– Просто болтает… – нервно хохотнул Седой. – Хорошо, если без крови обойдется…
– …Нельзя пробить стену головой, – продолжал вещать Херувим. – Но любую стену можно преодолеть верой. Надо просто молиться – и верить в чудо. И тогда любая, любая дверь распахнется перед вами!
Последнее слово длинноволосый произнес с каким-то истерическим надрывом. Даже потряс над головой худыми жилистыми руками.
И тут же лязгнул засов.
Статисты в один голос ахнули. Даже Артемий удивленно вскрикнул. Если бы сейчас из двери ударил божественный свет – он бы даже не удивился.
Но никакого божественного света, конечно не было. В барак затолкнули нового статиста в полосатой робе – пожилого, и, вроде бы даже знакомого…
– Старик?! – изумленно произнес Артемий.
Это действительно был Старик. Он стоял в окружении статистов, которые пялились на него словно на приведение. А Херувим, глядя на гостя выпученными глазами, вдруг ткнул в него пальцем со словами:
– Этот человек здесь не случайно. Он принесет нам новые испытания!
Статисты глянули на вновь прибывшего с благоговейным ужасом.
Артемий быстро подошел, схватил Старика выше локтя и потащил в глубину барака.
– Арт? – пробормотал Старик. – Где это мы? Что все это значит?
– А я думал, вы как раз пришли рассказать мне об этом, – сказал Артемий, оглядываясь. – Пойдемте, пока эти психи не сделали из вас святого мученика…
Проснулся он от очередного кошмара. Была ночь, но свет теперь не гасили полностью – статисты уломали охранников оставлять включенной аварийную красную лампу у входа. Нельзя сказать, что бледный кровавый свет прибавлял оптимизма. Но хоть как-то рассеивал душную тьму.
Старик грел руки, обхватив металлическую кружку с чаем. Здешний чай был далек от того, которым он потчевал гостей у себя дома. Но массовка быстро избавляет от домашних привычек.
Артемий отдышался, вытер потный лоб скомканным вафельным полотенцем. Наверное, он кричал во сне. Только претензий к нему соседи не предъявляли. И на том спасибо.
– Как забавно… – произнес Старик. – Я столько рассуждал о коридоре событий, но никогда не думал, что смогу так здорово ощутить его… Я думал, что с Переходящим дорогу подкинул тебе интересную работу. А получается, что попросту столкнул с опасной горки, конца которой не видать… Ты уж прости, что я скрывал правду…
Артемий покачал головой:
– Никто не мог знать. В конце-концов, я сам знал, с чем связывался… Не не могу только понять – зачем Хозяин вас сюда засунул?
– Хозяин? Ах, Хозяин… Ну, конечно, Хозяин… Не знаю. Может, как свидетеля? Хотя, что я знаю?
– Он не боится свидетелей. Ему осталось жить совсем немного – так он говорит.
Они помолчали некоторое время.
– Ах, да… – вздрогнул Старик. – Он сказал, что я должен тебе помочь.
– Помочь мне? Здесь? – пожал плечами Артемий. – Хозяину нужен Переходящий дорогу. Но как его здесь найти? Я всего раз видел его – если это вообще был он. И вот, чем кончилась наша встреча. И чем дальше – тем меньше я понимаю смысл происходящего…
– Может в этом и проблема? – задумчиво произнес Старик и отпил немного чая. Поморщился.
– В смысле того, что творится?
– Нет. В попытке понять. Может, надо не понимать, а… чувствовать?
– Я давно уже ничего не понимаю, ничего не чувствую… Мне кажется, массовка просто растворила меня. Высосала меня из тела. Теперь я – просто пустая оболочка. У меня с головой что-то не так, да?
Старик задумчиво побарабанил пальцами по кружке.
– Массовка. Переходящий дорогу. Забавное сочетание… – произнес он.
Артемий насторожился:
– Что же тут забавного?
– У меня давно блуждала в голове одна теория… Да нет, не теория даже. Просто идейка…
Старик помолчал, с сомнением глядя в кружку.
– Ну? – нетерпеливо сказал Артемий. – Что за идея?
Из глубины барака раздался странный звук. Что-то, заставляющее леденеть кровь.
Не стразу догадаешься, что кто-то так воет во сне.
Послышалась ругань, короткая возня, и вой прекратился.
– Да, – сказал Старик. – Массовка… Множество статистов, повинующихся приказам режиссера и не подозревающих о всей глубине замысла. Самое интересное, что и режиссер совершенно не представляет, что он хочет получить в результате…
– Я ничего не понимаю, – признался Артемий.
– Да я сам больше чувствую, чем осознаю, – сказал Старик. – Ну, если упростить и обобщить, мысль звучит так…
Старик решительно, залпом опрокинул в себя остатки чая. Словно стакан водки – отвратительной на вкус, но необходимой.
– На Земле много людей. Очень много. Не я первый заметил, что человечество напоминает гигантский муравейник. Если мы возьмем одного муравья – он покажется нам очень интересным существом, с системой инстинктов, сложным внутренним устройством. Ну, а целый муравейник, как известно – образование из тысяч отдельных муравьев. Образование достаточно сложное – но куда более примитивное, чем один, отдельно взятый муравей. Просто стоящее на другом уровне… Самое интересное, что отдельный муравей не имеет никакого понятия об устройстве муравейника. И если муравейнику нужно – муравейчик будет легко выброшен за его пределы, брошен в мясорубку с врагами или съеден. Благо, муравьев много, никто не заметит потери…
– Я не понимаю… Вы сравниваете человечество с муравейником?
– Погоди… А теперь представь, что вместо муравьев мы берем миллиарды разумных существ. И на каком-то этапе развития общества незаметно для нас самих возникает НЕЧТО, объединяющее нас в огромный… даже не знаю, как сказать… Человечник? Да, человечник! Огромное, непостижимое, мощное…
– Сверхразумное?
– Тупое, примитивное, как амеба! В этом весь ужас, понимаешь?! Каждый отдельный человек – это вершина природы… Ну, пусть даже нам только так кажется! А наше общество – нет, то что стоит над обществом – это тупая, безмозглая амеба – МАССОВКА! Какое замечательное, емкое слово – массовка! И им все сказано! Массовке нет дела до отдельного человека! Ей нет дела до общества – потому что общество создано нами сознательно. А чего хочет МАССОВКА, этот непостижимый, отвратительный человечник – мы не знаем и знать не можем!
– Вы говорите жуткие вещи…
– Я еще не сказал действительно жуткой вещи. Весь ужас заключается в том, что у этой массовки – свои собственные цели существования, которые могут совершенно не совпадать с целями, которые придумало себе человечество. Да что там – они наверняка и не совпадают. Вот и появляются у массовки особые органы… нет органеллы – как у инфузории – ими она нападает, жрет, защищается…
– И Переходящий дорогу…
– Вот именно – его органелла, человек, который думает, что действует по своей воле, но на самом деле – всего лишь щупальце, отросток чудовищной амебы. Я не знаю, зачем он нужен на самом деле. Могу только предположить: его дело – выводить из тела массовки ненужные ей, элементы. Может, как токсины. Или фекалии.
