Меня передернуло.
— Нет… с меня хватит. Ты себе не представляешь, что это за клоуны.
— Тебе придется в буквальном смысле заглянуть под каждый камешек, если ты хочешь спасти Джерома.
Я скривилась:
— Мне? Придется? А я-то думала, ты мне поможешь.
— Помогу. Завтра. Когда ты поедешь на поиски?
— Днем. После работы, — подумав, ответила я.
Раздался стук в дверь, я заглянула в глазок и увидела Данте. Надо отдать ему должное, он всегда стучался, несмотря на то что у него были ключи. Я взялась за дверную ручку и многозначительно посмотрела на Романа.
— Увидимся завтра, — сказал он. — Когда он войдет, не закрывай дверь сразу.
Роман растворился в воздухе, я открыла дверь, впустила Данте и еще несколько секунд постояла у двери. Почувствовав легкое движение воздуха, я закрыла дверь. Сегодня столько всего случилось, что я даже не успела все осознать. Мало того что ко мне заявился парень, который хочет убить меня, так он еще и умудрился назначить мне на завтра свидание. Ну дела. Быстро заснуть мне сегодня не светит.
Я чмокнула Данте в щеку и заметила у него в руках большой пакет.
— Ты что-то купил в «Мэйси»? — воскликнула я. — Так и представляю: ты в универмаге — это, наверно, покруче, чем вампиры на пляже.
Данте закатил глаза, поставил пакет на пол и, скрестив руки на груди, прислонился к стене.
— А я, может, тоже в стазисе. Лучше скажи мне, кто из демонов занес тебя сегодня в свой черный список.
Ну вот, он такой милый, так заботится обо мне, хоть и пытается изо всех сил скрыть это.
— Насколько мне известно — никто, но день еще не закончился, есть шансы.
Не вдаваясь в подробности, я рассказала ему о сегодняшних поисках, подчеркнув, что успехом они не увенчались. Еще я рассказала о появлении Седрика и его попытках убедить меня, что он ничего не говорил Нанетт. Данте отнесся к этому скептически. Когда я дошла до визита Грейс, то вдруг поняла, что не уверена, стоит ли говорить Данте о моем поразительном открытии, что печать у Грейс. Мне хотелось сказать ему, но Роман советовал держать информацию в тайне. Почему? Неужели он не доверял моим друзьям? Или у него были на это свои причины? С огромным трудом мне удалось сдержаться и не выложить Данте все, что знаю. Однако Роман так настойчиво предупреждал меня не делать этого, к тому же вдруг он не ушел? И конечно, о его появлении я не могу рассказать даже Данте.
К счастью, Данте ничего не заподозрил.
— Да, нелегкий денек у тебя выдался, суккуб. А этот уполномоченный демон не приходил к тебе пообщаться?
— Пока нет. И с ребятами я не успела поговорить, так что пока ничего о нем не знаю.
Я умирала от любопытства, глядя на пакет из «Мэйси». Данте заметил мой взгляд и спрятал пакет за спину.
— И что ты ему скажешь?
— Не знаю… расскажу, как дела в Сиэтле. А если он спросит насчет кандидатуры… даже не знаю.
Грейс я больше не доверяла, а Мэй оставалась для меня загадкой. Данте заметил, что я растерялась, но не понял почему.
— А я думал, ты голосуешь за Грейс и эту вторую демонессу… как ее…
— Мэй, — подсказала я. — Не знаю. Мне это все уже надоело.
Я решила поскорее сменить тему и вопросительно посмотрела на пакет:
— А ты мне скажешь, что там? Он загадочно улыбнулся.
— А ты думаешь, это тебе?
— Ты как-то не похож на парня, который одевается и «Мэйси», вы с Картером — два сапога пара.
Данте в отчаянии покачал головой.
— Ну и пожалуйста, оставлю себе.
Он поднял с пола пакет и пошел по коридору, я побежала за ним и преградила ему путь в спальню.
— Ну ладно тебе! Дай посмотреть!
Я выхватила пакет у него из рук, но Данте даже не сопротивлялся, так что мне стало неинтересно. Я заглянула в пакет и ахнула. Там было длинное, до щиколотки, платье из фиолетового шелка, цвета первых весенних крокусов. Я пораженно уставилась на Данте:
— Что это?
— С твоим-то высшим образованием, — пожурил меня он, крайне довольный собой. — Что это, по-твоему?
Я не могла налюбоваться на ткань, платье было просто идеальное!
— Оно потрясающее! А с чего это вдруг?
