проходили до этого момента, эта тоже была широко распахнута, хотя комната, в которую вошли Гарри и компания, разительно отличалась от всего виденного ими до сих пор. Вокруг царил хаос — в этом не было сомнений, — но здесь не было крови, через которую приходилось идти вброд, как в предыдущих палатах. И здесь явно сражались, но трупов не было. Пинхеду не удалось уничтожить режим, и, судя по всему, он был не очень этому рад.
— Значит, лыко да мочало — начинай сначала? — сказал Дэйл.
— В чужой монастырь… — проговорил Гарри, входя в палату.
Гарри оглядел погром в комнате, его взгляд остановился на большом арочном проеме — похоже, единственном другом способе войти или выйти из комнаты — в противоположном конце помещения. Внутри арки, как он заметил, зияла пустота. Ни кирпичей, ни штукатурки, если уж на то пошло, ни света, ни предметов, ни каких-либо цветов; все ощущение наличия места там отсутствовало. В верхнем мире такое зрелище привело бы к безумию, но в этом царстве, — всего лишь еще одно утомительное манипулирование сознанием. Гарри удивился, как быстро его чувства приспособились к безумию этого места.
— …С человечьим уставом не ходят, — сказал Дейл, закончив мысль Гарри. — Ведь так в поговорке, верно? Дейл пробрался через обломки, вращая трость.
— Какого хрена, мужик? — спросил Кэз. — Что нужно этой твари? Ну, какая его конечная цель? Ты понимаешь?
— Нет, — сказал Гарри, приближаясь к арке небытия, — я не знаю.
Его взгляд был прикован к виду в арке (или его отсутствию), и по мере приближения он понял, что она не так уж и пуста, как показалось на первый взгляд. Ничто было иллюзией, и чем ближе Гарри подходил, тем больше эта пустота перед ним начинала складываться в плоское, одноцветное изображение. Возможно, магия этой штуки зависела от близости теплого тела. Или, вероятно, требовалось тщательное изучение, чтобы магия сработала; как бы то ни было, Гарри был уже в двух шагах от нее и теперь мог отчетливо видеть мерцающее изображение одной из улиц, по которой он и его Сошедшие прошли по пути к башне. Он узнал это место, благодаря останкам недавно зараженных и убитых проклятых, которые все еще лежали там.
— Кто-нибудь может объяснить мне на что я смотрю? — спросил Гарри. — Это магия или технология?
— Чего? Где? Сказал Дейл, повернувшись и посмотрев в сторону Гарри.
— Что у тебя там, Гарольд? — спросил Кэз.
Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, но с его губ не слетело ни слова. Дейл, Лана и Кэз присоединились к Гарри на подступах к арке. Все молча стояли и смотрели на изображение перед собой. Наконец, Лана заговорила.
— Выглядит как телевидение. Как очень дерьмовое изображение с камеры наблюдения.
Гарри сощурился. За свою жизнь он нечасто смотрел телевизор, но, судя по тому, что он помнил, впечатление было совсем другим.
— Могу я одолжить твою трость? — попросил Кэз Дэйла.
— Ты можешь подержать мою трость столько, сколько захочешь, — сказал Дейл и, шаловливо смотря на него, передал трость.
Кэз взял трость, стараясь скрыть улыбку, и быстро повернулся к мерцающему изображению. Он протянул руку с тростью вперед, стараясь не подходить слишком близко, и прижал наконечник из слоновой кости к поверхности экрана.
— Осторожно! — спросил Гарри.
— Гарольд, я в порядке, — ответил Кэз, а затем вдавил наконечник в арку. В месте касания наконечника поверхности, изображение покрывалось рябью, словно концентрические волны, нарушившие спокойствие полупрозрачного озера.
— Ах, — сказал Гарри. — Это не "или-или". А оба сразу. Технология и магия.
— Кажется так, — сказала Лана. — Никогда не видела ничего подобного, должно быть, это какой-то жидкостный экран, подвешенный вертикально с помощью какого-то механизма.
Продолжая эксперимент, Кэз водил тростью по жидкости, заставляя изображение перед ними переворачиваться, как книжные страницы. Вид улиц свернулся и уступил место новой и совершенно незнакомой перспективе мира, в котором они были чужаками.
— Как, черт возьми…
— Не вывехни мозги, Гарольд, — сказал Кэз. — Это как камера слежения — дерьмо!
Кэз выронил трость, и она упала в арку.
— Моя счастливая трость! — закричал Дейл. (Хотя никто не должен был знать, что у него была целая коллекция из более чем двухсот счастливых тростей. Все абсолютно одинаковые. Все одинаково роскошно оформлены. Все, по мнению Дейла, одинаково необходимы). Быстро опустившись на корточки, Кэз протянул руку в сторону пульсирующей пустоты.
— Я бы не стал этого делать, — сказал Гарри. — Трость — это одно, а…
— Расслабься. Мои чернила ни хрена не говорят. И предполагаю, как и твои. Гарри ничего не сказал. Кэз кивнул. — Я так и думал. И, сказав это, он сунул руку в жидкую пустоту и ухватил трость.
— Пожалуйста, будь осторожен, — сказал Дейл.
Кэз повернулся к Дейлу и улыбнулся, без лишних слов доставая трость из пустоты и возвращая ее в палату.
— У меня есть идея, — сказал Гарри. — Кэз, дай мне кое-что попробовать.
— Не возражаешь? — спросил Кэз у Дэйла.
— Он тоже может пощупать мою трость, — сказал Дейл.
— Я польщен, — сказал Гарри, принимая трость от Кэза.
Гарри опустил трость в жидкость и сделал быстрое перелистывающее движение, раскрывая изображение за изображением. Гарри проводил ею все быстрее и быстрее, причем в разных направлениях — вверх, вниз, влево, вправо, открывая различные места и образы в зависимости от каждого движения.
— Ах, чтоб тебя! — восклинул Дэйл. — Словно у стен есть глаза.
— Ага. И каждое направление, — сказал Гарри, двигая тростью в более медленном, более обдуманном темпе, — представляет собой ось. Похоже, можно двигаться влево, вправо, вперед, назад.
— А туда-сюда? — сказал Дэйл.
Кэз захихикал.
— Хороший вопрос, — сказал Гарри и нажал тростью на изображение — огромный горный хребет из скалистых, зазубренных глыб — и картинка увеличилась, позволяя рассмотреть ее вблизи.
— Это значит "да", — сказал Гарри, продолжая играть с механизмом. — Я не часто говорю так, но я впечатлен.
— Угу, — сказал Кэз, — у этих ублюдков точно есть штуковины… Подожди, что это было? Вернись назад! Твою мать!
— Что ты увидел? — сказала Лана.
— В другую сторону, — проинструктировал Кэз. — Вот! Стоп!
Гарри снова приблизил изображение и увидел на экране жреца Ада в сопровождении нескольких солдат режима, каждый из которых был ростом не менее семи футов. На плечах самого высокого солдата удобно расположилась Норма.
— Чтоб я сдох, — выдохнул Гарри.
Гарри и его Сошедшие стояли, глядя в пустоту на изображение Нормы, окруженной небольшой армией злодеев.
— Вот ты где, мамочка, — сказал Кэз. — Мы идем за тобой.
— Готов поставить свою гребаную задницу, — сказал Гарри.
— А это что? — сказал Дэйл.
— О Боже, — сказала Лана. — Посмотрите на другого солдата. У него в руках. Это…
