Его родную деревню сожгли, его друзей уже давно небыло в живых, а те, кто правил его страной, вероятно, расстреляли бы его, если бы он вернулся обратно.
Миссус молча всматривалась в грозовое небо и во вспыхивающие время от времени зигзаги молний. Когда они проезжали мимо приемной доктора Балмера, она наконец заговорила:
— Посмотри-ка, Ба, площадка совсем пуста.
Ба притормозил и выглянул на улицу, где сгущались предгрозовые сумерки. Площадка была не совсем пустой — на ней стояли два автомобиля. Но это, конечно же, не шло ни в какое сравнение с тем столпотворением, которое можно было наблюдать здесь в это время в течение последних двух недель.
— Что случилось?
— Может быть, им надоело ждать и они разошлись, Миссус?
— Сомневаюсь. Они ждали слишком долго… трудно представить себе, что у всех у них вдруг одновременно кончилось терпение.
— Возможно, их прогнала полиция.
— Возможно. Должно быть, Тони надоели эти уличные сцены возле его офиса и он вызвал полицию. Но он не стал бы этого делать, не посоветовавшись с Аланом, а я сомневаюсь, чтобы Алан с ним согласился. Может быть…
Вдруг ее голос дрогнул. Как ни старалась Миссус скрывать свои чувства, Ба знал, что она глубоко неравнодушна к доктору Балмеру. В народных легендах говорилось, что опасно любить тех, кто обладает силой Дат-тай-вао. Но что он мог ей сказать? Как можно остеречь кого-нибудь от чувств? А кроме того, жребий уже был брошен. Дат-тай-вао сама отыскивала людей, чей жизненный путь уже был предначертан. Ба знал, что доктор пройдет этот путь несмотря ни на что. Такова была его карма.
И все же по какой-то непонятной причине вид почти пустой стоянки породил у него тревожные предчувствия.
Он набрал скорость и собрался ехать прямиком к Тоад-Холлу, но Миссус распорядилась:
— Поезжай к дому доктора Балмера.
— Слушаюсь, Миссус, — ответил Ба, одобрительно улыбнувшись. Видимо, Миссус также почувствовала что-то неладное.
Молния сверкала все ярче и ярче, небо потемнело, но гром не был слышен в звуконепроницаемом салоне. Внезапно хлынул ливень, и Ба включил фары. Вскоре он услышал, как Миссус вскрикнула, — улица, по которой они ехали, была с обеих сторон забита автомобилями всех марок. То ли кто-то устраивает грандиозный прием, то ли…
— Они нашли его дом! — Она сказала это хриплым шепотом, склонившись к уху вьетнамца.
Ба остановил машину прямо посреди проезжей части. Сквозь пелену дождя он видел толпу людей, толкающихся у крыльца и пытающихся проникнуть в дом.
— Ба, они ворвались внутрь!
Ба достаточно было услышать в ее голосе испуг. Он выключил мотор и выскочил из машины под проливной дождь. Быстро передвигая свои длинные ноги, он мгновенно добрался до двери и стал проталкиваться в дом, рассекая толпу. Тех, кто не хотел или не мог отойти в сторону, он бесцеремонно хватал за ворот рубашки или куртки или просто за шею и отбрасывал в сторону одного за другим.
Таким образом он проник внутрь и, не видя еще доктора, сразу же понял, что он там — в копошащейся на полу посреди гостиной кучке людей. Может быть, эти люди сошли с ума? Почему они набросились на доктора? Долго ли он лежит под ними? Нужно немедленно помочь ему!
Ба врезался в толпу, грубо отбрасывая людей, стоявших у него на пути, и, пробившись наконец к живой кучке, принялся растаскивать всех, кто попадался ему под руку, при свете молнии определяя нужное направление. Он действовал энергично, зная, что у него совсем мало времени. Люди были упрямы и чрезвычайно агрессивны. Они яростно отбивались, норовя ударить его кулаками в лицо, ногами в живот. С такими Ба был особенно беспощаден, расшвыривая их куда попало. В комнате раздавались стоны, крики, вопли, заглушавшие порой удары грома.
При очередной вспышке молнии он увидел, что перед ним лежит доктор Балмер — растрепанный, с белым как мел лицом, задыхающийся. Ба протянул ему руку и помог подняться на ноги. Отовсюду доносились голоса:
— …Кто это, черт возьми?
— …Откуда он взялся?
— …Какой огромный!
— …Он еще страшнее тебя, приятель!
Толпа расступилась, образовав вокруг Ба и Алана свободное пространство. Вид у Ба был ужасный — с его одежды стекала вода, волосы прилипли к черепу и свисали лохмами со лба. Одного его вида было достаточно, чтобы люди разошлись к своим автомобилям без попыток дальнейшего сопротивления.
— Миссус ждет вас в машине, — сообщил Ба доктору.
Тот кивнул.
— Спасибо, со мной все в порядке.
Ба сомневался, что это на самом деле так.
— Возможно, но скажите, пожалуйста, об этом ей сами, чтобы она удостоверилась, что вы в безопасности.
— Конечно. — Алан направился к двери.
Какой-то человек преградил ему дорогу.
— Вы никуда не пойдете, пока не посмотрите мою сестру.
Ба выступил вперед, но этот человек, по-видимому, только этого и ждал. Без всякого предупреждения он нанес сокрушительный апперкот в челюсть Ба. Тот блокировал удар ладонью и своими длинными пальцами обхватил кулак противника. Некоторое время он удерживал руку этого человека в своей руке, а потом вдруг резко повернул ее. Раздался громкий хруст. Человек вскрикнул и упал на колени.
— Господи! — воскликнул Алан. — Ты искалечил его!
— Миссус ждет вас, — все так же спокойно ответил Ба.
— Хорошо, — сказал доктор и повернулся к толпе: — Когда я вернусь, чтобы никого из вас здесь не было.
Под сердитое гудение толпы Алан, а вслед за ним и Ба направились к машине. Балмер открыл дверцу и наклонился. Из толпы раздавались крики:
— Ну конечно! Для богачей у него всегда есть время, но только не для нас!
— Чтобы попасть к нему на прием, нужно иметь роскошный автомобиль.
Ба услышал у себя за спиной звон разбитого стекла. Он обернулся и увидел, что на газон из разбитого окна вылетела настольная лампа. Кто-то швырял кирпичи в окна. Кто-то кидал камни в Ба. Но прежде чем камни полетели в него и в его машину, Ба успел усадить доктора на заднее сиденье и захлопнул за ним дверцу. Затем он вскочил на сиденье водителя, включил сцепление и нажал на газ.
— Какого черта… — попытался было возразить доктор, но в это время в корпус машины с грохотом ударился кирпич.
— Мой автомобиль! — вскричала Миссус. — Зачем им понадобилось портить мою машину?
— Они взбешены, разочарованы и напуганы, — сказал доктор.
Миссус рассмеялась:
— Любого другого, кто произнес бы что-либо подобное, я назвала бы кретином. Но вы, Алан, вы действительно одержимы.
— Чем же?
— Самоотверженностью.
