Далее, как повествуют летописи, итеры отвели Всеблагого Отца на далекий запад, где солнце ежевечерне опускается в адские врата, чтобы проделать путь свой под землей к восходной части земли, и там прибили его к створкам ворот, обрекая на вечную муку. Каждый вечер, когда ворота распахиваются, тело Всеблагого Отца разрывается на части, и он гибнет в страшных муках. Но когда закрываются створки, он вновь возрождается к жизни, чтобы провести время в терзаниях до следующего вечера.
Однако летописцы чистунов лгут, и ложь эту придумал Человек-
Без-Имени, единственный уцелевший из свиты Всеблагого Отца в ту ночь на берегу озера. На самом же деле это он, возжаждав власти, навел чаровный морок, и верные ему незнати под личиной итеров сотворили сие злодеяние, пленив Всеблагого и заточив его в узилище на потаенном острове, что лежит на самом краю обитаемого мира.
Далее Человек-Без-Имени призвал людей истребить итеров и отринуть знания и умения старого мира. Тех, кто послушался его слов, а было их большинство, стали звать чистунами за то, что, как сами они говорили, очистились они от итерской скверны. По всей земле запылали костры из книг, повсюду рушили машины и приборы, рвали провода, разрушали дома и дороги, крушили памятники, бросали в огонь все то, что было создано до пришествия Всеблагого. И везде жестоко уничтожались итеры и те, кто не был согласен с Человеком-Без-Имени. Кровь вновь затопила землю и лилась, как вода. Из особо верных чистунов набрал Человек-Без-Имени отряды воинов, называющих себя сынами Всеблагого Отца, и со славой его на устах шли они по путеводным плешам от лабы к лабе, оставляя за собой лишь пепел и непогребенные тела. Итеры не были готовы к этому и поначалу даже не сопротивлялись, пораженные коварством и жестокостью вчерашних союзников.
Когда же с наследием старого мира было покончено, повсюду на Земле воцарился новый порядок, услаждающий сердце Человека-Без-Имени, ибо стал он единственным правителем всех людей и незнатей. Лишь итеры, те, кто пережил погромы, не подчинялись ему. Собравшись с силами, вооружившись старым, но смертоносным оружием, малочисленное, но отважное войско итеров бросило вызов Человеку-Без-Имени и его несчетным ратям. Так началась Последняя война, ходы и итоги которой подробно изложены в моем одноименном труде…
Голова у Тамары уже не просто болела, она буквально раскалывалась. Рукопись подошла к концу, осталось всего полстранички текста, где Гляд Важсын сетовал на то, что люди избрали не тот путь развития. Завершалась хроника так:
Гибель и мрак небытия ждет всех, кто был обманут проклятым Человеком-Без-Имени. Только итеры хранят светоч знания, и поэтому за ними будущее. Так было всегда в древности, так будет и теперь. Нет силы могущественнее, чем наука. Придет наш час, тьма сгинет, и свет прогресса зальет мир, вновь сделав его мирным и счастливым.
Старые механические часы на стене показывали половину пятого утра. Отложив рукопись, Тамара долго сидела за столом, уронив голову на руки. Виски пульсировали болью, во рту пересохло. Нервное возбуждение, охватившее девушку во время чтения, не давало ей заснуть, заставляя вновь и вновь мысленно возвращаться к хронике Гляда Важсына. Она многое поняла, о многом догадалась, но ни на миллиметр не приблизилась к ответам на вопросы — каким образом они сюда попали и как вернуться в свое время…
А кроме того, Тамара осознала, прочувствовала всю глубину, весь смысл слов Хозяйки Круглого дома: «…над тобой не властна судьба этого мира. Ты должна спасти его».
— Должна… — прошептала девушка. Ей вдруг стало так тяжело, что сбилось дыхание. — Должна. Но как?
Вторая встреча с наруком больше походила на деловые переговоры. Верховный итер попросил девушку рассказать о ее времени, о том, каким был мир в начале двадцать первого века. Трое менесов-писцов в серых мантиях, едва Тамара начала говорить, схватились за перья и принялись скрупулезно фиксировать все сказанное в толстых пергаментных книгах, время от времени уточняя незнакомые им термины. Сам нарук, откинувшись в кресле, закрыл глаза и слушал молча.
Тамара, выспавшаяся и отдохнувшая, проговорила несколько часов кряду. Она поведала итерам об истории и современном ей политическом устройстве России, о людях, их занятиях и досуге, об уровне технологий, о промышленности, сельском хозяйстве, культуре и армии. Конечно, рассказ получился поверхностным и скомканным, но даже этого хватило, чтобы писцы круглили глаза от изумления, то и дело восклицая:
— Не может быть! Так небесные искры текли по проводам по всей планете! Это сколько же добывалось металла! Железные дороги связывали все крупные поселения? Немыслимо! Самолеты превосходили скорость звука! Этого быть не может!
Несколько дней прошли, заполненные бесконечными рассказами и объяснениями. Тамару расспрашивали профы, учителя и хранители, ей приходилось растолковывать, на пальцах объяснять вещи, о которых она сама имела весьма поверхностное представление. Итеры сохранили лишь очень малую, фрагментарную часть научных знаний человечества, и, по мере сил заполняя огромные лакуны, Тамара порой думала, что голова ее не выдержит — взорвется от нервного напряжения.
Но всему на свете приходит конец. Закончилась и эта добровольно принятая девушкой интеллектуальная пытка.
— Я, наверное, еще что-то смогу вам рассказать, но только в ответ на наводящие вопросы, — честно призналась она итерам. — В остальном все мои знания о мире и науках вы записали. Спасибо.
— Тебе спасибо, Тамара Поливансын, — торжественно поклонились девушке менесы, профы и хранители, а нарук, неизменно присутствовавший на всех «сеансах проверки памяти», как называла про себя Тамара беседы с итерами, сказал:
— Со времен обнаружения вологодской библиотеки это второе величайшее обретение знаний для нашего сообщества. Славен же будь день, когда судьба свела нас!
Тамара жила в бункере уже семь дней, когда ее пригласили к верховному итеру «на скромный конфидентный ужин», как выразился посланный наруком менес. То, что обитатели лаба часто путали «научные» слова или использовали их в ином, искаженном значении, уже не забавляло Тамару. После прочтения хроник ей стало безумно жаль этих несчастных людей, малыми силами, практически вслепую, пытавшихся противостоять всеобъемлющей Тьме, что затопила весь мир.
Нарук ждал девушку в небольшой комнате с округлыми стенами и единственной дверью.
— Прошу вас, проходите, располагайтесь. — После того как верховный итер поверил, что Тамара и вправду гостья из прошлого, а в особенности после «сеансов проверки памяти» он стал обращаться к ней только на вы и подчеркнуто вежливо. На вопрос, с чем связана такая перемена, в конце концов, он же намного старше и Тамара не в претензии, Стило Трошсын ответил просто:
