– Ав! – женщина протянула руку.
– И-ин! – ответил мужчина. Одетый в остатки костюма. С черными, запыленными туфлями на ногах. Шестью днями раньше он был менеджером среднего звена, коммивояжером или управляющим жилищного комплекса. Теперь вся недвижимость, которая его заботила, сжалась до коробки «туинкис». Он прижал ее к груди, его липкие губы шевелились, челюсти работали.
– Ав! – настаивала женщина. Протянула две руки вместо одной, незабываемым жестом, означающим: «Дай мне!» – и позвякивание ключей усилилось. Над головой зажужжали флуоресцентные лампы, хотя никакой электроэнергии к ним давно не поступало, вновь замолчали. Пистолет заправочного шланга средней из трех колонок на бетонном островке выпал из гнезда и звякнул при падении.
– Ав, – сказал мужчина. Ссутулился, напряженность ушла из его тела. Ушла напряженность и из воздуха. Ключи на штырьках затихли. Частички пепла замедлили круговое движение, застыли. «Ты бы и представить себе не смог, что что-то произошло, – подумал Клай, – если бы не выпавший из гнезда пистолет заправочного шланга и не окурки, которые оказались в центре пепельницы, что стоит на столе».
– Ав, – сказала женщина. Она все еще протягивала руки. Ее спутник подошел, чтобы оказаться в пределах их досягаемости. Она взяла по печенью в каждую и начала есть, вместе с оберткой. И вновь Клая такое поведение успокоило, но лишь чуть-чуть. Медленным шагом, шаркая ногами, они двинулись дальше, женщина лишь на мгновение остановилась, чтобы выплюнуть из уголка рта кусочек целлофана. Книга «100 самых любимых собак мира» ее больше не интересовала.
– Что это было? – спросил Том тихим, дрожащим голосом, когда эта парочка практически скрылась из виду.
– Не знаю и не хочу знать, – ответил Клай. Он уже взял ключи от грузовиков-цистерн. Одни протянул Тому. – Сможешь управиться с механической коробкой передач?
– Я учился водить автомобиль с механической коробкой. А ты?
Клай улыбнулся.
– У меня нормальная ориентация, Том. А парни с нормальной ориентацией знают, как управляться с механической коробкой передач безо всякой учебы. У нас это в крови.
– Очень забавно, – Том его и не слушал. Смотрел вслед этой странной ушедшей паре, и жилка на его шее пульсировала еще сильнее. – Конец света, новые возможности для тех, кто не относится к нормальным, так?
– Совершенно верно. И новые возможности для нормальных тоже, если они возьмут все это дерьмо под контроль. Пошли, давай с этим закончим.
Он двинулся к двери, но Том снова задержал его.
– Послушай, другие могли это почувствовать, но могли и не почувствовать. Если не почувствовали, может, пока не стоит им ничего говорить. Как ты думаешь?
Клай подумал о том, как Джордан никогда не выпускал из поля зрения директора, как Алиса всегда держала при себе эту крошечную кроссовку, от вида которой по коже бежали мурашки. Подумал о черных мешках под их глазами, о том, что они задумали сделать этой ночью. Армагеддон, пожалуй, сильно сказано, но что-то в этом роде. Кем бы они ни были теперь, когда-то мобилопсихи были человеческими существами, а ведь они хотели сжечь их живьем, целую тысячу. Такое решение – тяжелая ноша. Даже от мысли об этом его воображение начинала терзать боль.
– Я не возражаю. По склону поднимаемся на низкой передаче, хорошо?
– На самой низкой, которую я сумею найти, – ответил Том. Они уже шагали к большим грузовикам с округлыми кузовами-цистернами. – Как ты думаешь, сколько передач у такого грузовика?
– Одной передней хватит.
– С учетом того, как они стоят, я думаю, начинать нам придется с поиска задней.
– Ни хера, – покачал головой Клай. – Что хорошего в конце света, если нельзя проехать через гребаный сетчатый забор?
Так они и сделали.
Длинную пологую сторону холма, спускающуюся от корпусов Академии к шоссе, директор Ардей и его единственный оставшийся ученик называли Академическим склоном. Аккуратно подстриженная трава еще ярко зеленела, и на ней появились лишь первые опавшие листья. Когда день начал уступать место раннему вечеру, а Академический склон по-прежнему пустовал (никаких признаков возвращающихся мобилопсихов), Алиса принялась мерить шагами большой коридор Читэм-Лодж, задерживаясь на каждом круге, чтобы глянуть в панорамное окно в гостиной. Из него открывался прекрасный вид на Склон, два главных лекционных корпуса и Тонни-Филд. Крошечная кроссовка болталась, вновь привязанная к ее запястью.
Остальные сидели на кухне, маленькими глотками пили «коку» из банок.
– Они не вернутся, – сказала Алиса, прервав очередной круг. – Они узнали о наших замыслах, прочитали наши мысли или как-то иначе, и не вернутся.
Описав еще два круга по длинному коридору, каждый с заходом к большому панорамному окну в гостиной, вновь заглянула к ним.
– А может, началась общая миграция, что вы об этом думаете? Может, они потянулись на юг, предчувствуя приближение зимы, как гребаные малиновки?
И ушла, не дождавшись ответа. Продолжила кружить по коридору.
– Она прямо-таки капитан Ахаб, ищущий своего Моби, – отметил директор.
– Эминем, может, и говнюк, но насчет этого парня высказался верно, – вырвалось у Тома.
– Это вы про кого, Том? – спросил директор.
Том отмахнулся.
Джордан посмотрел на часы.
– Вчера вечером они вернулись на полчаса позже. Если хотите, я могу ей сказать.
– Не думаю, что это поможет, – ответил ему Клай. – Она должна все это переварить, ничего больше.
– Она довольно-таки странная, не так ли, сэр?
– А ты разве нет, Джордан?
– Да, – тихо ответил Джордан. – Более чем.
В следующий раз Алиса заглянула на кухню, чтобы сказать: «Может, оно и к лучшему, если они не вернутся. Я не знаю, перезагружают ли они свои мозги по-новому, но я уверена, что продолжается какое-то дурное Вуду. Я почувствовала это сегодня от тех двоих. Женщины с книгой и мужчины с коробкой „туинкис“», – она покачала головой. – Дурное Вуду.
И вновь отправилась патрулировать коридор, прежде чем кто-то успел ответить, с болтающейся на запястье кроссовкой.
Директор посмотрел на Джордана.
– Ты что-нибудь почувствовал, сынок?
Джордан помялся, прежде чем ответить.
– Я почувствовал что-то. Волосы на затылке попытались встать дыбом.
Тут директор повернулся к мужчинам, которые сидели по другую сторону стола.
– А вы двое? Вы находились гораздо ближе.
От ответа их спасла Алиса. Прибежала на кухню, с раскрасневшимися щеками, широко раскрытыми глазами, в скрипе подошв кроссовок по плиткам пола.
– Идут, – доложила она.
Стоя у панорамного окна, они наблюдали, как мобилопсихи сплоченными рядами поднимаются по Академическому склону, их тени образовали громадную спираль на зеленой траве. Когда же они приблизились к Арке Тонни, как называли ее Джордан и директор, ряды еще ближе подтянулись друг к другу и, казалось, спираль эта вращается в золотом свете позднего дня, хотя на самом деле тень стала только более сжатой и плотной.
