руки.
Следовало бы отступить, хотя бы для защиты друга, однако я не двигаюсь с места.
– Не особенно, Морргот.
– Тогда постарайся впредь не подвергать сомнению мои решения, – говорит Лор. Энтони молча скрещивает мускулистые руки на груди. – Я получил твое послание. Поговорим внутри.
Губы Энтони поджимаются, затем он кивает и широкими шагами возвращается в дом.
Лор не сразу следует за ним. Он смотрит на Арину, которая, проглотив все предложенные Сиб угощения, теперь обнюхивает ее плечо и щеку, словно ищет спрятанную морковку. Смех подруги немного приподнимает мое мрачное настроение.
– Откуда взялось это существо? – спрашивает Лор.
Все еще посмеиваясь, Сиб отвечает:
– Таво собирался ее пристрелить, потому что она одноглазая, но Габриэле привез сюда, чтобы загладить вину за убийство Фурии. – Я на мгновение зажмуриваюсь. – Прости, Фэл, прозвучало грубо. Я не специально.
Справившись с чувствами, я вновь открываю глаза. Мне не хочется смотреть на Лора или вступать с ним в разговор, тем не менее нужно сдержать данное новому командору обещание.
– Габриэле – хороший фейри. Что бы ни случилось, как бы ты ни решил поступить, пощади его.
На лицо Лора падает лунный свет, окрашивая в белый, черный и золотой. Сложно определить, о чем он думает, и я торопливо отвожу взгляд, прежде чем упаду в его мысли. Я устала все время переступать границу между нами.
Краем глаза замечаю, как подергиваются его пальцы и удлиняются металлические ногти.
– Говорят, у тебя ко мне вопросы.
– Ты ослышался.
– Значит, тебе не интересно, освободил ли Лазарус твою бабушку? – Он добавляет мысленно: – И можно ли доверять Эпонине?
Я искоса смотрю на него.
– Данте упомянул, что ты не считаешь его причастным. Теперь ты думаешь иначе?
– Нет.
Хотя я не слишком тревожилась, известие о том, что Лазарус не предавал воронов, успокаивает. Не предавал меня.
– Что до твоего второго вопроса…
– У меня нет второго вопроса.
– Я найду тебя, чтобы его обсудить сразу после встречи с Энтони. – Лор отступает и сливается с тенью.
У меня уже ноет челюсть от того, как сильно я стискиваю зубы. До чего упертым может быть ворон?
Организовав Арине стойло, я поднимаюсь в спальню и пытаюсь заснуть, однако вздрагиваю от малейшего скрипа за дверью, стук ветки по окну заставляет пульс биться чаще.
В итоге всю ночь я лежу без сна – напрасно, поскольку Лор так и не появился, – и зеваю весь следующий день. Вечером за ужином интересуюсь у Энтони, что он обсуждал с Лором, однако моряк несговорчив. И угрюм. Боги, еще как угрюм. Наверное, тоже не спалось.
Когда он встает из-за стола, я следую за ним, а за мной следует Ифе, хотя ей хватает такта держаться на расстоянии.
– Энтони, стой!
Он продолжает подниматься по лестнице.
– Подземный мир тебя задери, Энтони!
Наконец он замирает и резко разворачивается. От неожиданности я врезаюсь ему в грудь. Он хватает меня за руку пониже плеча, чтобы я не скатилась с лестницы и не сломала шею.
– Тебе действительно совсем на меня наплевать? – Его грубый тон задевает меня.
– Почему ты спрашиваешь? Как тебе вообще взбрело такое в голову? – Я пристально смотрю ему в глаза и улавливаю холодный блеск досады.
– Потому что, Фэллон. Потому что. – Он заправляет прядь моих волос за ухо и разглядывает тускнеющий кристалл на моей серьге.
– Потому что… что́?
Его прикосновение теплое и мягкое, несмотря на многочисленные мозоли. Вероятно, из-за работы с ракоччинцами, к которой мне так хочется приобщиться.
– Позволь мне поехать в Ракс. Позволь помочь.
Его кадык дергается дважды, прежде чем он произносит:
– Рибио убил бы меня, верно, Ифе? – Обращаясь к моему вороньему охраннику, он не отрывает взгляда от меня.
Ее молчание – достаточно красноречивый ответ. Я стискиваю зубы.
– Я бы ему не позволила.
Его веки опускаются, рука отрывается от моей.
– Энтони, прошу, позволь мне помочь.
Когда он открывает глаза, их радужная оболочка становится темно-синей, как ночь.
– Самое лучшее, что ты можешь сделать, это уйти.
– И как это поможет?
Он вновь начинает подниматься по лестнице.
– Энтони, как…
– Я мужчина, Фэллон. Мужчина с желаниями, и то, чего я желаю, принадлежит другому. Вот почему!
Я хватаюсь за перила. Энтони стремительно преодолевает остаток лестницы, шаги громко стучат по отполированному камню, но не так громко, как мое сердце.
– Я никому не принадлежу!
И опять он останавливается.
– Боги, Фэл, ты его пара. Его гребаная пара! – Он не кричит, и все же кажется, будто его слова разносятся по всему Тарекуори. – Куда мне до этого?
А затем он уходит.
А я остаюсь расхлебывать последствия его заявления.
– Имми была права.
– Нет. Энтони ошибается.
Я достаточно хорошо изучила мимику Ифе, чтобы понять: она не купилась на мой ответ.
– Мне нужно выпить вина. – Я слетаю с лестницы, протискиваясь мимо ворона.
А еще мне нужно придушить Лоркана Рибио за то, что он выдал секрет, который частично является моим. Особенно с учетом того, что он помолвлен! Чертовски несправедливо и чертовски невежливо.
Впрочем, сейчас не получится его придушить, так что придется топить гнев в стакане с вином. Вполне неплохой план.
По пути в подвал я натыкаюсь на Катриону. Не буквально. Не как с Энтони. Сталкиваются наши пути, а не тела, хотя она так тяжело дышит, будто мы врезались друг в друга на предельной скорости.
Когда она замечает Ифе за моей спиной, ее грудь начинает вздыматься еще сильнее. Хотя в голове роятся недобрые мысли, мне хватает умственных ресурсов на то, чтобы задуматься, почему Катриона выглядит так, словно я застукала ее за неким вредительством.
Вена на шее Катрионы так сильно пульсирует, что я начинаю беспокоиться, как бы с ней не случился сердечный приступ.
– Все в порядке?
– Да. В полном. Просто ты меня напугала, только и всего.
– Только и всего, правда? – Ифе озвучивает вопрос, который вертится у меня на языке.
– Да уж поверь, корво.
– Не стоит говорить таким тоном, Катриона. Времена сейчас напряженные, но мы все живем под одной крышей, поэтому давай попробуем ужиться. Это касается и тебя, Ифе, – говорю я.
Катриона поджимает губы. Наверняка Ифе тоже, но я не отрываю взгляда от зрачков-бусинок и дрожащих губ куртизанки.
– Что ты делала внизу?
Ее взгляд прикован к моему.
– Если тебе так хочется знать, я убирала на кухне.
Странно, учитывая жалобы Джианы на то, что только она на кухне и убирает.
– Хм-м. – Ифе встает передо мной и хватает Катриону за запястье.
