– Верно!
– Господи, нам теперь отсюда не выбраться! – заскулила Вика. – Мы в ловушке!
– Скорее в клетке с разъяренным тигром, – мрачно подтвердил Тимур.
– Ты думаешь, что мы здесь вместе с преступником? – испуганно взвизгнула Вика.
Он ничего не ответил.
– В дом возвращаться нельзя, – отрывисто выкрикнул Тимур, стараясь перекричать шум дождя. – Там она точно нас достанет.
Он посмотрел на Вику, которая крупно дрожала в насквозь промокшей одежде.
– Нужно где-то укрыться, – сказал он. – Здесь оставаться опасно.
Вика кивнула, стуча зубами от холода. Свет фонарей снова мигнул, но не погас.
– Там есть сарай! – крикнула она. – Я его видела.
– Хорошая мысль. Не отставай!
Скользя подошвами по мокрой траве и размокшей земле, он снова обогнул дом. Прихрамывая на больную ногу, Вика трусила за ним, стараясь огибать особенно большие лужи.
– Здесь воняет, – сообщила Вика удивленно, когда они приблизились к сараю.
Она втянула ноздрями сладковатый удушливый запах.
– Ты права. Чем-то тянет. Такое ощущение, что здесь был курятник, где все куры передохли, а яйца – перетухли.
– И это был очень большой курятник, – кивнула Вика.
Грянул гром, порыв ветра швырнул ей спину струи дождя и ей стало до того невыносимо стоять под проливными струями, что она, наплевав на вонь, первой шагнула внутрь.
Тонкий луч света скользнул из-за ее плеча – Тимур включил фонарик.
В сарае было темно и мрачно. Маленькие оконца, прорезанные под самой крышей, были сейчас совершенно бесполезны, но хоть сверху не текло, что было уже неплохо.
Если б не этот запах. Он настойчиво лез в нос и в рот, вызывая острый приступ тошноты. Тимур, очевидно, испытывал нечто подобное, так как луч его фонарика беспорядочно скользил по стенам, высвечивая густую паутину в углах и многолетние залежи пыли. Из полумрака выступили массивные поперечные балки и вертикальные стойки большого сеновала с остатками прогнившего сена. Но трава, даже гнилая, не могла так вонять.
Внезапно Вика заверещала и метнулась в сторону.
– Что? Что ты там увидела?
– Там… там…
Губы ее не слушались, она словно давилась словами, указывая трясущейся рукой в самый дальний и темный угол. Тимур немедленно направил туда свет, а потом длинно и витиевато выругался.
Из угла им улыбался высохший скелет. Гладкие кости его черепа были кое-где кокетливо прикрыты сморщенными ошметками лиловой кожи. Остатки глаз глубоко утопали в пустых глазницах. Перекошенные челюсти навечно застыли в испуганном оскале.
Вика, не в силах смотреть на это жуткое зрелище, уткнулась лицом в плечо своего защитника.
– Господи, господи, господи…– повторяла она, как заведенная.
– Успокойся, это всего лишь труп. Причем очень старый.
Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.
– Давай уйдем. Пожалуйста! – взмолилась Вика. – Я не могу этого вынести.
– Хорошо, хорошо, пойдем отсюда, – он мягко направил ее к выходу и она, тесно прижавшись к нему, перебирала ногами, не открывая глаз.
Снаружи их сразу же окатило неугомонным дождем, но теперь это не казалось Вике таким ужасным. Она никак не могла прийти в себя, цепляясь за плечо Тимура и тихо всхлипывая.
– Кто это? Кто это был? – повторяла она.
– Неужели ты не догадалась? Это же Гаевская. Точнее, все, что от нее осталось!
Ну, конечно, как же она могла забыть о исчезнувшем из могилы теле. Это просто вылетело у нее из головы. Теперь Вике стало понятно, почему череп скелета так странно скрючен. Переломанные шейные позвонки, как она и предполагала.
Внезапно девушка почувствовала, как тело, служившее ей опорой, сильно напряглось. Тимур немного отстранил ее. Она удивленно подняла голову. Он пристально вглядывался в дом и лицо его все больше мрачнело.
– Что там? – спросила она с дрожью в голосе.
– Я видел свет. Вон там, на первом этаже.
– Может, показалось?
– Нет. В любом случае нужно проверить.
– Не ходи! У нее… у нее есть ружье! Я видела в спальне коробку с патронами, – пояснила она в ответ на его немой вопрос.
– Ничего, я тоже не с пустыми руками.
С этими словами он запустил руку под мокрую куртку и вынул из-за пояса пистолет.
– Видишь? Она мне ничего не сделает, – ободряюще улыбнулся он и, неожиданно погладив ее по голове, сделал шаг вперед.
– Нет! Я с тобой! – выкрикнула Вика.
Тимур осторожно отцепил от своей куртки ее сведенные судорогой пальцы и покачал головой.
– На этот раз спорить со мной бесполезно. Ты останешься здесь. Это не обсуждается. Пообещай, что не стронешься с места, пока я не вернусь.
– А если…
– Со мной ничего не случится, не беспокойся. Я так же хорошо ориентируюсь в доме и я вооружен. Ну, все. Стой смирно. Хорошо?
Вика неохотно кивнула. Она стояла и вовсю таращилась на него испуганными глазами, прижав сжатые кулаки к груди. Струи дождя, стекавшие по ее лицу, напоминали горькие слезы.
В последнюю минуту он вдруг наклонился и поцеловал ее в мокрый рот. Это было всего лишь легкое прикосновение, но Вика вся подалась вперед и успела на долю секунды прижаться к нему всем телом.
– Я вернусь и мы поговорим об этом, – улыбнулся Тимур, отстраняясь.
Широкими шагами он удалялся от нее, а она смотрела ему вслед, пытаясь сдержать слезы. Она не будет плакать, не должна. Если она заплачет, то это будет означать, что она не верит в то, что все будет хорошо, а она верит в это. Правда, верит.
Вика приготовилась к долгому ожиданию, но, как только Тимур шагнул на веранду, раздался выстрел.
– Нет!!! – закричала девушка, и, позабыв про все свои обещания, ринулась вперед.
Она уже подбегала к дому, захлебываясь собственным криком, как вдруг на ступеньках веранды показалась скрюченная фигура. Фигура двигалась спиной вперед, потому что волокла за собой что-то тяжелое. Вот она остановилась, выпрямилась во весь рост и обернулась. Лицо по-прежнему оставалось в тени из-за глубоко надвинутого капюшона. Но Вика узнала ее. Эту фигуру она уже видела, там, на кладбище. Тогда тоже шел дождь и сходство было полным.
Вика остановилась, будто парализованная.
Ей показалось, что человек в плаще усмехается. Но она больше не смотрела на него, ее взгляд приковывало неподвижное тело у его ног. В это невозможно было поверить, но перед ней лежал Тимур, храбрый Тимур, профессионал, мать его за ногу, сраженный первым же выстрелом.
– Кранты твоему ухажеру, – насмешливо произнес знакомый голос.
– Ты? Так это была ты?!
– Разумеется!
Катерина откинула с лица капюшон и теперь смотрела на Вику насмешливо.
– Нет, ты все-таки дура. Такая же, как они все, – презрительно произнесла она. – А я уж было подумала, что ты – особенная.
