Жил он в Чемберлене, городке, расположенном милях в сорока к востоку от Касл-Рока. Дня за три до того, как Верн, запыхавшись, ворвался в нашу хижину после двухмильного забега по Главной улице, Рей Брауэр отправился в лес за черникой и не вернулся. Шериф по настоянию родителей организовал розыск – сначала в окрестностях дома Брауэров, а затем и вокруг близлежащих городков: Моттона, Дарема и Паунела. В поисках участвовало черт-те сколько народу – полиция, муниципальные власти, лесники, егеря, добровольцы, – но и теперь, спустя три дня, мальчишка не был обнаружен. По радио высказывались предположения, что его уже нет в живых, что розыск, скорее всего, не даст результатов, и что лет этак через десять какой-нибудь охотник обнаружит его кости в лесной чаще. Водолазы приступили уже к обследованию дна нескольких прудов возле Чемберлена, а также Моттонского водохранилища.
В наше время на юго-западе штата Мэн уже ничего подобного произойти не может: теперь это довольно густо населенная местность, некогда крохотные поселки Портленд и Льюистон сильно разрослись, леса еще остались, особенно на западе, ближе к Белым горам, однако достаточно пройти миль пять строго в одном направлении, чтобы обязательно выйти к жилью или автостраде. Но тогда, в 1960 году, район между Чемберленом и Касл-Роком представлял собой чуть ли не дебри, где заблудиться можно было запросто.
В то утро Верн Тессио был занят раскопками у себя под крыльцом.
Как только он нам это сообщил, мы сразу поняли, в чем дело, однако постороннему необходимо пояснение. Дело в том, что Верн Тессио находился примерно на одном интеллектуальном уровне с Тедди Душаном, а его братец Билли – еще ниже, но об этом позже. Сначала нужно объяснить, что за раскопки устроил Верн под крыльцом своего дома.
Четыре года назад, когда ему было восемь, Верн закопал там кувшин емкостью в кварту, наполненный мелочью. Он был тогда помешан на пиратах: крыльцо стало его бригантиной, а закопанный кувшин – пиратским кладом. Верн забросал то место опавшими листьями, скопившимися за долгие годы под крыльцом, отметил его на самодельной карте, которую тут же сунул куда-то в игрушки, и начисто забыл о «кладе». Вспомнил он о нем примерно через месяц, когда потребовались деньги на кино или что-то другое, и принялся разыскивать карту. Выяснилось, что матушка его успела произвести за это время две или три генеральные уборки и, разумеется, пустила карту на растопку кухонной печи, вместе со старыми газетами, фантиками и комиксами. По крайней мере, такой вывод сделал Верн, так и не обнаружив карты.
Тогда он попытался восстановить ее по памяти. Это вроде бы удалось, однако, раскопав нужное место, он там ничего не отыскал. Верн принялся копать чуть справа, потом чуть слева – ничего. На следующий день наш умник продолжил поиски все с тем же результатом. И так на протяжении четырех лет. Четырех лет, вы только себе представьте! Не знаешь, смеяться над ним или рыдать.
Раскопки стали для Верна чем-то вроде мании. Начавшись под крыльцом, они продолжились и под верандой футов в сорок длиной и в семь шириной. Перекопав там каждый сантиметр по два-три раза, Верн так и не нашел кувшина. Тем временем размеры «клада» в его сознании неуклонно росли. Поначалу он говорил нам с Крисом, что мелочи там было доллара на три, через год сумма увеличилась до пяти долларов, а не так давно Верн заявил, что мелочи там находилось где-то на десятку, по самым скромным подсчетам.
Неоднократно мы пытались растолковать Верну то, что было ясно с самого начала: брат его, Билли, знал о «кладе», он его и выкопал. Верн, однако, отказывался этому верить, хоть он и ненавидел Билли примерно так же, как арабы ненавидят евреев, и, вероятно, будь он председателем суда присяжных, то с удовольствием приговорил бы братца к смертной казни, если бы тот попался на мелкой краже в супермаркете. Черт побери, Верн даже не хотел спросить об этом у Билли напрямую! Возможно, он подсознательно страшился услыхать в ответ: «Ну, разумеется, я его выкопал, болван ты этакий. Там было больше двадцати баксов, и я истратил все, до последнего цента!» Верн каждую свободную минуту тратил на раскопки (разумеется, когда поблизости не было Билли) и вылезал из-под крыльца со спутанными волосами, в измазанных джинсах и, конечно, с пустыми руками. Мы дали ему прозвище «Тессио-кладоискатель». Мне кажется, что и летел-то он в тот день как на пожар не столько чтобы рассказать нам ошеломляющую новость, сколько затем, чтобы показать, что бесконечные раскопки в конце концов хоть к чему-то привели.
Итак, в то утро Верн проснулся раньше всех, поел на завтрак кукурузных хлопьев и, не имея более достойного занятия, решил еще немного покопаться под крыльцом. Вдруг наверху хлопнула дверь. Верн замер: если это отец, он тихо вылезет из-под крыльца, но если это Билли, то ему следует переждать, пока тот со своим приятелем Чарли Хогеном куда-нибудь не смоется.
По веранде заходили двое, затем Верн услыхал голос Чарли Хогена:
– Господи, Билли, что же теперь делать?
Верн насторожился. Чарли Хоген, один из самых крутых парней Касл-Рока, водивший дружбу с самим «Тузом» Меррилом и с Чамберсом по прозвищу «Глазное Яблоко», говорил со слезами в голосе, словно напроказивший молокосос, которого отец вот-вот выпорет ремнем!
– Что делать, что делать! – передразнил его Билли. – А ничего не делать!
– Нет, что-то сделать надо… – Они уселись на ступеньки, совсем рядом с тем местом, где затаился Верн. – Ты его видел?
То, как это было произнесено, заставило Верна содрогнуться. Быть может, Билли с Чарли напились и сбили кого-нибудь машиной? Он старался не дышать и, не дай Бог, не зашуршать листьями, которых вокруг было полным-полно. Ведь если эти двое обнаружат, что он подслушивает, ему конец!
То, что он услышал дальше, вогнало его в дрожь.
– Нам-то что до этого? – заговорил Билли Тессио. – Пацан мертв, так что ему тоже все равно. Скорее всего, его даже не найдут.
– Это тот самый, про которого говорили по радио, – заметил Чарли. -Ну, как же его? Брокер, Бровер, Бловер? Вот блин, забыл… Должно быть, его поездом переехало.
– Точно. – Чиркнула спичка, и мгновение спустя потянуло табачным дымом. – Ну и видок у него… Немудрено, что ты сблевал.
Чарли Хоген не ответил, но Верн нутром почувствовал, что он смущен.
– Хорошо хоть телки его не видели, – проговорил через какое-то время Билли, хлопнув Чарли по спине. – Растрепали бы до самого Портленда… Правильно мы сделали, что быстренько оттуда смылись. Как думаешь, им ничего не показалось подозрительным?
– Да нет, – ответил Чарли. – Мари вообще терпеть не может ездить по шоссе мимо кладбища: она до смерти боится привидений. – Он хохотнул, но тут же в его голосе опять послышались истерические нотки: – Боже ты мой, лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Пошли бы в дискотеку, как и собирались…
