— Ты видела знахарку. Айви не виновата. Они знали, что ты попытаешься сбежать.
Растопыренными пальцами обеих рук я уперлась в стены позади меня. Мне казалось, что мы поднимались наверх сквозь тысячи маленьких льдинок, и мир давил на меня, не защищенную из-за поврежденной ауры. Это не выглядело так, будто я могла что-либо сделать. Но доктор Мэйп была бы дурой, если бы не предвидела такого поворота событий. Я знала множество способов сбежать. Моя мама постоянно по-тихому забирала меня из больниц.
— Куда мы едем? — вздохнула я, стараясь держать глаза открытыми, несмотря на то, что они продолжали двигаться сами по себе, словно я очень долго каталась на карусели.
— На крышу.
Я взглянула на Айви и осторожно потянулась, нажимая кнопку третьего этажа.
— На третьем этаже есть коридор, ведущий в детское крыло. Мы можем воспользоваться этим путем, — проговорила я и закрыла глаза. Лишь на мгновение. Айви и Дженкс смотрели на меня выжидающе.
— Что? — ответила я. — Зачем мне пользоваться прачечным желобом, соединяющимся с подвалом, если я могу с комфортом ехать в инвалидном кресле.
Айви замялась.
— Ты будешь сидеть? — спросила она.
Прежде чем упаду? Навряд ли.
— Да, — проговорила я, беря Айви за руку, когда лифт остановился, и мир волшебным образом для меня вновь нормализовался.
С тихим звоном двери лифта раскрылись, и Дженкс вылетел наружу, летя на три шага впереди нас.
— Там есть кресло, — сказал он, и я прислонилась к стене около горшка с искусственным растением, а Айви, придерживая меня одной рукой в вертикальном положении, второй практически мгновенно раскрыла кресло, и от рывка его замки сразу же встали на место.
— Садись, — сказала она, и я с удовольствием опустилась в него. Мне хотелось домой. Все станет намного лучше, когда я окажусь дома.
Айви подтолкнула кресло, и мы стали двигаться довольно быстро по пустому коридору.
Головокружение налетало отовсюду, выскальзывая из углов, где пересекались стены и пол, преследуя меня по пятам.
— Помедленнее, — еле слышно прошептала я, но думаю, моя свесившаяся голова стала более действенной причиной остановки. Или это, или Дженкс, кричащий на нее.
— Что, черт возьми, ты делаешь! — орал он, и я стиснула зубы, пытаясь удержаться от рвоты.
— Увожу ее отсюда, — проворчала она откуда-то позади меня.
— Ее нельзя так быстро везти! — кричал он, рассыпая на меня пыльцу, словно пытаясь дать мне поддельную ауру. — Она двигалась медленно не потому, что ей было больно, а потому, что старалась удержать свою ауру на себе. А ты, всегонавсего, оставила ее ауру у лифта!
Она прошептала.
— О, боже мой.
Я почувствовала прикосновение ее теплой ладони.
— Рэйчел, прости меня. Ты как?
Мое состояние быстро улучшалось, и постепенно мир перестал вращаться. Я поискала ее глазами.
— Нормально, — сказала я и сделала осторожный глубокий вздох. — Просто давай не так быстро.
Черт. И как же я поеду в машине?
Айви была испугана, и я прикоснулась к ее руке, которая по-прежнему лежала на моем плече.
— Я в порядке, — заверила я, делая еще один глубокий вздох. — Где мы?
Она вновь покатила кресло, но теперь очень медленно. Дженкс, летящий рядом, кивнул.
— Детское отделение, — прошептала она.[17]
Занервничав, я сжала колени, когда Айви выкатила меня в коридор. Мы уже прошли прогулочною дорожку и находились в детском крыле. Ужасное чувство дежавю и страха усилилось, и у меня свело живот.
Запах был другой, он нес аромат детской присыпки и мелков. Стены теперь были теплого желтого цвета, с нарисованным забором… Я смотрела на него, пока мы ехали мимо. Мне стало лучше, хотя еще недавно я думала, что не выдержу. Над креслами на стене были нарисовны щенки и котята. А еще радуги. Дети не должны болеть. Но они болеют. Они умирают здесь, и это неправильно.
Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Дженкс приземлился мне на плечо.
— Ты в порядке?
Это несправедливо, черт побери.
— Нет, — ответила я, но заставила себя улыбнуться, чтобы он не попросил Айви остановиться. Я слышала голоса детей, говорящих громко и быстро — знавших, что скоро могут прийти медсестры, и они не успеют договорить.
Мы шли мимо детской игровой комнаты. Высокие окна с открытыми шторами, чтобы было видно снег, и яркие лампочки на потолке создавали впечатление, что сейчас день. Уже было за полночь, и только дети внутриземельцев не спали, большинство сейчас ужинали вместе с родителями в своих комнатах. Многие родители, если они могли это устроить, приходили поесть со своими детьми, стараясь принести в палату что-нибудь, напоминающее о доме, и все дети — без исключения — боялись им сказать, что это лишь отдаляло воспоминания.
Мы медленно проезжали освещенные комнаты с темными окнами. Я видела, как дети расходятся по комнатам, за исключением тех, чьи родители жили далеко или сейчас работали и не смогли приехать на ужин. Дети стояли кучкой и громко болтали. Я улыбнулась, когда они заметили нас, и замерла от удивления, когда один из них крикнул:
— Айви!
Дальний угловой столик мгнвенно опустел, и я замерла, когда нас окружила толпа ребятишек в разноцветных пижамах. Одна девочка, радостно волоча свою капельницу на подставке, встала перед Айви, остальные стояли рядом. Трое из них полысели из-за химиотерапии, все еще легальной даже после Поворота, ведь более эффективных биолекарств не было. Самая старшая из них, тощая девочка, сидела за столом, стиснув зубы, и не решаясь подойти. На ней была красная бандана, подходившая к пижаме, что придавало ей вид плохой девчонки.
— Айви, Айви, Айви! — снова закричал краснощекий мальчик лет шести, поразив меня к чертовой матери, когда кинулся и обнял Айви за ноги. Айви покраснела, и Дженкс засмеялся, посыпая все вокруг золотой пыльцой.
— Вы приехали, чтобы поесть с нами и покидаться горохом в попугая? — спросила девочка с капельницей, и я повернулась в своем кресле, чтобы взглянуть Айви.
— Пикси, пикси, пикси! — завопил мальчик, обнимавший ее за ноги, и Дженкс тут же взлетел повыше.
— Мм, я слетаю, проверю медсестер, — сказал он нервно и улетел под самым потолком. Послышались разочарованные возгласы, и Айви, выпутавшись из объятий, присела рядом, чтобы мы все были на одном уровне.
— Нет, Дэрил, — сказала она, — я пытаюсь выбраться отсюда с подругой и поесть мороженного, так что говорите потише, чтобы нас не услышали.
Крики моментально сменились тихим хихиканьем. Один из лысых детей, мальчик с ковбоями на пижаме, добежал до конца холла и посмотрел за угол. Он показал два больших пальца, и все облегченно выдохнули. Всего их было пятеро, и очевидно, все они знали Айви, и все они столпились вокруг нас, как… дети.
