- Это чертовски злая история, старина. Но мы оба знаем, что вампиров не существует.
- У кого-нибудь из вас есть зеркало? Или, может быть, распятие? По-моему, оно есть в шкатулке для драгоценностей, на ночном столике в спальне наверху. Советую вам принести его сюда.
Теперь у них что-то получалось. Драгоценности было легко носить с собой и еще проще заложить. Вены Колина напряглись в предвкушении.
- Принеси его, Окурок. Принеси всю шкатулку.
Окурок кивнул и быстро исчез наверху лестницы.
Колин изучал Ван Хельсинга, ломая голову над лучшим способом покончить с ним. Старик был таким хрупким, один быстрый удар в грудь - и с ним покончено.
- Этого маленького ножа, который вы сжимаете в руке, может быть недостаточно, мистер Уиллоуби.
Колин был удивлен, что Ван Хельсинг заметил нож, но в данный момент это не имело значения. Он выставил перед собой разделочный нож.
- Я думаю, сойдет в самый раз.
- Я много раз пытался покончить с собой. Много ночей я бился головой об этот стальной блок, пока не затрещали кости. Когда у меня еще были зубы, я пытался отгрызть себе руку, чтобы выбраться на солнечный свет. И все же каждый раз, когда солнце садилось снова, я просыпался полностью исцеленным.
Колин колебался. Рукоять ножа была потной и неудобной. Ему стало интересно, где Окурок?
- Моя смерть должна наступить от деревянного кола, пронзившего мое сердце, или, вместо этого, вы должны отрубить мне голову и отделить ее от плеч, - Ван Хельсинг вытер длинную струйку слюны, которая стекала по его подбородку. - Не бойтесь. Я голоден, да, но я все еще достаточно силен, чтобы побороть желание. Я не буду сопротивляться.
Старик опустился на колени, приподняв подбородок. Колин поднес лезвие к его горлу. Шея Ван Хельсинга была тонкой, сухой, как рисовая бумага. Хватило бы одного хорошего надреза.
- Я хочу умереть, мистер Уиллоуби. Пожалуйста.
Pуки дрожали, Колин сжал челюсть и втянул воздух сквозь зубы.
Но он не мог этого сделать.
- Извини, приятель. Я...
- Тогда я это сделаю!
Ван Хельсинг вскочил на ноги, вырывая нож у Колина. С животной свирепостью он начал рубить собственную шею, рассекая ткани и артерии, кровь пульсирующими водопадами стекала по его полупрозрачной груди.
Колин отступил на шаг, чувствуя, как внутри у него все сжимается.
Ван Хельсинг закричал нечеловеческим воплем, который заставил Колина застыть от страха. Голова старика склонилась набок под забавным углом. Его глаза закатились, обнажив белки. Но он все равно продолжал рубить по шейным позвонкам, спрятанным глубоко в его кровоточащей плоти, как белые персиковые косточки.
Колина вырвало, он не мог отвести глаз.
У него получится, - недоверчиво подумал Колин. - Он отрубит себе голову.
Но этому не суждено было сбыться. Как только нож вонзился в позвоночник, Ван Хельсинг обмяк и растянулся лицом в грязи.
Пораженный Колин мог только смотреть. Ужас, жестокость того, чему он только что стал свидетелем, навалились на него огромным грузом. Через несколько минут его дыхание выровнялось, и он снова обрел рассудок.
Колин неуверенно потянулся к ножу, все еще зажатому в руке Ван Хельсинга. Вид запекшейся крови заставил его остановиться.
Оставь себе, - решил Колин. - Я куплю другой, когда...
Колина охватила тревога. Он внезапно понял, что Окурок не вернулся. Неужели мерзавец сбежал со шкатулкой для драгоценностей?
Колин в панике помчался вверх по лестнице.
- Окурок!
Ответа нет.
С фонариком он прошел по следам Окурка в пыли в спальню, а затем вышел обратно через парадную дверь. Колин распахнул ее.
- Окурок! Окурок, ты, сын шлюхи!
Ответа нет.
Колин бросился бежать в ночь. Он бежал так быстро, как только мог, надеясь, что его направление было верным, крича и проклиная Окуркa между затрудненными вдохами.
