Долгое время ничего не происходило. Темно, тихо и тепло. Никого нет, совсем никого. Сознание – кипящая волна, малое бурление на необозримой ментальной глади, и теперь она опала, хотя разум все еще был, исчезло самоопределение – никакого «я», сплошное «оно», нет личных мыслей, нет устремлений и чувств… Но тут задаваемая Старцем мелодия уверенно актуализировала сущее, и Стигмата набух осознанием себя, вскипел образами и ассоциациями, пустил пену воспоминаний: бытие вновь развернулось вокруг потенцией безмерного присутствия.
Закончив концерт, Старец выбрался из бассейна. Протеиновая поверхность натянулась лиловой пленкой, повторяя контуры тела, и лопнула, выпустив его наружу. Стигмата ощутил пустоту в душе, еще раз убедившись, что по вине своего нейрософта потерял веру: глава «Старбайта» предстал перед ним не как Создатель, не вызвал никаких возвышенных чувств.
Старец замер и некоторое время стоял не шевелясь, будто для того, чтобы получше запечатлеть свой облик в глазах Стигматы.
Его лицо было напитано антиоксидантом, препятствующим старению, и лоснилось на солнце.
Его глаза были как два серых камня с утопленными в них изумрудами зрачков.
Его сложенные вместе полные губы походили на рыбу без хвоста. Они влажно поблескивали, и сквозь бледно-розовый цвет их проглядывала синева – как если бы, невзирая на то что человек этот был еще жив, будущая смерть уже пустила в нем корни.
Старец пригласил садиться, и когда из мономолевой поверхности выдвинулись живокресла, Стигмата последовал его примеру.
– Моя копия, обитающая в вычислительном Облаке Гелиотон, вышла из-под контроля, – сообщил Старец. – Это для нее я приказал создать Гелиотон, что и было сделано. Я предоставил дублю широкие возможности, практически автономность. Он много экспериментировал, не забывая сообщать мне о результатах, он построил в Облаке теостанцию Соляр, где проводил опыты по многоступенчатой религии. И вот теперь он оборвал всякую связь. Он пропал, я не могу выйти на него, а отключить Гелиотон уже невозможно. Я попытался действовать через гибкого искина, но тот не смог пробиться в центр Облака. Вход в него на орбите – отправляйся туда, нырни внутрь, найди дубля и при необходимости сотри его.
– Но почему я? – спросил Стигмата.
– Знаешь ты, что такое Гелиотон? А особенно та его часть, что не отдана для общественных вычислений, – Резервное Пространство, где обитает Старец-2? Это тьма, сгусток мрака, цифровая глушь, непроходимые математические кручи, заросшие джунглями ядовитого кода, – сердце Облака, специально созданное так, чтобы никто не мог добраться до моего дубля, а теперь еще и наполненное его ловушками. Там, в центре беспросветной черноты, Соляр висит подобно старому, заросшему мхом сому в чаще водорослей на дне омута. Кто сможет найти его, проникнув сквозь интегральные капканы и тензорные миражи Резервного Пространства? Только ты со своими программами. Даже отключенные от навигационных систем ГЛОНАС, они помогут тебе не запропасть в дебрях Облака и сразиться с Внутренними Племенами. Мы снабдим тебя кое-чем – это поможет. Последнее, что я слышал о нем: мой цифровой брат организовал какой-то Corpus Supra Evolution – Корпус Сверхэволюции. Иди и выясни все.
Вечером Стигмата вновь летел на геликоптере, сопровождаемый куреши. Они покинули Тверской округ и углубились в промышленный Сант-Новгородский район. Солнечные батареи раскинулись вокруг – необъятные иссиня-черные поля, черничная гладь пожирающего фотоны покрытия, и между ними – вышки атмосферных фабрик, далеко вознесенных над самым верхним горизонтом Агломерата, с гибкими трубами, чьи концы закреплены на стратосферных поплавках; циклопические кубы цехов и фрактальные стены пролетарских ульев-компендиумов.
На холодном берегу Балтийского моря Стигмату пересадили в амфибию, которая доставила его в Антипургаторий, искусственный остров-государство, предоставляющий большую часть своей поверхности для частных космодромов.
Еще в Мембране мозг Стигматы немного облегчили, изъяв некоторые соматико-управленческие возможности, и на освободившееся место подсадили субличность (на нее пришлось потратить какую-то часть церебральных мощностей и потеснить БОСа, переведя его в режим ограниченной работы, так что с тех пор он больше не давал о себе знать). Эта субличность являлась копией Стигматы, но с модифицированной прошивкой «сверхагент», которая в опасных ситуациях способна брать под контроль моторику, а в обычных – просто давать советы.
На овеваемом ледяным ветром, склизком, мелко дрожащем от холода биодроме Стигмата сел в гриалу билинтру – живой звездолет. Их вид насчитывает несколько модификаций: мельчаги, крепчатки, толчины, билинтры, парчики, лупачи, чапланки. Зачем строить космические корабли, если можно выращивать такие организмы, для которых космос будет нормальной средой обитания? А зачем их выращивать, если можно поработить? Гриалы были инопланетянами, которые начинали как обычная планетарная раса вроде людей, но после когнитивно-технологической сингулярности, став космическими существами, уничтожили своих непереродившихся собратьев. Во время той войны родная планета звездолетов превратилась в пояс астероидов. Когда земляне вышли в космос, гриал, помимо нескольких модификаций, было два вида, побольше (земляне предполагали, что это самки, хотя уверенности не было) и поменьше (вроде бы самцы). Большие самки встали на сторону землян, самцы начали войну с ними. При помощи самок и своего оружия землянам удалось победить. После этого они уничтожили союзниц-самок, а затем клонировали их и получили послушных клонов с усеченным интеллектом.
Живые звездолеты плавают на гравитационных волнах, используя природную локомоцию – совокупность координированных движений, при помощи которых всякое животное перемещается в пространстве. Возможность существования гравитационных волн предположил еще Альберт Эйнштейн в рамках Общей теории относительности. Согласно ей такие волны движутся со скоростью света и представляют собой своеобразную рябь в пространственно-временном континууме. Этой рябью и пользуются гриалы, чтобы плавать в космической среде.
Путешествие предстояло недолгое. Стигмата около часа просидел в кресле перед мембраной-иллюминатором, ожидая, когда гриала поднимется на более высокую орбиту, где висит вход в Облако Гелиотон, но так и не дождался – звездолет атаковали космофаги, небольшие биомодули, которые проникли в корпус-тело и начали там стремительно размножаться.
Гриалы в определенном возрасте из головастиков превращаются во взрослых особей путем метаморфозы, однако иногда она не происходит, и звездолеты остаются головастиками-модулями. Искусственным образом их можно превратить в аксолотлей – ввести экстракт, взятый из щитовидной железы взрослого звездолета. Тогда головастик становится чуть больше, при этом оставаясь по форме прежним, превращается в быстрого и злобного аксолотля, который и называют космофагом. Космофаг напоминает вирус: снаружи белковая оболочка, внутри нуклеиновая кислота. У него есть фермент-челюсти, которыми он проделывает дырку в звездолете, затем нуклеиновая кислота сбрасывает оболочку-белок и углубляется внутрь чужого тела. Когда стая космофагов выедает врага изнутри и размножается, переполняя его, тот лопается, как упавший на мостовую арбуз.
