– Есть люди, которые с тобой не согласятся, – заметил Глеб.
– Эти люди привыкли принимать все на веру, а я не имею права так поступать. По долгу службы.
– Знаю. – Глеб улыбнулся. – Ты всегда и во всем сомневаешься.
– Ты тоже.
– Вероятно, поэтому нам было так комфортно вместе.
– Глеб, не начинай.
– Почему ты боишься говорить о наших отношениях?
– Потому что у нас с тобой нет никаких отношений, – отчеканила Маша.
– Ты слишком страстно об этом говоришь, – заметил Глеб.
– Тебе показалось, – отрезала она. – И давай больше не будем говорить о нас. Только о деле.
– Заметано, – кивнул Глеб.
Маша глянула на часы.
– Мне пора уходить. Дел полным-полно.
– Да, – задумчиво произнес Корсак. – Конечно.
Маша повертела в пальцах пустую чашку.
– Глеб, я задам тебе один вопрос и хочу, чтобы ты ответил на него честно. Это не для протокола.
– Правда? – Корсак достал из кармана электронную сигарету и улыбнулся. – Тогда почему у тебя такой «протокольный» голос?
– Возможно, я слишком устала. Не придирайся к словам. Просто ответь на мой вопрос.
– Отвечу, если задашь.
Она еще несколько секунд помолчала, видимо собираясь с духом, а затем спросила:
– Глеб, ты был с ними?
Электронная сигарета замерла у губ Корсака.
– Что?
– Ты был в охотничьем домике с Темченко и его друзьями?
– Что за бредовая мысль?
Маша облегченно вздохнула:
– Спасибо. Я услышала то, что хотела.
Она взяла в руки сумочку.
– Почему ты вообще решила, что я был с ними? – спросил Корсак.
– Я разговаривала с Андреем Темченко по телефону. И у меня сложилось впечатление, что он… В общем, он намекал на твое участие в этой истории.
Глеб почувствовал, как в душе шевельнулось что-то смутное и тоскливое, словно забытое воспоминание, которое никогда уже не вернется.
– Либо Темченко идиот, либо ты неправильно его поняла.
– Правда?
– Да.
Маша проницательно прищурилась.
– Мне показалось, что последнюю фразу ты произнес не совсем уверенно.
– Ерунда!
– Ладно.
– Мы прожили с тобой под одной крышей несколько лет, и я никогда тебе не лгал.
– Я же сказала – ладно. – Она поднялась из-за стола. – Звони мне, если появятся интересные мысли.
– Хорошо.
Она закинула сумочку на плечо, секунду колебалась, затем нагнулась и поцеловала Глеба в щеку.
– Будь здоров, Корсак!
Повернулась и быстро вышла из кафе. Глеб подозвал официанта и заказал себе водку с тоником и лимоном.
– Как тебе коктейль?
Глеб поставил стакан с коктейлем на стол и посмотрел на человека, появившегося за его столиком. Это был двойник.
– Ты давно не возникал, – мрачно сказал Глеб.
Двойник усмехнулся:
– Я был занят.
– Чем?
– Рылся в твоем подсознании.
– И что нашел?
– Ничего хорошего. – Двойник достал мятую пачку «Кэмэла», вытряхнул одну сигарету и повертел ее в пальцах.
– Ну? – иронично осведомился он. – И долго ты будешь ходить вокруг да около?
– Не понимаю, о чем ты.
– Вызови Машу на серьезный разговор. Объясни ей, что ты изменился. Что ты осознал, как сильно ее любишь. Попроси ее дать тебе шанс.
– Глупости.
Двойник прикурил от зажигалки, выпустил в лицо Глебу струйку дыма и улыбнулся:
– Глупости? Разве не об этом ты мечтаешь?
– О том, чтобы Маша связала свою жизнь с сумасшедшим? – Глеб покачал головой. – Нет.
– Ты не сумасшедший.
– Да ну?
– Шизофреники не считают, что они шизофреники.
– Думаю, что определенные подозрения бывают и у них.
Двойник дернул щекой.
– Брось, Глеб. Если человек разговаривает сам с собой, это еще не значит, что он сошел с ума. Господи, да все это делают! Пойми, не всякое сумасшествие – сумасшествие. Иногда это просто вариант нормы.
Глеб усмехнулся.
– А ты хитрее, чем я думал, – сказал он. – Но у тебя ничего не выйдет. Я не собираюсь портить жизнь своей любимой женщине.
– Ты ее уже испортил. И сейчас можешь все исправить. Позвони ей. Да не будь же ты дураком!
В лице Глеба что-то дрогнуло. Он достал из кармана мобильный телефон, включил его и нашел в справочнике номер Маши.
– Нажми на зеленую кнопку, – решительно произнес двойник. – Вспомни, как вы были счастливы. Вспомни Алешку. Ему нужен отец, а Маше – муж. И Митька скучает по тебе. Ты сделал их всех несчастными, но еще не поздно все исправить. Нажми на зеленую кнопку!
Несколько секунд Корсак смотрел на мобильник, как завороженный, потом опустил трубку и с досадой проговорил:
– Убирайся к черту!
– А ведь ты почти купился! Бедолага! – Двойник смахнул с глаз выступившие от смеха слезы. – Ох, Глеб, если бы ты только знал, как смешно наблюдать за душевными терзаниями спятившего грешника! Тут и в цирк ходить не надо!
Глеб полез в карман за таблетками. Двойник удивленно приподнял брови.
– Ого! – весело воскликнул он. – Шестая за день? Ты решил себя окончательно доконать?
Корсак, не слушая его, вытряхнул таблетку на ладонь и забросил ее в рот. Запил коктейлем. Двойник затянулся иллюзорной сигаретой, выпустил облачко иллюзорного дыма и сухо проговорил:
– Прежде чем ты это сделаешь, спроси меня: что произошло в охотничьем домике восемнадцать лет назад? Ты ведь хочешь это услышать?
– Я не был в охотничьем домике, – процедил Глеб сквозь зубы.
– Ты в этом уверен?
– Да.
Двойник снисходительно улыбнулся.
– Иногда ты бываешь слишком упрямым, чтобы признать очевидное.
Глеб проглотил вторую таблетку.
– Седьмая, – констатировал двойник. – Удивляюсь, как ты еще стоишь на ногах? Препарат помогает тебе избавиться от чувства вины?
Глеб закрыл глаза.
– Я не прощаюсь, – сипло сказал двойник. – И не забудь помыть руки… Кажется, они у тебя в крови.
Корсак еще пару минут сидел с закрытыми глазами. Потом открыл их и машинально посмотрел на свои руки, будто и впрямь ожидал увидеть на них кровь. Потом подозвал официанта и заказал себе еще один коктейль. Когда его принесли, Глеб залпом выпил полстакана и достал сотовый телефон. Набрать нужный номер было делом нескольких секунд.
– Слушаю! – донесся из трубки голос капитана Данилова.
– Стас, привет! – приветствовал его Глеб. – Это Корсак.
– Здравствуй, Корсак. Маши в кабинете нет.
– Я знаю. Хочу поговорить с тобой.
– О чем?
Глеб посмотрел на свою левую ладонь, линия жизни на которой обрывалась на половине, усмехнулся и сказал:
– Ты давно искал повод от меня избавиться, правда?
– Ну…
– Теперь он у тебя есть. Я хочу сделать признание.
Стас несколько секунд молчал, видимо, решая, стоит ли относиться к этому разговору серьезно, после чего уточнил:
