Джейми наклонилась, чтобы присмотреться. Она увидела шероховатую поверхность, усеянную оспинами различных размеров. Самые крупные были тускло-багрового цвета, а те, что поменьше, — бледные и слегка лоснящиеся. Их соединяли между собой сотни четких линий, ровных, как по линейке.
— Та же картина и на глобусе?
Джек кивнул.
— Причина, по которой я не сразу опознал рисунок, в том, что он изображен на сфере и я не мог увидеть его целиком. То есть я бы опознал его, если бы тут, — он ткнул в чертеж, — были очертания океанов и континентов, но они отсутствуют. Тем не менее где-то в голове у меня затрезвонил колокольчик. И в конце концов я установил связь.
— То есть на глобусе то же самое сочетание огоньков и линий. И что же в этом необычного?
— Дело не в этом. Не в необычности.
— Ладно. Тогда в чем же?
Джек не ответил. Он просто смотрел на кожу, легонько поглаживая ее ладонью.
Джейми пропустила еще глоток скотча. Ей это уже начало надоедать.
Она в свою очередь положила ладонь на кожу. Хмм... какая мягкая. Коснулась кончиком пальца одной из оспин.
— А что, эта... штука помогает понять, почему существование глобуса держат в секрете?
— Нет, но...
— Тогда в чем же дело? Где ты ее нашел? Может, в ней таится ключ. Так как это работа не Брейди, то, значит, сделал рисунок кто-то другой. Если бы мы могли поговорить с ним...
— Она мертва.
Она? Мертва? Джейми почувствовала стеснение в груди.
— Каким образом? Скажи, что она умерла от инфаркта. Только, умоляю, не говори, что ее убили.
— Хотел бы я это сделать. Это все, что от нее осталось.
Спазм в груди стал почти невыносимым.
— Я не...
— Это ее кожа... со спины.
Джейми отдернула руку.
— Ты специально пугаешь меня?
Джек поднял на нее глаза. Но еще до того, как он покачал головой, Джейми все поняла.
— Единственная причина, по которой я тебе об этом рассказал, кроется в том, что я не знаю никого, кто знал бы о дорментализме больше, чем ты... только к тебе я и мог обратиться.
— То есть... то есть ты хочешь сказать, что дорменталисты содрали с нее кожу, а потом сели и разрисовали,
— Отнюдь. Присмотрись получше. — Он провел рукой над оспинами и над линиями. — Это не рисунок. Это шрамы. Не спрашивай меня ни о чем, но все это было у нее на спине еще до того, как она умерла.
— До того? Но как?.. Где же все остальное, что осталось от нее?
Джек в упор посмотрел на Джейми, и она увидела боль в его глазах.
— Исчезло.
Джейми не знала, что сказать, но отчетливо осознавала, что ее стакан пуст и что ей нужна еще порция — нужна позарез.
— Пойду долью. Моя очередь. — Она показала на почти полный стакан Джека. — Тебе тоже?
Он покачал головой.
Джейми заторопилась к стойке.
Поначалу Джек Робертсон не производил впечатления психа, но он явно был таковым. Какое еще может быть объяснение?
Но похоже, он был предельно искренен. Нес какую-то чушь, но совершенно серьезно, не моргнув глазом. Неужто он верит во все это?
Но когда Джейми со свежей порцией выпивки вернулась к столу, голова ее тоже просветлела.
— О'кей. Женщина погибла. Но при жизни эти отметины появились у нее как стигматы. Прости, приятель, но я не верю в сверхъестественные явления.
Джек склонился к ней:
— Джейми, мне плевать, во что ты веришь или не веришь. Вот что я пытаюсь в тебя вдолбить — мы говорим о гораздо более серьезном явлении, чем разоблачение загребущей секты. Это куда серьезнее.
Она оцепенела, не в силах пошевелиться.
— Если тебе плевать на мое мнение, почему ты мне все это показываешь?
— Я уже объяснил тебе. Потому что ты, скорее всего, больше любого другого человека знаешь о дорментализме — а он далеко не такой идиотизм, как ты думаешь. Есть ли у тебя хоть какое-то доказательство, какой-то намек, да что угодно... служащее доказательством, что секта имеет отношение к чему-то еще? Чему-то более серьезному, более опасному и темному, к чему-то... — У него мучительно скривились губы, словно им не хотелось произносить это слово — иному.
— Но я могу поискать кого-нибудь, кто это точно знает...
Он еще ближе придвинулся к ней:
— Кого?
Нет, сказала она себе. Не говори.
Но ее захватило напряжение момента. Этот парень считает ее легковерной болтушкой — а теперь пришла ее очередь врезать ему.
— Думаю, что я нашла Купера Бласко.
Мэгги знала, что звонок рано или поздно раздастся, но не ждала его так быстро. И уж конечно, не по монастырскому телефону. Внутри у нее екнуло, когда она узнала голос.
— Я в самом деле не могу сейчас разговаривать, — сказала она, обводя взглядом вестибюль. В нем никого не было, но она все же понизила голос.
— Тогда просто слушай. Я хочу знать, когда увижу деньги, которые ты мне должна.
— Я должна? — Она испытала острый приступ гнева. — Тебе я ничего не должна!
— Черта с два не должна! Я спас твою круглую блаженную задницу тем, что придержал эти фотографии при себе. Так что ты у меня в долгу. И кстати, твоя попка прекрасно смотрится.
Мэгги почувствовала, как у нее жарко вспыхнули щеки.
— Сейчас у меня ничего нет, — сказала она, вспомнив наставления Джека. — Позднее что-то будет, но для этого нужно время.
— Ты знаешь, откуда можно получить...
— Я пыталась, но это непросто.
— Легче легкого. Просто начинай каждый день понемногу снимать пенки.
— Там все под контролем.
— Найди способ, девочка, а то твоя хорошенькая маленькая попка, да и все остальное будет красоваться на всех стенах в округе.
— Но это все равно тебе ничего не даст. После этого ты вообще ничего от меня не получишь. А так тебе хоть что-то достанется.
— Даже и не пытайся играть со мной в свои игры. Ты для меня — сущая мелочь. Я покончу с тобой не моргнув глазом.
Мэгги показалось, что она услышала в привычном тоне нотку отчаяния.
— Я делаю все, что могу, — постаралась она придать голосу искренность. — Но не могу дать то, чего у меня нет.
— Так раздобудь это! Сегодня я в хорошем настроении и поэтому даю тебе срок до следующей недели.
— До следующей недели? — Неужели ей придется мучиться в ожидании звонка еще неделю? Сколько еще ждать, пока он от нее отцепится? — Ладно. Посмотрю, что смогу сделать.
— Нет, ты это сделаешь. Раздобудешь к следующей неделе. Все полностью. — И он отключился.
У нее дрожали руки, когда она клала трубку. Судя по его голосу, шантажист явно в отчаянии. Вдруг ее поразила мысль: а что, если он звонит всем своим жертвам и давит на них? В их перечне может оказаться и Майкл. Она помнила, что Джек попросил ее никому ничего не говорить, но... как она может позволить негодяю вести эти гнусные игры? Она не сомневалась, что Майкл все сохранит в тайне.