— Надоело слушать твои вечные стоны, что тебе нечего надеть. Тем более что это правда, — съязвил он, проигнорировав мой возмущенный взгляд. — просто мне захотелось тебя порадовать. Тебе сейчас непросто.
Сначала орхидеи, потом завтрак в постель, ресторан, а теперь еще и платье…
— Данте, я…
Он прижал палец к моим губам:
— Помолчи немножко. Я не слепой, Я же вижу, как ты переживаешь. Если бы я мог добраться до этой Нанетт…
В его глазах блеснула ярость.
— Можешь продолжать издеваться надо мной, можешь продолжать упрямо искать Джерома, но ты убиваешь себя. Ты грустная, рассеянная, такое впечатление, что ты все время думаешь о чем-то другом, даже когда занимаешься сексом.
Я открыла рот, но не знала, что сказать. Он был прав. Я стала рассеянной, но в основном — особенно в плане интима — не из-за Джерома. Просто я постоянно думала о Сете. Данте тем временем продолжал:
— Только не надо оправдываться, суккуб. Тебе надо подумать о себе. Еще неделя, и все будет хорошо, и я…
Сердце сжалось у меня в груди. Он говорил правду, но выходило так, как будто мне нельзя доверять… я отвела взгляд.
— А при чем тут платье?
— Просто хотел порадовать тебя. Обновить гардероб.
— Данте, ты слишком много на меня тратишь в последнее время. Не надо сорить деньгами — которых у тебя, кстати, нет, — чтобы поднять мне настроение.
— Раз трачу — значит, есть, — сухо возразил он. — И вообще… я не из тех парней, которые… ну, ты понимаешь, ужин при свечах, посиделки на пляже под луной, стихи и так далее…
Я поморщилась:
— Вот уж чего-чего, а пляжей с меня хватит.
— Но я знаю, — продолжал он, — что мокко и шелк доставляют тебе радость, и делаю то, что умею.
Сердце сжалось еще сильнее, я взяла его за руку, прекрасно понимая, о чем он. Романтические жесты не в его стиле, поэтому он пытался доказать мне свою любовь подарками. Я ужасно неловко себя чувствовала, ведь, что бы он ни говорил, я-то знала, сколько у него денег. Однако мое поведение, моя влюбленность в Сета заставили его волноваться, и он почувствовал, что должен что-то сделать. Я сама во всем виновата.
— Ты такой милый, — тихо сказала я. — Но не волнуйся, я никому не скажу.
Он погладил меня по голове.
— Не такой уж и милый. Ну-ка, загляни еще раз в пакет.
Поглощенная платьем, я не заметила бутылку пены для ванны на дне пакета. Достав ее, я вопросительно посмотрела на Данте.
— Я подумал, может, мы примем вместе ванну…
— Еще немного, и ты станешь романтиком, — рассмеялась я, — так и до залитых лунным светом пляжей недалеко. Жаль, только ванна у меня маловата.
— Ага, а ты еще называешь меня милым. Я просто хочу посмотреть, до каких позиций мы с тобой додумаемся голышом в ограниченном пространстве.
— Слава богу, даже в эти сумасшедшие времена некоторые люди остаются верны себе!
Мы залили водой всю ванную, пена стекала по стенам, и я неожиданно обнаружила, что мне действительно хорошо. Это было почти романтично. Мы весело болтали, шутили и смеялись, и я ненадолго забыла о Сете. Но как только дело дошло до секса, у меня сразу изменилось настроение. Это, конечно, возбуждает — лежать в одной ванне с голым мужчиной, но мне нужен только Сет.
И что самое ужасное, Данте не настаивал. Он решил, что я не хочу его, потому что у меня стресс, и мы вылезли из ванны, так и не занявшись любовью. Мы вытерли друг друга полотенцами и устроились на диване смотреть телевизор, а я пыталась избавиться от чувства вины, охватывавшего меня каждый раз, когда взгляд падал на складки нового платья.
На следующий день я решила наконец выйти на работу, но только на полдня, пока все это безумие не закончится. В Канаду мне ехать уже не придется, так что лучше все-таки заняться делами, терпение Уоррена тоже имеет границы.
Вечером мы с Романом собирались в Эдмондс, поэтому я взяла утреннюю смену и пришла в магазин до открытия, чтобы насладиться уединением. Я всегда чувствую какое-то спокойствие в нашем магазине, а оно мне сейчас точно не помешает. Однако мое счастье длилось недолго: скоро начали приходить сотрудники, в том числе Мэдди.
