— Па вложил его нам в руки, — отвечает тот быстро, не отрывая взгляда от руля.
Кретином из дешёвого шоу?
— Если у тебя заберут оружие, что ты будешь делать? — снова спрашивает Окси.
— У меня есть зубы, — говорит водила.
— Если тебе выбьют зубы? — Окси смотрит на меня. Сидящий за рулём отвечает незамедлительно, словно автомат справочной службы:
— Я буду пользоваться аэрозолями, пока не разрушу весь озоновый слой Земли. Загажу всю планету. Вы у меня все, суки, сдохнете.
Окси склоняет голову набок:
— Ясно?
Я:
— Нет. Что ещё за бред?
Окси (закатывая глаза к потолку):
— Это проповедь Па в клубе Urban Jazz.
Я (ощущая себя двумя кретинами в двух дешёвых шоу):
— Чья???
Окси (доставая сигарету из кармана и вздыхая):
— Твоя…
Она прикуривает. Выдыхает дым в потолок:
— Скажи Рыбу, чтобы он ехал, Па…
Всё вокруг меня — словно отдельные картинки.
Статичные изображения, разделённые чёткими границами. Как в комиксах. Именно так происходящее отпечатывается в моей голове. Будто примеры из учебного пособия «Как испоганить свою собственную жизнь за четыре месяца, а потом правильно перенести получившееся на бумагу».
— Четыре месяца? — спрашиваю я, стоя перед огромным зеркалом и напряжённо глядя на себя.
— Да, Па… — отвечает Окси, положив подбородок мне на плечо и наблюдая за нашими отражениями, — …сейчас середина ноября…
Учебное пособие. Рисунок 13.
Мы выходим из автомобиля — «CRACK!!!» — захлопывается поцарапанная задняя дверь . «Whr-r-r-r!!!» — уехал.
Рисунок 13 а):
Бредём по бесконечным запасным путям. Между бесконечными составами цистерн и рефрижераторов. Начинающимися где-то за спиной и уходящими в необозримое «где-то там впереди». Встречающийся обходчик постукивает молотком по колёсам открытой платформы с грузовиками: «Knock-Knock».
Рисунок 13 б):
Нас догоняет электричка и тормозит совсем рядом, скрипя тормозами (Kwe-e-E-EK!!!), заставляя уши прижиматься к затылку.
«Pf-f-f-f-f-f-f…» — открылись скрытые от нашего взора двери. Голос машиниста неразборчиво сообщает о том, что это конечная остановка. Мы шуршим гравием вдоль зелёной стены электропоезда. «Crack-Shirk-Crack-Shirk» — надписи под нарисованными ногами.
Рисунок 16:
Мы в стандартном городском дворе. Сумерки. Тени заполнили четырёхугольник из многоэтажек. Жёлтые квадраты окон. Их количество растёт на глазах.
«Shu-u-u-ufff…» — двери лифта.
Путь наверх длиной в тридцать секунд.
Двери лифта — «Shu-u-u-ufff…»
Приехали.
Рисунок 18:
Стою перед зеркалом. Окси положила подбородок мне на плечо и наблюдает за нашими отражениями.
— Я не рассматриваю дерьмо, прежде чем смыть его в унитаз, — говорит вдруг она. — Мне достаточно посмотреться в зеркало… Проповедь в Астрахани тринадцатого сентября этого года…
Вижу её глаза в зеркале. Слова неохотно сползают с языка:
— Я что… проповедую?..
Окси вставляет в рот сигарету:
— Да тебя вообще хрен заткнёшь, когда ты в настроении…
— А сейчас я в настроении?
— Надеюсь, — она становится передо мной и, бросив сигарету на пол, тушит её ногой, — у тебя сегодня встреча.
Она берёт меня за щёки и, привстав на цыпочки, целует в нос.
— И много я наговорил? — спрашиваю я.
— Тридцать семь часов видео, — говорит она, — всё выложено на твоём сайте… Я
рассказывала тебе это уже три раза…
Я тупо смотрю на свою бороду, заплетённую в толстую косу, доходящую до середины живота.
Окси берёт меня за руку.
— Пошли, — говорит она.
В соседней комнате несколько бритых наголо подростков. Они вскакивают при нашем появлении. Стоят полукругом. Смотрят, широко раскрыв глаза.
— Па благодарит вас за работу, — с ходу говорит Окси, — и хочет проверить, насколько хорошо вы выучили уроки…
Она отпускает мою руку и тыкает указательным пальцем в ближайшего к ней:
— Ты.
— Па сделал Это и был распят на кресте, — судорожно сглотнув громко говорит пацан с прыщом на лбу.
Окси тыкает в следующего:
— Ты.
— Смех, New Ra и Некто спасли Его и Ма от смерти, — отвечает следующий.
— Ты, — её палец, словно стрелка часов, движется по кругу.
— Они приехали в большой город и жили там обычной жизнью людей семь дней и ещё семь дней.
— Ты.
— Потом пришёл Четырёхрукий и сказал «Я Четырёхрукий». Па сказал: «Я вижу только две руки». И Четырёхрукий сказал: «Не дерзи. Я стреляю из четырёх стволов сразу. Не дай Бог тебе это увидеть. А тем более, стать моим врагом». Па сказал: «У меня только две руки. И ты сам видишь, что они дырявые. Я не смогу удержать в них воду, чтобы напиться. Но смогу удержать нашу дружбу, если ты примешь меня как друга». И Четырёхрукий стал другом Па.
— Ты.
— Потом они сели пить чай…
Голос произносящего эти слова дрожит от волнения. Под чёрной футболкой в обтяжку маленькие выпуклости. И я понимаю, что это совсем молоденькая девчонка, бритая под ноль. Она быстро становится перед журнальным столиком на колени.
— Па сидел так… — говорит она. Показывает на пустые стороны стола, — …Смех сидел так. Четырёхрукий так, а New Ra так. Ма поставила перед Па чашу. Па отхлебнул из чаши и сказал: «Что ещё за шутки?».
Я остолбенело наблюдаю за происходящим.
— Смех сказал: «В чём дело?», — волнуясь, продолжает девчонка, всё ещё стоя на
коленях перед столом. А Па ответил: «Я, конечно, не люблю сладкое, но не до такой же степени». И Смех снова спросил: «В чём дело?». И Па сказал: «Мой чай солёный»…
Окси осторожно берёт меня за мизинец.
— И тогда New Ra сказала: «Мой чай тоже солёный». И New Ra спросила Смеха: «Это опять как бы фокус?» И Смех сказал: «Нет». И Смех посмотрел на Ма, стоящую так (жест рукой в пустоту), и спросил: «Давно?». А Па спросил: «Что?» И Ма не ответила. И Смех сказал: «Это не я сделал чай солёным. Это тот, кто в ней».
Говорящая быстро целует свою левую ладонь. Этот жест повторяют все присутствующие в комнате. Все, кроме меня и Окси.
— И Смех сказал Па: «Она беременна от тебя».
— Что??? — спрашиваю я так, что девчонка вжимает голову в плечи.
— Не обращайте внимания… — быстро говорит Окси, крепко сжав мой мизинец. — …Па проверяет.
Она кивает на следующего по кругу:
— Ты.
— И Смех сказал: «Я говорил, опасно останавливать дождь после долгой засухи. Говорил, что-то может пойти не так. Уже пошло не так», — продолжает пацан в майке с буквами «К. К. К.» на фоне белого креста.
