Пришлось обвернуть её вокруг кисти и приложить некоторые усилия. В награду послышался скрежет открываемого засова.
— И откуда ты знал, если не лазил сюда? — уличил товарища Николай.
— У моей бабки, на Псковщине, по всей деревне так дома закрывались.
— Ясно.
Их взорам открылся заросший высокой травой, лопухами и борщевиком двор, прорезанный, словно ножом, тропинкой, ведущей к спрятанному за вездесущими яблонями дому. Пригибаясь под низко свисающими ветвями, «гости» прошли метров пятнадцать и остановились перед старым деревянным домом с наглухо закрытыми ставнями.
— Стой, — почему-то шёпотом позвал старлей и, увидев в ответ вопросительный взгляд, пояснил: — Не нравится мне это место. Не лезь вперёд, пропусти-ка, — протискиваясь мимо Коли и вытаскивая пистолет, распорядился Василий. — Юль, а ты здесь стой, если что услышишь — не геройствуй, дуй в кусты. И это… вот мобила. Наберёшь единицу и вызов, если что.
Подойдя к зданию, старлей жестом приказал Коле оставаться на месте, а сам бесшумно заглянул за угол и исчез. Несколько минут ожидания показались вечностью, и вдруг послышался какой-то треск и грохот, сменившиеся потоком нецензурных выражений. Не выдержавший напряжения Коля бросился за угол, где его взору предстала комичная картина: растянувшийся в странной позе старлей высматривал что-то в районе своей промежности и беспрестанно матерился. Подойдя ближе, Коля чуть не свалился рядом с товарищем, давясь истерическим смехом: старлей умудрился одной ногой провалиться в дырку давно развалившегося отхожего места и, всматриваясь в тёмный провал, костерил всё и вся.
— Мейби, вылезешь уже? — давясь от смеха, предложил Коля.
— Какое там… — сконфуженно и зло выдал очередную виртуозную тираду старлей, — я ствол в этом дерьме утопил.
Колю после этих слов совсем развезло, и только почувствовав, что уже не в состоянии больше смеяться, он выдавил сквозь слёзы:
— Откуда там дерьмо? Дом же давно заброшен, да и очко сто лет, как развалено…
— Откуда, откуда? От верблюда! Тут нигде больше сортира нет. Подойди и понюхай.
Коля помог старлею выбраться из весьма зловонной ловушки. И товарищи начали искать, чем же выловить злополучное табельное оружие, но ничего не нашли и решили, что придётся самому растяпе выломать закрывающий яму деревянный щит и спускаться в недра клозета. В процессе, они так увлеклись, что напрочь забыли об оставленной в неведении Юле.
— Стоять! Не двигаться! — заорал, выскакивая из-за угла, Гоша.
Увидев направленный на него пистолет, Коля ослабил хватку. Васины ноги выскользнули из его рук и мелькнули, исчезая, в яме. Последовавший за этим всплеск сменился копошением и таким отборным матом, что даже Гоша покраснел.
— Какого чёрта ты там лазишь? — спросил он, ошалело смотря на высунувшуюся из ямы мокрую голову старлея, с которой струйками стекала неприятная даже с виду буроватая жижа.
— Нашёл! — зло зыркнув на Колю, прохрипел явно задыхающийся от местных миазмов Василий. — Чо стоишь? — взглянул он на подходящего поближе южанина. — Тяни!
Уже после того, как зловонный и взбешённый старлей был извлечён из недр бывшего сортира, он поинтересовался, что тут забыл Гоша. Как оказалось, оставшаяся в неведении Юля, недолго думая после странных сдавленных звуков, изданных Колей, рванула за калитку и набрала указанный номер. Все ещё были на задании, и никто, кроме дежурного кашевара, на помощь прийти не мог. Теперь же Юля вместе с Гошей укатывались от смеха, видя своего товарища в таком нелицеприятном виде. К счастью, за домом нашёлся колодец, и старлей, забыв о смущении, разделся и, поливаемый ледяной водой, старательно смывал последствия принятия грязевых ванн.
— Всё равно от тебя попахивает, — скривился Гоша. — У меня из-за вас каша сгорит, блин. Думаю, вы уже тоже назад? Да брось ты их. Только провоняешь всё, — остановил он собирающегося забрать грязные вещи старлея.
— На, — протянул Коля свою куртку трясущемуся от холода товарищу.
— Йог-любитель, мать твою. Бегом к костру! — крикнул вслед удаляющейся фигурке Гоша. — Ну, а вы чего встали? — он взглянул на ребят. — Думаете, я вас одних здесь погулять пущу? Дуйте за ним.
Выйдя из сада, они закрыли калитку. Хотя понятно было, что для владельцев их визит не окажется незамеченным: развороченные остатки клозета и разбросанные грязные вещи весьма красноречиво говорили о минувшем визите непрошеных гостей. Уже отойдя метров на триста по тропинке, Коля с сожалением оглянулся назад, но Гоша подтолкнул его, торопя идти дальше. При взгляде издалека что-то показалось странным в этом доме. Вот только, что именно — он не успел осознать. В лагере их встретил разгневанный брошенным постом Стас. Каша, как и предполагал южанин, подгорела. Сквозь смех и слёзы товарищи поведали о приключении, а вскоре к столу подошёл отмывшийся и переодевшийся виновник веселья.
«Отряд» с шутками и прибаутками ел пропахшее дымом варево. Смущенному Василию налили сто грамм для согрева, и насупившийся старлей сосредоточенно отчищал своё злополучное табельное оружие.
После завтрака отряды вернулись на свои «объекты». По ходу Коля вновь взглянул издали на видневшуюся с тропинки крышу «дачи» и в какой-то момент даже запнулся, засмотревшись.
— Вась… — привлёк он внимание понурого старлея. — Взгляни, — он указал в направлении «дачки». — Я, конечно, не силён в сельской архитектуре… но тебе не кажется, что труба мощновата? Так никаких дров не напасёшься.
— Хм, — только и выдавил старлей, прибавляя шагу.
Действительно, зрелище было несколько странным: закопчённая от времени, выступавшая метра на полтора над уровнем крыши, сложенная из кирпича труба в диаметре была не меньше метра.
Войдя во двор, Василий обошёл злополучную яму по большому радиусу. Дом, как и предполагалось, оказался закрыт, и прошло около получаса, прежде чем друзья сумели проникнуть внутрь. Электричества не было. Возможно, после пожара в клинике оказалась повреждена какая-то линия электропередач. Запасливый старлей выудил откуда-то фонарик. Планировка оказалась вполне стандартной: небольшая прихожая с тремя выходами: через первую дверь они вошли, вторая служила входом в заросшую паутиной и пылью кладовую, а третья — в проходную кухню, которой явно недавно пользовались. На столе стояла кружка с остатками заплесневевшего чая. Из кухни имелись ещё две двери. За одной обнаружилась лестница, ведущая на чердак и в подвал. Вторая вела в просторное помещение с русской печью, из которого имелось ещё два выхода в жилые комнаты.
— Заметь, здесь труба сантиметров сорок пять в диаметре, ну, пятьдесят от силы, а на выходе около метра, — вновь обратил внимание на эту несуразность Коля. — И стена здесь вот, в комнате, со стороны печи странно выпирает.
