— Может быть, раз это я сделала не намеренно. Пойми, Жан-Клод, я же не старалась это сделать. И что у меня ещё может выйти случайно? Даже предположить невозможно.
Его черёд настал вздыхать.
— Единственный, кроме нас, триумвират, куда входил некромант как слуга-человек, и близко не показывал такого уровня… силы.
— Ты запнулся. Какое слово ты заменил на «силу»?
— Ты слишком хорошо меня знаешь, ma petite.
— Ответь мне.
— Я хотел сказать «непредсказуемости».
Не знаю, это ли он хотел сказать, но нажимать я не стала. Он ответил так, как хотел, а я уже научилась понимать, когда он сказал все, что хочет, и больше ничего не скажет. И научилась после этого не приставать, потому что обычно я только выходила из себя и ничего не добивалась.
— Ладно, верю, что ты не знаешь сам, что мы тут творим. А может кто-нибудь что-нибудь знать, что с нами будет дальше?
— Я об этом подумаю, ma petite. Я никого не знаю, кто когда-нибудь создавал два триумвирата, так тесно связанные, как наши. Но кто-нибудь может дать больше общей информации о триумвиратах, некромантии, или… честно говоря, ma petite, я даже не знаю, о чем можно спрашивать. С такими вопросами я мало к кому из других мастеров мог бы обратиться — они бы увидели в этом слабость. Я подумаю и поищу, кого можно было бы спросить.
Голос у него был встревоженный, что очень нечасто с ним бывает.
— Ладно, я позвоню Марианне и спрошу, не сообразит ли что-нибудь она или её ковен. Можно даже Тамми спросить, когда они с Ларри вернутся из свадебного путешествия. Она колдунья, и её церковь много веков имеет дело со сверхъестественными способностями. Кто знает, может, у них архивы есть?
— Очень хорошая мысль, — сказал он. — Дамиан очень огорчён.
— Это ещё слабо сказано.
— Не уверен, но если бы он сейчас вернулся к себе в гроб, а тебя бы рядом не было, он бы мог заснуть, я думаю, как ему и полагается днём.
— А если у него опять крышу сорвёт?
— Поставь кого-нибудь внизу за ним присмотреть. Только это должна быть не ты, не Ричард и не Натэниел — никто из обоих триумвиратов. Если твой сторож увидит, что Дамиан не спит, сможет тебя позвать, чтобы ты пришла и его успокоила.
Эта мысль мне очень не нравилась, но другой у меня не было. С другой стороны, я не хотела целый день быть сиделкой у Дамиана — да вообще ни у кого.
— Я с ним поговорю и посмотрю, захочет ли он попробовать.
— Если он откажется, что ты будешь делать — целый день держать его за ручку?
В этих словах послышалась едва заметная нотка ревности. Вот уж чего не ожидала.
Я тут же заговорила, не подумав (чего последнее время старалась не делать):
— Ты же не злишься на Дамиана за секс со мной? Это не было намеренно.
— Нет, ma petite, не за секс, хотя мне очень нелегко тебя делить с другими, как бы разумно я себя при этом ни вёл. Нет, дело в том, что вы трое объединились всеми четырьмя метками, хотя, не видя вас во плоти, я не могу сказать точно. Но если вы обрели все четыре метки, и вдруг оказалось, что Дамиан может ходить под солнцем, я не могу не спросить себя: не мог бы и я, если бы достроил наш триумвират до конца?
А, вот что.
— Это я могу понять. Но ты вроде бы не больше меня рвался закончить с четвёртой меткой. Ты говорил, что не знаешь уже, кто будет хозяином, а кто рабом, учитывая мою некромантию.
— И сейчас я ещё сильнее сомневаюсь, но ходить при солнце как при луне — это стоит риска. Если ты потеряла способность командовать Дамианом, то это о чем-то тоже говорит.
— Я потом попробую ему что-нибудь приказать и тебе сообщу.
— Спасибо.
— Но тут дело ещё в бессмертии, нестарении, и ни я, ни Ричард не были уверены, что хотим перестать быть смертными.
— Но если ты привязала себя к Дамиану четвёртой меткой, то это может быть уже спорный вопрос.
Вдруг мне, стоящей посреди кухни, стало страшно.
— Черт побери! — шепнула я.
— Oui, вы могли уже объединиться всеми метками, и тогда твоя смертность осталась в прошлом. Если это так, то от четвёртой метки со мной ты ничего не теряешь.
— А ты приобретаешь способность ходить при солнце, — сказала я и сама услышала, насколько это было недружелюбно, потому что я услышала тщательно скрытую зависть, когда он говорил насчёт ходить при свете.
Не могу ему этого поставить в вину, но Жан-Клод слишком давно и тщательно укрепляет свою власть, чтобы не видеть, что ему выгодно. Не могу его обвинять, но хочется. Отчасти мне все ещё интересно, из-за чего я ему важнее — из-за силы или из-за любви, и почти наверняка я знаю, что знать этого я не буду никогда. И если честно, он сам этого тоже знать не будет. Любовь, оказывается, совсем не такая милая и прямолинейная штука, как мне хотелось бы. Любовь это не что-то одно, это много всякого. Я могу перед собой признаться, что одна из причин моей любви к нему — что его трудно убить. Шансы, что он из-за меня погибнет, куда меньше, чем если бы он был человеком. И мне это очень нравилось. Я слишком много видела, что может сделать смерть, и в очень молодом возрасте, чтобы не понимать этого.
— Может быть, да, может быть, нет, ma petite. Это скорее искусство, чем наука — по крайней мере, такое создаётся впечатление.
В голосе его чуть слышно звучала злость.
— Чего ты кипятишься? Это не я говорила на языке, которого ты не знаешь, чтобы от тебя что-то скрыть.
— И это не я, ma petite, трахался с другим вампиром, младшим вампиром, одним из моих собственных подчинённых.
В такой формулировке у него были основания злиться.
— Мне извиниться?
— Non, но я от этого не в восторге. Он получил твоё тело, и теперь он свободен от тирании тьмы. Одно из двух я мог бы простить, но не то и другое сразу. Это уже слишком, ma petite.
— Мне очень жаль, — сказала я. — Я ничего этого не планировала.
— В этом я уверен. Я даже уверен, что и Дамиан ничего такого не планировал. Только у тебя, ma petite, может получаться такой случайный секс.
Случайный секс. Как будто я поскользнулась и случайно села на чью-то эрекцию. Но это замечание я не стала произносить. Видите? Умнею. Вслух я сказала:
— Случайный секс — можно сказать и так. Интересно, случится ли мне когда-нибудь приобрести вампирскую силу, не связанную никак с сексом?
— С тобой я не берусь предсказывать, ma petite, твоя некромантия превращает тебя в джокера, но все же сомнительно. Пока что ты усвоила только мои силы, или силы Бёлль, или какие-то их варианты. Насколько мне известно, все силы Бёлль построены на сексе, как и мои.
— Ну и ну. Ты хотя бы мог бы дать мне их список, чтобы я имела представление, чего ожидать?
— Могу составить, если ты действительно этого хочешь.
Я вздохнула:
— Нет, расскажешь сегодня вечером при встрече.
— Вечером? Я надеялся, что ты придёшь раньше.
