— Я понимаю, — заверила Коринн. — Вас связывает музыка. Музыка… судьбы? Можно ли так говорить?
Ренар хохотнул:
— Некоторые считают, что так и есть.
А потом посерьезнел:
— Собирайся и пойдем. Время не ждет.
Они вышли в ночь, которая вслед за шагами двух спутников превращалась в утро. Небо светлело по мере того, как они приближались к Оппидуму. По дороге Коринн придумала, как попасть в крепость, но не знала, получится ли у нее. Увы, Крысолов, в отличие от сестренки, на открывание любых заколдованных дверей был не способен.
Пьяная певичка, прислонившись к стене, исполняла куплет за куплетом: «Когда ты умрешь, ты станешь зомби, и будешь жить под моей крышей, когда ты умрешь, ты станешь зомби, и все равно меня будешь слышать…»
— Какой ужас, — поморщился Ренар, — ну у вас и вкусы!..
— Я-то тут причем? — удивилась Коринн, — она побольше выпьет и тебе еще не то споет! Да и потом, не всем же дано обращаться с настоящей музыкой! Кстати, как ты это делаешь?
— Что?
— Колдуешь без посоха и без флейты?
Крысолов хитро прищурился:
— Хочешь услышать красивое объяснения?
— Давай.
Он положил ладонь себе на грудь:
— С помощью сердца. Музыка идет оттуда.
«Только ты не будь пока зомби, слышишь! Я буду петь тебе песни с крыши! Я буду петь тебе песни с крыши! Осталось гулем лишь стать!» — завывала оставленная позади певичка.
Они вышли на площадь перед корпусом Губернатора, необычайно оживленную в столь ранний час. Причиной послужили заунывные крики баньши, разбудившие горожан и сами горожане, вооружившиеся посохами, дабы обрушить свой гнев на возмутителей спокойствия.
— Он их все-таки выпустил! Вот ведь псих! а все из-за Алана! — возмутилась Коринн, закрывая руками уши. Ренар одарил ее внимательным взглядом, но уточнять ничего не стал. и так понял, кто такой «он». Баньши стенали и выли, граждане Некрополиса посылали в них молнии, но большей частью не попадали. Убить баньши было не проще, чем заставить истеричную женщину замолчать. Наблюдатели делали то, что им и было положено: они наблюдали за образовавшейся сварой, пока не вмешиваясь. Обогнув людские потоки, Коринн и Ренар протиснулись к дверям. Четверо пепельных плащей застыли по обе стороны, с подозрением посверкивая глазами.
— Давай! — шепотом поторопил Крысолов, так что она смогла прочесть по губам. — А я сыграю им музыку отвлечения.
Коринн прильнула к дверям и позвала:
— Господин Тень?! Это я, Коринн Тирс! Господин Тень!
— Да, мадмуазель? — послышался знакомый голос. Коринн даже показалось, что она различает темноту его лица на стене.
— Что вы хотели?
— Я должна войти в крепость.
— У вас назначено?
Коринн смутилась.
— Нет, но… Вы же понимаете, что происходит! Я должна попасть внутрь, я хочу помочь! и Губернатор, нынешний Губернатор в опасности, а еще девочка, ее зовут Таис, мы пришли из-за нее…
Она готова была продолжать, но Тень сказал вдруг:
— Проходите.
И дверь открылась. Когда Коринн раздумывала, как лучше проникнуть в крепость, ей на ум приходил вход в секретные коридоры, который показал Ник. Но поразмыслив, пришлось отказаться от этой манкой идеи. Она не помнила точное расположение двери, не помнила символы, которые надо вывести на камне, и боялась потерять драгоценное время.
Ренар первый нырнул внутрь, Коринн за ним. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее.
— Правда боюсь, вы опоздали, — прошелестел Тень. — А ваш спутник — это не…
— Все потом! — перебила Коринн. — Где они?
— Наверху. Как и всегда, наверху.
Они бросились к лестнице, на ходу отмечая, что не видно охраны. Ответ на этот вопрос пришел довольно быстро, в районе ступеней второго этажа. Трупы. Мертвые наблюдатели с красными, заплаканными лицами, скорчились в разных позах и перестали жить. ни крови, ни следов от молний, только капли слез повсюду.
— Здесь были баньши! — догадалась Коринн.
Ренар кивнул. Они, уже осторожнее, поднялись выше, но так никого и не встретили.
Двери в приемный зал оказались настежь распахнуты, где-то в глубине комнат рыдали баньши, а посредине зала стоял Николас с видом победителя. в клетке бесновалась мантикора. Свора гремлинов погребла под собой Губернатора Дюка, разрывая то, что от него осталось. Паркет блестел от крови. Брюнет удерживал рвущуюся Таис за волосы, а другой рукой сжимал флейту.
— Если ты их остановишь, я сломаю эту штучку, — приговаривал он, — пусть закончат. Никто больше не пострадает, если ты будешь хорошей.
Таис громко всхлипнула, но прекратила вырываться. Ее губы были разбиты, а туника покрыта слоем грязи, будто девочку волокли по земле. Ренар сжал кулаки.
— Сволочь! Урод! Отпусти ее! — не помня себя заорала Коринн и бросилась на Ника. в руке блеснул осколок стекла. О, с каким удовольствием она бы вонзила это стекло ему в шею! Она дралась бы до последнего, только бы защитить Таис!
Мелодия поплыла по залу. Веки Николоса стали закрываться. Коринн даже остановилась, решив, что он заснет или застынет. Но тот вдруг встрепенулся, отбросил флейту и прижал Таис к себе. в другую руку прыгнул его посох. Кристалл уперся девочке между ключицами, в яремную ямку.
— Если попробуете напасть, она умрет. Достаточно крохотной молнии. Вы поняли?! — он с прищуром посмотрел на Коринн. — И выбрось эту гадость, еще поранишься! Давай-давай.
Осколок выпал из ослабевших пальцев и со звяканьем ударился об пол.
— Хорошо, — Николас перевел взгляд на разозленного Крысолова. — А ты даже не думай о своих музыкальных штучках. Один звук и твоя сестренка не успеет даже пикнуть.
— Если ты ее убьешь, будущего не будет ни у кого, — пожал плечами Ренар.
— Возможно, — Ник облизал губы, отступая назад. Девочка прикрывала его, как щит. — Да и не хочется ее трогать, честное слово. Но придется. Вы меня заставите, если попытаетесь помешать. Это будет ваша вина. Подумайте об этом. Так ли надо ссориться со мной? Я Губернатор этого города. Я лишь беру то, что мое по праву. Поэтому удача за мной.
Он пятился, пока не уперся спиной в стену.
— В следующий раз, Коринн, ты будешь умолять своего Губернатора быть к тебе благосклонным. Я ничего не забуду и останусь здесь. а твой новый дружок уйдет. Тогда и поговорим.
Николас сильно толкнул Таис вперед, а сам, в мгновение начертив на стене знаки, исчез в проходе за стеной. Коринн проводила его глазами, не скрывая ненависти во взгляде.
— И почему все прикрываются детьми! — возмутилась она. — Что за храбрецы!..
— Достойный правитель достойного города, — фыркнул Ренар, — ну и дружок у тебя!
