– Я чего-то не решился общаться с гаишниками, – объяснил Денис отсутствие своего джипа, – вечно эти шакалы пасутся на выезде… и не делай такие круглые глаза! – он похлопал Артема по плечу, когда тот даже поставил сумку, увидев, кто, кроме водителя, находится в машине, – неужто не догадывался?.. Что значит, человек думает только о работе! – и повернулся к Ире, – это Настя, моя секретарша. Может, лет через сто я женюсь на ней – в жизни ж всякое бывает.
– Ну да… – эффект неожиданности прошел, а кто с кем спит, Артема не сильно занимало.
Для Иры же присутствие Насти явилось еще одним подарком – эта привлекательная девушка постоянно мелькала на фотографиях, которые Артем приносил со всяких презентаций, и хотя реального повода для ревности не было, женский ум порой подталкивал к мысли, что муж вполне мог бы с ней… но теперь все сразу встало на свои места. Ира прижалась к Артему, словно благодаря за то, что не обманулась. …Оказывается, все у меня в жизни хорошо!.. То есть, вообще, все!.. Но на пике радости сознание не может пребывать долго – то ли оно не верит, что такое возможно, то ли ему становится стыдно при оценке других людей. …А если я умру, – вдруг подумала Ира, – тогда машина мне будет не нужна, да и Темка, по любому, станет спать с другой – не останется ж он один… А если это случится сегодня?.. Я ведь даже не узнаю, какого цвета моя машинка!.. Предположение выглядело настолько чудовищно, что пришлось отвернуться к окну, чтоб не разреветься.
– Именинница, чего загрустила? – Денис потрепал ее по руке, – блин, какие ж вы, женщины, странные существа. Почему вы думаете, что молодость – самое ценное на свете?
– Не в этом дело, – Ира вздохнула, отвлекаясь от пестрого мира, жившего своей суетной жизнью – он будто уже отторг ее, заточив в железную коробку, двигавшуюся неизвестно куда. …Наверное, и смерть выглядит так же… Ирин взгляд переполз с Дениса на Настю, с интересом ждавшую продолжения, и остановился на муже, сидевшем впереди.
– Ладно, – недодержав паузу, Денис сменил тему, – сейчас приезжаем, берем лодку…
– Какую лодку? – перебил Артем, – там же речки нет!
– Так, мы не в новую усадьбу едем – там, да; там барские хоромы, куда я свалю, когда совсем обрыднет жить в городе – а это от родителей осталось. В советское время там предусматривались, типа, сарайчики под лодки и моторы, но наш хитрый народ налепил всяких избушек на курьих ножках, чтоб жить самим, и в таком виде они стоят до сих пор…
– А чего ж они стоят в таком виде? – удивился Артем, – если место классное, давай, я там тоже участок куплю – будем рядом.
– Думаешь, ты один такой умный? – Денис засмеялся, – тут даже москвичи подкатывались, но территория заповедная, приватизации не подлежит – только аренда без права выкупа и возведения капитальных строений. Зато какие места!..
…Зря я согласилась, – Ира снова отвернулась, – надо было остаться дома, а Темка б пусть ехал… а что лучше, сходить с ума в одиночку или на публике?.. Ничего, не долго им осталось терпеть мою тоскливую рожу… но я не хочу так!..
Незаметно едкий запах свежего асфальта сменился сухим сосновым духом. Ира заметила это, только когда в очередной раз вздохнула о своей неудавшейся жизни. Очнулась, перестав изучать царившую в душе пустоту, и поняла, что они давно свернули с трассы. От этого открытия мрачные мысли сами собой осели где-то на дне усталого сознания, уступив место восторженному созерцанию наполненного солнцем леса.
Машина, тем временем, катилась по извилистой грунтовке, неуклюже переваливаясь через выступавшие из земли корни. …Не зря говорят – «живая сила природы», – решила Ира, – как все же странно – в городе твоя жизнь кажется уникальной, и потеряв ее, лишаешься всего, а здесь будто соприкасаешься с вечностью, которая, в любом случае, никуда от тебя не денется – в ней твое место, а не среди искусственных вещей!.. Никогда не задумывалась об этом…
– Вон, наше гетто, – Денис указал вперед, но Ира и сама уже видела беспорядочное скопление маленьких деревянных домиков. Они тянулись вдоль высокого берега, тесня друг друга, и одновременно, вроде, удерживая самых смелых, готовых сорваться с кручи, чтоб, тем самым, нарушить мозаику солнечных бликов на темной воде. Тяжелый влажный запах, сменивший благостный аромат хвои, пьянил сильнее любых духов, а неспешная перекличка лягушек ласкала слух, уставший от телевизионной попсы.
Машина остановилась. Распахнулись двери и оказалось, что, кроме горластых лягушек, поблизости обитают невидимые птицы, а в реке демонстрируют свою мощь рыбы (судя по всплескам, очень большие рыбы).
– Как тут клево!.. – выйдя, Настя потянулась, и ее футболка выползла из джинсов, открыв полоску загорелого тела. Денис не преминул воспользоваться ситуацией, – щекотно ж! Весь кайф сломал!.. – взвизгнула девушка, похоже, не жалея о «кайфе».
Пока мужчины доставали вещи и расплачивались, Настя успела сбросить босоножки и стояла, самозабвенно ковыряя песок крохотным пальчиком с ярким педикюром. …Вот, счастливый человек, – с завистью подумала Ира, – и я б могла быть такой…
– Ден, – Артем проводил взглядом уезжавшее такси, – а чего так тихо? Здесь нет никого?
– На реке все. Идемте, покажу свои «хоромы».
Увидев дом, Ира решила, что он напоминает скворечник, только вход не круглый, а как принято у людей, прямоугольный, и вела к нему ужасная полусгнившая лестница.
– Осторожно, – предупредил Денис, – руки все не доходят, а нанимать кого-то, ради такой фигни… – он достал огромный ключ, тоже, видимо, сохранившийся с советских времен.
– Не воруют? – поинтересовался Артем.
– А чего тут брать? Лески с крючками? Ка бель, да; этим местные отморозки балуются – в прошлом году почти месяц народ без света сидел, а так, тут тихо.
Все прошли в дом, состоявший из двух комнаток со старой мебелью и коврами, настолько побитыми молью, что даже рисунок угадывался с трудом; на кухне, рядом с маленькой газовой плитой, стоял экзотический керогаз.
– Блин, какой раритет! – Артем, видевший его только в кино, согнал с «чуда техники» наглую серую муху, – а зачем он?
– На случай ядерной войны, – Денис засмеялся, – хрен его знает – стоит, и стоит. Значит, так, – он расстегнул сумку.
– Слушай, – Артем выглянул в окно, – а от салютов эта «индейская деревня» не полыхнет?
– Мы на другом берегу будем – я там больше люблю. Понимаешь, народ тут, в основном, не богатый; «поляну» накроешь – ходят, в рот заглядывают, а если приглашать, то надо, либо всех, либо никого. Поэтому я сразу туда сваливаю – сначала, вроде, обижались, а сейчас привыкли. Тем более, я ж для них тоже кое-что делаю – хлеб им теперь каждый день привозят, чтоб в город не мотаться; и так, по юридической части…
