– Необычное, что Толян до утра так дома и не появился, – откликнулась Жанна.
– Ну да? – удивился я. – Кстати, мне мать Толяна тоже вчера звонила. Но, сама понимаешь, я ничем не мог ей помочь. Кстати, откуда Динка узнала, что Толян так и не вернулся?
– Да, понимаешь, Динке позвонила Светка, а Светке еще кто-то сообщил…
– Наверное, Славка, – предположил я.
– Вполне вероятно, – откликнулась Жанна. – В общем, наш Толик к кому-то капитально завалился.
– Не завидую я теперь ему, – мне живо представилось, что сделает с Толяном мать после его возвращения.
– А раньше ты, значит, ему завидовал? – полным язвительности тоном произнесла Жанна.
– Раньше я вообще старался о нем лишний раз не думать, – ответил я.
Завернув за угол нашего дома, мы оказались на детской площадке.
Гляди, какую потрясающую снежную бабу слепили! – восхитилась Жанна.
Я изумленно присвистнул. Ручаюсь: вчера вечером, когда мы возвращались от Пелагеи, ничего подобного тут не было. Теперь посреди детской площадки гордо стоял замечательный снеговик. 'Голову его увенчивала вязаная шапочка-петушок. Автор снеговика, видно, не поскупился для своего творения. Подойдя ближе, я немедленно понял, почему этот снеговик сразу показался нам с Жанной необычным. У него было… настоящее |лицо с глазами. С живыми голубыми глазами.
Снеговик пристально смотрел на нас, и от этого взгляда у меня по спине бежали мурашки.
– Федор, – крепко сжала мне руку Жанна, – ты видишь? Он смотрит. Интересно, как они это сделали?
– Наверное, это глаза от какой-нибудь деткой куклы, – нарочито небрежно проговорил я, преодолевая внутреннюю дрожь, потянулся к глазу снеговика.
Глаз моргнул. Я отдернул руку и осторожно покосился на свою спутницу.
– Ты ничего не заметила?
– Нет, – покачала головой она. – А что я должна была заметить?
– Да так. Видимо, показалось, – не стал делиться ощущениями я.
Впрочем, я и впрямь был почти уверен, что снеговик даже не думал моргать, и хотел еще раз потрогать его глаз, когда Жанна вдруг сказала:
– Федор, а ведь он на кого-то очень похож.
– Похож? – переспросил я. – На кого же, интересно?
– Сам погляди, – каким-то странным тоном добавила Жанна. – И, между прочим, шапочка у него точно такая же. Я теперь узнала ее.
– Такая же, как… – хотел уточнить я, однако вопрос мой оборвался на середине.
Из снеговика на меня взирало лицо… Толяна Волобуева.
– Теперь понял?
– Понял. Это Толян, – кивнул я и, хлопнув снеговика по тому месту, где у людей находится левое плечо, воскликнул: – Привет, Волобуй! Как тебе не стыдно! Мать ищет, с ног сбилась, а ты тут стоишь!
– Не надо так шутить, – поежилась Жанна.
– А чего такого, – отмахнулся я. – Но как похож-то. Интересно, кто его слепил?
– Мне тоже интересно, – задумчиво проговорила Жанна. – Между прочим, если Толян не вернется, надо будет сказать про снеговика его матери.
– Зачем? – не понял я.
– Ну, вдруг это какая-нибудь зацепка, – объяснила Жанна. – Так лицо могли слепить только с натуры. А лепили снеговика вчера вечером, уже после того, как мы с тобой здесь прошли. Значит, после семи. То есть в это время Волобуй наверняка был у нас во дворе. И те, кто его тут видели, могут знать, куда он потом направился.
– Ну, Жанка, ты прямо Шерлок Холмс с его методом дедукции. Только, думаю, зря стараешься. Вот вернемся после Пелагеи в школу, а Волобуй наверняка уже там.
– Ладно, пошли скорее в деревню.
Мы двинулись прочь со двора. Я обернулся и кинул последний взгляд на странного снеговика. то ли в этот момент на него упала тень, то ли еще по какой-то причине, но мне показалось, лицо Толяна приняло умоляюще-тоскливое выражение. Он будто бы обращался ко мне с немой мольбой, и от этого у меня в груди возник холодок. «Зачем они сделали снеговику такие глаза?» – с осуждением подумал я и, отвернувшись, поспешил за Жанной, которая успела уйти вперед.
Мы миновали Серебряные пруды, а странный снеговик все не выходил у меня из головы. Наконец я спросил у Жанны:
– А ты не думаешь, что это они куда-то его девали?
Кто? Кого? Куда? – уставилась она на меня. Я понял: «Она думает о чем-то совершенно другом».
– Ну, те, кто лепил снеговика, куда-то девали потом Толяна, – пришлось объяснить мне.
– Вообще-то запросто, – согласилась Жанна.
– Слушай, – вдруг осенило меня. – Наверное, это рэкет.
– Рэ-экет? – Жанна споткнулась и чуть не упала в сугроб.
– А чего такого? – продолжал я. – Не забудь, что Толян позавчера основал собственное предприятие, если так можно выразиться, очень малого бизнеса. Вот и его решили заставить делиться, Он, к примеру, отказался, и его сперли. Или, – тут же возникла другая версия у меня, – Волобуй принял на хранение чьи-то ботинки, а их свистнули. Хозяин потребовал возмещения ущерба. Волобуй оказался недостаточно платежеспособен.
– Правильно, – подхватила Жанна. – Теперь его сперли, а позже позвонят матери с требованием выкупа в размере стоимости ботинок. – Она выдержала короткую паузу и добавила: – Одного только, Федя, не понимаю, зачем было лепить такого похожего на Толяна снеговика?
– Ну, вероятно, с ним просто вели серьезный разговор у нас во дворе, и кто-нибудь от нечего делать по ходу лепил снеговика. Ну, знаешь, как некоторые разговаривают и одновременно что-нибудь на бумаге рисуют.
– А глаза тоже по ходу дела? – внимательно поглядела на меня Жанна.
– Нет, таких глаз на ходу не сделаешь, – откликнулся я. – Значит, кто-то их для чего-то припас и носил с собой в кармане.
– Тоже очень странно, – задумчиво произнесла моя спутница. – С какой целью человек будет носить в кармане искусственные глаза?
– Ну, например, для какого-нибудь розыгрыша, – возникло у меня довольно логичное объяснение. – Подкидываешь такой вот глаз в компот. Человек сперва спокойно его выпивает, а потом обнаруживает на дне стакана…
– Очень смешно, – сморщила переносицу Жанна.
– Тебе, может, и не смешно, а Толян от такой шуточки наверняка бы остался в восторге, – не было на сей счет никаких сомнений у меня. – Так что снеговика явно лепили друзья Толяна.
– Выходит, кто-то из них очень здорово лепит, – сказала Жанна. – И почти наверняка хорошо рисует. Волобуй из снега вышел как живой.
– Тогда ясно, как действовать, если он сегодня в школе не появится, – возник план у меня. – Выясним, кто из приятелей Толяна умеет хорошо рисовать. Полагаю, среди «детей джунглей» таких найдется не очень много.
– Если вообще найдутся, – покачала головой Жанна. – Но вообще-то ты знаешь, Федя, меня сейчас гораздо больше волнует здоровье собственной мамы.
– Кстати, ничего не известно? Как она сегодня? – только сейчас поинтересовался я.
