею.
— Да ну тебя, — не желая конфликтовать, отмахнулся Коля.
К этому времени поднявшийся раньше остальных южанин уже развёл костёр и успел накромсать бутербродов. Василий выделил каждому по стаканчику с ложечкой, выставив на стол коробки с чаем, растворимым кофе и сахаром. Ребята ожидали увидеть дымящийся котелок, однако всё оказалось гораздо менее романтично: кипяток принесли в обычном электрическом чайнике.
— Гоша остаётся дежурным, — взглянув на южанина, распорядился, очевидно, лидирующий в их компании Стас. — Остальные… — он выложил на стол карту местности, — …обследуют округу. Собственно, у нас всего два направления. Василий, берёшь кого-нибудь из ребят… или берёшь обоих, — говорящий взглянул на Колю и Юлю, — и двигаешь в сторону дачки. Опасности для вас там нет. Территория небольшая. Вдвоём или втроём управитесь. Остальные со мной. Наша задача — вот эта часть дороги и побережье. Просматривайте все едва различимые тропки, может, мы до этого что-то пропустили. И долго не гуляйте. Сейчас семь тридцать. В девять собираемся здесь. Гош, надеюсь, успеешь накашеварить что-нибудь? Вот и чудно. Не рассиживайтесь. Горячего глотните, и в путь.
Дальше сидели, грея руки о горячие стаканчики — в тишине. Вскоре большая часть «отряда», как по приказу, встала и направилась к выходу из клиники. Василий подождал, когда его подопечные допьют кофе, и повёл ребят к задним дворам клиники, где, среди зарослей, в заборе обнаружилась неприметная со стороны калитка. Тропинка петляла между густой порослью кустарника и небольшими, покрытыми ряской, заболоченными лужицами. Минут десять они шли, пытаясь высмотреть в окружающих непролазных дебрях и болотцах место, где можно было бы при желании свернуть с тропы, но так и упёрлись в плотно увитый плющом забор, из-за которого свисали под тяжестью несобранного урожая ветви яблонь и слив. Достаточно высокий забор не позволял любопытным заглянуть на территорию дачного участка. Дорожка огибала владения без каких-либо ответвлений, и миниотряд вынужденно прошёл до самой калитки.
— Забавно. Иметь дачу в такой дали и даже не предусмотреть подъезд или ворота? — удивился Коля.
— Ну, а если этот участок принадлежит каким-нибудь бедным пенсионерам, у которых и машины-то нет? Зачем им ворота? — фыркнула Юля.
— Хотел бы я взглянуть, как ты на пенсии добиралась бы сюда своими ногами, — парировал Коля, пытаясь в это время что-нибудь рассмотреть в просвете между калиткой и забором. — Запущение, будто десятилетия никого не было, но тропинка от калитки к дому хоженая. Может, войдём?
— И что мы будем объяснять, если нежданно явятся владельцы усадьбы? — заартачился Василий.
— О, боги! Как до этого подбивал меня залезть, уже и забыл? И с каких это пор такие мелочи стали останавливать наши органы? — воззрился на него Николай и, не дожидаясь ответа, дёрнул за деревянную ручку. — Странно. Замка нет, а закрыто. Там кто-то изнутри, что ли, заперся?
— Брр… и зачем я это делаю? — фыркнул старлей и указал куда-то вверх, где между досок калитки болталась верёвочка. — Дёрни. Ларчик и откроется.
Недоверчиво покосившись на товарища, Коля взглянул на верёвочку. В памяти возникли фрагменты из военных фильмов, в которых вот такими невинными на вид предметами уничтожали недальновидного противника. Осторожно потянув за верёвочку, Коляявно расслышал странный металлический щелчок, и фантазия дорисовала картину происходящего с той стороны: вот у гранаты выдернулась чека, и сейчас последует взрыв. Но ничего не произошло. Ни взрыва, ни открывающейся калитки.
— Ты б её ещё погладил, — усмехнулся за его спиной непонимающий причин задержки старлей. — Дёргай уже.
Пришлось обвернуть её вокруг кисти и приложить некоторые усилия. В награду послышался скрежет открываемого засова.
— И откуда ты знал, если не лазил сюда? — уличил товарища Николай.
— У моей бабки, на Псковщине, по всей деревне так дома закрывались.
— Ясно.
Их взорам открылся заросший высокой травой, лопухами и борщевиком двор, прорезанный, словно ножом, тропинкой, ведущей к спрятанному за вездесущими яблонями дому. Пригибаясь под низко свисающими ветвями, «гости» прошли метров пятнадцать и остановились перед старым деревянным домом с наглухо закрытыми ставнями.
