Трибун остановился, выхватил из руки ошеломленного Самхета меч. Затем, повернув к своим людям бледное, покрытое каплями холодного пота лицо, крикнул:
- Бегите! Я задержу демона!
Асанти, видимо поняв, что он задумал, с криком бросилась к нему. Плача, она что-то быстро лепетала по-своему. Он не понимал слов, но не стоило сомневаться, что девушка просит его бежать вместе со всеми. Севериан вымученно улыбнулся. Эмоции, как всегда мешают женщине понять или скорее принять очевидные вещи. Если кто-то не останется, не пожертвует собой, погибнут все.
- Уберите её! Живее!
Он оттолкнул девушку. Получилось грубее, чем он хотел. Но, уже совсем близко было шуршание и вопли демона и нервы трибуна начали сдавать.
- Убирайтесь все! Это приказ! Вы поняли? Приказ!
Солдаты подхватили кричащую, бьющуюся в истерике Асанти и поволокли ее в сторону ступеней. Севериан повернулся в противоположную сторону, откуда доносились вопли и визг демона. Он приближался. Мрак коридора скрывал его, но не мог скрыть шуршания десятков отростков, скользящих по каменному полу. Казалось, на Севериана надвигается огромная армия насекомых. Маленькие тонкие ножки, крылышки, хитиновые панцири… Эх! Если бы это были насекомые. Трибун выставил перед собой меч, готовясь принять свой последний бой. Вряд ли он затянется надолго.
Тут, на плечо трибуна легла чья-то рука. Он обернулся. Рядом, держа над головой факел, стоял Афибан. В другой его руке был меч.
- Господин, останусь я.
- Нет, Афибан! Беги! Спасай свою жизнь! Отныне, ты свободен. Теперь ты…
Раб прервал Севериана словами:
- Я должен остаться господин… Вместо вас. Это мой долг.
На глаза Севериана, навернулись слезы, горло сдавил спазм. Старый верный нумидиец. Его нянька, его воспитатель. Мог ли он помыслить убежать и оставить своего молодого господина здесь одного?
- Я не уйду, - продолжал между тем Афибан. – Уйти должны вы, господин. Спасите людей, вы их командир, их лидер. А я, лишь раб. Просто раб.
- Нет, Афибан! Нет! Ты не просто раб! Для меня не просто…
- Уже, неважно, господин. Демон идет сюда. Я знаю, что вы хотите сражаться рядом со мной и для меня всегда было большой честью биться рядом с вами. Но сейчас, вам нельзя оставаться, демон убьёт нас обоих и ваша смерть будет напрасна.
Он был прав этот нумидиец. Тысячу раз прав. И от этого, принять его правоту было, в тысячу раз тяжелее.
Свет от факела был достаточно ярок и в полумраке коридора в полусотне шагах от себя Афибан и трибун заметили шевеление. Извивающиеся тело-стебель, снующие туда-сюда отростки, огромная пасть и ненасытная утроба. Дендрарир приближался.
- Господин! – отчаянно воззвал Афибан, делая шаг на встречу чудовищу.
Севериан издал тоскливый звериный вой и побежал. Побежал прочь, спасая свою жизнь. Быстрее! Быстрее вверх по лестнице! Там, один за другим его люди протискивались в шахту. Асанти уже не видно. Значит, она в безопасности.
За спиной слышен шум. Афибан кричит. Неужели… Нет - это боевой крик, нумидиец подбадривает им себя. Не смотря на возраст, Афибан ловкий, сильный и опытный воин. Уже несколько минут, как он удерживает демона.
Все, нужно забыть о старике. Ведь нумидиец - раб! Всего лишь раб! Его долг - отдать жизнь за господина. Таков закон римлян. Вот только, почему же, так мерзко, так отвратительно на душе? Почему?!
Снова крик за спиной. На этот раз, в нём и боль, и ярость и отчаяние. Так кричат обреченные на смерть воины. Те, кто, умирая, не выпускают из руки меча и бьют врага до последнего издыхания. Потом, на мгновение воцарилась тишина и прервалась приглушенным хрустом сломанного человеческого тела.
Афибан!
Севериан последним втиснулся в шахту. Дендрарир полз вверх по ступеням. Быстрее! Быстрее!
Едва трибун выбрался с другой стороны шахты, как в неё ворвались щупальца. Они бешено хлестали по сторонам, скручивались и распрямлялись, тыкались туда-сюда в ярости от того, что добыча ускользнула. Почему же эта тварь не подыхает? Или она бессмертна, как боги? И что толку с того, что Севериан пронзил сердце демона? А может, это вовсе и не сердце было?
Шахта оказалась для Дендрарира узкой. Он бился позади каменной преграды не переставая издавать свои протяжные, полные тоски и голода вопли.
А потом, стена, словно взорвалась. В стороны полетело каменное крошево, участок стены вокруг отверстия шахты покрылся сеткой трещин. Последовал, еще один мощный удар. И ещё. От стены начали откалываться целые куски.
- Бегите, во имя богов! Бегите! – заорал Севериан своим людям в страхе застывшим перед шахтой.
Римляне побежали. Паника охватила, даже самых храбрых. Есть предел всякой человеческой силе и стойкости. Они сделали все, что могли. Грохот, шум и крики подняли на ноги всех, кто оставался в центральном зале. Они повскакали с мест, напуганные и ошеломленные. Глядя на своих бегущих товарищей, видя их бледные, перекошенные ужасом и отчаянием лица, все остальные, тоже бросились бежать.
В зал ворвались десятки отростков. Они начали охоту. И спастись от них в закрытом помещении не было никакой возможности. То один человек, то другой подлетал вверх и исчезал в пасти демона. Он вползал через пробоину в стене, вытягивая кольцо за кольцом своё огромное тело. Безотчетный, всепоглощающий ужас затмил сознание людей. Более всего, они теперь походили на стадо обезумевших животных, которых охотники загоняют в сторону пропасти.
Только вот, не было никакой пропасти, а был выход из храма, за которым их поджидали толпы голодных, мертвых каннибалов. Но сейчас, солдатам и самому Севериану перспектива сразиться с мертвецами казалась более лучшей, нежели погибнуть здесь в каменном мешке. Схватив Асанти за руку, он бросился вперёд. Будь что будет! Все, кто еще остался жив, последовали за ними.
Щупальца Денрарира преследовали их. Попутно, они проникали во все встречные помещения. Нашли и ту комнатку, где были раненные. Расправа не заняла много времени. Демон пожирал с одинаковой жадностью и ещё живых и уже умерших.
Вбегая в коридор, что вел к выходу из храма, Севериан ожидал увидеть по ту сторону бронзовой решетки, что закрыл за ними лекарь Аксемилий, плотную толпу смердящей, разлагающейся нечести.
Но он сильно подивился, когда увидел там, лишь пару-тройку оживших. Они бестолково бродили туда-сюда: двое римлян и островитянин.
Тит Севериан открыл решетку и выбежал вперед. Мертвецы, тут же направились к нему. Через центральный вход храма вошло ещё двое. Трибун снес голову ближайшему – бывшему моряку. Рядом, с островитянином расправился Самхет, где-то, уже успевший разжиться новым мечом.