Его нога зацепилась за выступающий корень, и Колин, растянувшись, полетел вперед, ударившись подбородком, а его факел отлетел в лес и с шипением погас в болоте.
* * *
Чернота.
Чернота была полной, всепроникающей. Не было видно даже луны и звезд.
Kазалось, что ты находишься в могиле.
Колин, страдающий клаустрофобией, в очередной раз позвал Окурка.
Лес поглотил его голос.
Им овладел страх. Без факела Колин никогда бы не нашел дорогу обратно в Хейшем. Блуждая по лесу без огня и укрытия, он легко мог умереть от переохлаждения.
Колин встал на ноги, но идти было невозможно. На пересеченной местности, без возможности видеть, у него не было чувства направления. Он попытался вернуться в дом, но не смог пройти по прямой.
После еще двух падений Колин сдался. Измученный, напуганный и измученный болью ломки, он свернулся калачиком у подножия большого дерева и позволил сну овладеть им.
* * *
- Лучше бы так оно и было, Окурок.
- Мы почти на месте. Я клянусь!
Колин открыл заплаканные глаза и попытался сориентироваться.
Он был окружен высокой травой, рядом с гигантским вязом. Солнце проглядывало сквозь крону под углом; было либо раннее утро, либо поздний вечер.
- Ты повторяешь это уже три часа, мелкий дрочила. Тебе нужно еще немного поощрения, чтобы найти это место?
- Я ничего от тебя не скрываю, Вилли. Не бей меня больше.
Колин прищурился в направлении голосов.
Окурок и еще двое.
Они не были уличными жителями. На обоих были чистая одежда и хорошая обувь. У того, что поменьше, Вилли, был котелок и черный жилет в тон. У того, что побольше, была борода и грудь размером с бочку виски.
Окурок нашел себе пару партнеров.
Колин попытался встать, но почувствовал слабость и головокружение. Он на мгновение опустился на колени, пытаясь привести в порядок мысли. Когда паутина рассеялась, он двинулся следом за троицей.
- Расскажи нам еще раз, Окурок, сколько добычи в этом месте.
- Оно битком набито, Джейк. Все это старое, антикварное барахло. Говорю тебе, эта шкатулка для драгоценностей была просто для пробы.
- Лучше бы так и было, Окурок, или ты будешь носить свои яйца на своей грязной шее.
- Клянусь, Вилли. Сам увидишь. Мы почти на месте.
Колин держался в десяти ярдах позади, пригибаясь и двигаясь бесшумно. Несколько раз он терял их из виду, но они были шумной компанией, и их легко было выследить. Его ярость росла с каждым шагом.
Этот дом был его большим прорывом, его шансом на лучшую жизнь. Он не хотел делить его ни с кем. Возможно, он наложил кирпичей, пытаясь прикончить Ван Хельсинга, но когда они добрались до дома, Колин поклялся убить их всех.
- Эй, Вилли. Какой-то парень преследует нас.
- А?
- В лесу. Там.
Колин замер. Мужчина по имени Джейк уставился на него, указывая сквозь кусты.
- Тогда кто там? Не заставляй меня наезжать на тебя.
- Это Колин. Он пришел сюда со мной.
Проклятый Окурок.
- Он знает об этом месте? Джейк, сходи за мелким нарколыгой!
Колин побежал, но Джейк был быстр. Через несколько мгновений более крупный мужчина схватил Колина за руку и повалил на землю.
- Пытаешься сбежать от меня, да?
Быстрый удар пришелся Колину под ребра, от жгучей боли у него перехватило дыхание.
- Я ненавижу бегать. Ненавижу это!
Еще один удар. Колин застонал. Яркие пятна закружились у него перед глазами.
- Вставай, придурок. Пойдем поговорим с Вилли.
Джейк схватил Колина за ухо и потащил за собой, бросив к ногам Вилли.
- Почему ты не рассказал нам о своем приятеле, Окурок?
- Я думал, он ушел. Я клянусь!
Джейк нанес еще один удар ногой. Колин свернулся калачиком и заплакал.
- Может, нам убить его, Вилли?
- Пока нет. Нам может понадобиться дополнительное тело, чтобы помочь забрать часть добычи. Ты слышишь меня, ты, нарколыга? Мы собираемся оставить тебя здесь на некоторое время, пока ты будешь полезен.
