— Насколько я знаю, в детстве он посещал англиканскую церковь. Впрочем, я не помню, чтобы он когда-нибудь говорил, что ходит в церковь.
— А что, если это всего лишь метафизические рассуждения? Может быть, он пишет о своем собственном спасении? И о единственной вещи, способной ему помочь?
— Вы хотите сказать, что он намекает на местонахождение креста?
Алекс кивнула.
— «X» — соответствует месту.
— В ногах Девы. Сколько статуй девы Марии в Венеции?
— Несколько тысяч, — ответила Алекс. — Или даже больше. Мать Христа совсем не редкость в этом городе.
— Существует немало возможных «X», отмечающих возможные места.
Они обменивались идеями, но им так и не удалось придумать ничего конструктивного. Джоэль отодвинул пустую тарелку и принялся за вино. Первая бутылка уже опустела, и он приступил ко второй, а через некоторое время расслабленно откинулся на спинку кресла, и его речь стала не совсем четкой.
— А как насчет «Анчи 666»? — жалобно проговорил он. — Они сводят меня с ума. Антихрист? Дэмиен?
— Мои познания Библии немного стерлись из памяти, — призналась Алекс, — но мне кажется, в Апокалипсисе говорится, что число шестьсот шестьдесят шесть есть «число человека», который также является библейским зверем — посланником дьявола и его представителем на Земле. Значит ли это, что речь идет о вампирах? — Она пожала плечами. — Я ничего не могу утверждать с уверенностью. В древние времена многие люди считали вампиров воплощением сатанинского зла.
— Зло — это правильное слово, — пробормотал Джоэль, еще больше откидываясь на спинку кресла.
Алекс не ответила.
— И к чему мы пришли? — простонал Джоэль.
Он проглатывал слова, глаза у него закрывались. Алекс подошла к нему и закрыла рот ладонью.
— Ш-шш. Завтра, вы устали.
Джоэль сонно кивнул и закрыл глаза. Алекс опустилась рядом с ним на колени, он начал засыпать, а она внимательно изучала его лицо.
Через несколько минут он уже крепко спал, и Алекс вдруг стало казаться, что она осталась в комнате одна. Она ощутила гнетущую пустоту и, повинуясь неожиданному желанию, протянула руку и погладила его по щеке.
— Уильям, — тихонько сказала она.
Джоэль пошевелился, веки затрепетали, но уже в следующее мгновение он снова застыл в неподвижности. Алекс провела пальцами по его волосам и поняла, что ей отчаянно хочется его поцеловать… Нет, она и сама не знала, чего хотела. Находиться рядом с этим мужчиной было так странно.
Через несколько минут она поднялась на ноги. Обхватив его одной рукой за плечи, она подсунула другую под колени, легко подняла Джоэля из кресла и отнесла в его спальню. Потом осторожно положила на кровать и накрыла одеялом.
Ей бы следовало уйти, но она осталась с ним, усевшись в ногах на огромной постели. Время от времени его лицо дергалось, он тряс головой и что-то тихонько бормотал: вероятно, ему снились тревожные сны. Алекс гладила его по волосам и шептала успокаивающие слова, тогда его лицо разглаживалось, и он становился похож на ребенка.
Алекс не понимала, что мешает ей оставить его одного. Время шло, и она погрузилась в воспоминания, вернулась в свою молодость и наполненное счастьем прошлое, когда была радостной, беспечной и влюбленной.
Потом, как это бывало всегда, пришли горькие воспоминания. Она обнимала умирающего жениха, его кровь пропитала ее одежду, а жизнь уходила из его тела капля за каплей. Она знала, что ничего уже нельзя сделать, и могла лишь крепко прижимать его к себе, считая бесценные мгновения, которые им осталось провести вместе.
— Не уходи, — умоляла она сквозь слезы.
На мгновение Уильям пришел в себя и прошептал ей последнее обещание.
— Я к тебе обязательно вернусь, любовь моя.
А потом свет в его глазах потускнел, и взгляд навсегда застыл. Все кончилось, он умер.
С тех пор прошли долгие годы, и с Алекс многое произошло, но сейчас в этой темной спальне ей хотелось плакать. Впрочем, она уже не могла, просто разучилась.
Джоэль открыл в темноте глаза.
— Сколько сейчас времени? — прошептал он, еще не до конца проснувшись.
— Уже поздно, — так же шепотом ответила она. — Вы можете еще поспать.
— Мне приснился сон.
— Я знаю.
— Мне приснилось, что вы меня сюда принесли.
Алекс рассмеялась.
— Ну и ну! Что за безумие такое?
— Но все казалось таким реальным.
— Это всего лишь сон, — сказала она.
Прядь волос упала Джоэлю на глаза, и Алекс убрала ее, чтобы она ему не мешала.
— Вы давно здесь сидите? — с улыбкой тихо спросил он.
— Теперь я уйду.
Она встала, но он перехватил ее руку.
— Останьтесь, — попросил он.
Алекс могла легко высвободиться, но не стала.
«Что ты делаешь, Алекс?»
Она не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе, и ощутила теплое дыхание, слетающее с его губ. Его глаза сияли в льющемся из окна лунном свете. И когда их губы слились в поцелуе, обратной дороги для них уже не существовало.
Бар отеля «Дорчестер»,
22.17
Кирсти Флетчер сидела, сгорбившись, на высоком табурете у стойки бара. Она осушила бокал с остатками джина с тоником и заказала новую порцию. Посмотрев на часы, Кирсти обнаружила, что прошло уже сорок пять минут с тех пор, как должен был прийти ее парень Стив. У него это уже вошло в привычку. Около шести часов назад у Кирсти закончилось прослушивание, она чувствовала себя деморализованной и опустошенной и никак не могла успокоиться. Стив предложил пойти в «Дорчестер», чтобы утопить там все печали.
«Твое здоровье, Стив», — с горечью подумала Кирсти, сделав глоток новой порции джина с тоником. За первым глотком последовал второй, побольше, и очень скоро уже только лед позвякивал в пустом бокале. При цене двадцать фунтов за глоток она не могла себе позволить просидеть здесь весь вечер. Дома, в ее крошечной квартирке в Хаммерсмите, в холодильнике стояла бутылка дешевого вина. Кирсти решила, что возьмет ее с собой в постель, включит какой-нибудь фильм — и так проведет вечер этого отвратительного дня. План показался ей вполне разумным.
У нее за спиной, за столиком, сидело несколько женщин, которые начали о чем-то шептаться, и Кирсти обернулась, чтобы посмотреть на вход.
— Кто он? — стараясь говорить как можно тише, спросила худосочная блондинка у сидевшей рядом с ней брюнетки.
Кирсти проследила за ее взглядом и увидела вошедшего в бар мужчину, высокого и невероятно элегантного, к тому же державшегося совершенно естественно. Ему было немного за сорок, и он двигался с изяществом атлета. Кирсти залюбовалась темными густыми волосами и поразительно яркими голубыми глазами.
