– А ты почему не в строю? Марш на место!
Сказал он это, не разжимая губ, буравя ее маленькими острыми глазками.
Лена качнулась назад, потеряла равновесие и упала на пол. Лежащая на соседней кровати Павлова заворочалась, что-то пробормотала сонным голосом и затихла.
Платон не исчез. Он просунул голову в окно и все так же хмуро смотрел на девочку.
Лена забарахталась, пролезла под кроватью Павловой, нырнула под кровать Селюковой. Платон от нее не отставал. Как гуттаперчевый, он скользил за ней, не касаясь пола, извиваясь как змея, и все время пытался заглянуть ей в лицо. Под кроватью Селюковой он догнал девочку, и его холодные глаза в упор посмотрели на нее.
– Отправляйся в строй! Стань, как все!
Лена зажмурилась, лягнула пустоту, замахала руками, перекатилась под кровать Гусевой. Платон поплыл следом. Лена отчаянно забарабанила снизу по сетке кровати.
– Просыпайся! Ну же! – как заклинание стала шептать она.
Гусева заворочалась, недовольно забормотала, свесила руку. Лена схватилась за эту руку как утопающий за соломинку и потянула на себя. Рука оказалась неожиданно тонкой и холодной. Тянуть было легко. Тело Маринки, ставшее невероятным образом невесомо пустым, с легким шелестом опустилось на пол. Голова как воздушный шарик подрагивала между тапочками, пристроившимися около ножки кровати. Гусева повернула к Ленке лицо, распахнула совершенно белые глаза и зло осклабилась.
– Нет, нет, это не я, – забормотала Лена, отползая от Гусевой и боясь смотреть на остальных девчонок (вдруг они тоже превратились в кукол), кинулась к двери. Как привидение, Платон неотступно следовал за ней.
Барабанная дробь все настойчивее и настойчивее била в уши. Лена выскочила за дверь и зачем-то стала держать ее со своей стороны. Не спеша Платон просочился сквозь дерево двери, с любопытством посмотрел на напряженно замершую, старательно пыхтящую девочку, облетел вокруг нее несколько раз и замер около лица.
Лена прислушалась. Все было тихо, и она решилась приоткрыть глаза.
Лучше бы она этого не делала. Холодные глазки Платона пробуравили ее зрачки. По голове словно кирпичом ударили, и она будто раскололась пополам. Кровь бешено запульсировала в висках.
– Твое место в строю. – Такое было ощущение, что Платон не говорит, а впечатывает ей слова в мозг. – Пойдем со мной, я покажу, где встать.
С трудом Лене удалось разжать онемевшие пальцы и отпустить ручку двери.
– Идем, – звал вожатый. – Не надо ни о чем думать, нужно только идти. Вперед и вперед, все вместе. Встань в строй.
Лена замахала руками, пытаясь рассеять нависшее над ней наваждение. Платон немного отклонился, и руки девочки стали проходить сквозь него.
Она ведь так ясно его видит! Руку протяни – и почувствуешь прикосновение. Но его почему-то нет. Только воздух, горячий воздух бьется о ладошку.
Коридор озарился, и из-за поворота стали вытекать ребята. Они бодро вышагивали под какой-то веселенький марш. Лена начала замечать знакомых. Первой промелькнула лохматая голова Васильева, потом проплыл маленький Кубинов. Дальше в несколько рядов шли девчонки: Маринка, Катя Павлова, Селюкова, Лиза Токмакова и те две девочки, с которыми они сегодня вызывали духов. Проходя мимо Лены, все, как по команде, поворачивали в ее сторону головы. Шеренгу замыкали уныло бредущие Щукин и Глебов.
Увидев это, Лена взвизгнула и кинулась на них. Она благополучно пролетела сквозь призрачные фигуры и врезалась в стенку. Ребята продолжали идти. Но так как они прошли уже мимо Лены, то головы им пришлось поворачивать на сто восемьдесят градусов. Выглядело это ужасно – тело идет вперед, а голова смотрит назад, неестественно перекрутив шею. Лена вскочила и через холл побежала к входной двери.
Платон оказался там раньше нее.
– Остановись! – Он попытался преградить ей дорогу. – Твое место там. Тебя все ждут!
Лена забила кулаками по воздуху, стараясь попасть по буравящим ее холодным глазкам, прыгнула вперед, схватилась за ручку. Дверь была заперта. В темноте Лена стала шарить руками по косякам, по двери в поисках замка, надеясь, что в него вставлен ключ.
Замок был. Ключа не было.
Может, упал?
Она опустилась на корточки. Руки предательски дрожали.
Заперли! Заперли! Ее здесь заперли. И уже никуда не деться, не спрятаться, не убежать.
– Не темно? Лампочку включить?
Щелкнул выключатель, яркий свет резанул по глазам. Лена зажмурилась и сквозь прищуренные веки разглядела белую махину статуи.
Ее только здесь не хватало!
Девочка развернулась, быстро оглядела дверь. Свет тут же погас, но Лена и так заметила, что ключа нет. А еще в наступившей темноте сквозь стекло двери она успела заметить, что к корпусу кто-то бежит. Легкими неслышными огромными скачками.
Барабанная дробь вновь накрыла ее голову. Из коридора стали возвращаться призрачные фигуры. Они шли прямо на нее! И у всех были одинаковые безучастные лица.
Лена почувствовала себя загнанным, затравленным зверем. Ей показалось, что все эти то ли мертвые, то ли живые ребята сейчас кинутся на нее, стиснут, задавят. Ужас, сковавший на мгновение все ее тело, толкнул Лену вперед.
Бежать, бежать!
Где же эта дурацкая хорошая статуя? Почему она медлит? Ночь – ее время, она должна прийти.
Лена метнулась сначала в одну сторону. Но там встала барабанщица. В другую – там над полом болтался Платон, увеличившийся раза в полтора.
Когда первой шеренге оставалось дойти до нее пять шагов, Лена прыгнула вперед, прорубила строй, получила пару ушибов, потому что марширующие неожиданно стали жестко-материальными, и побежала по коридору в сторону вожатских. Уже добравшись до тупичка, она вспомнила про Ваську.
Их надо немедленно забрать отсюда!
Она развернулась и побежала обратно.
Дойдя до входной двери, шеренга длинной змейкой плавно прошла мимо нее и, не сбавляя темпа, стала втягиваться в узкий коридор.
Лена попробовала пройти мимо. Но ряды стали такими плотными, что продраться сквозь прижатые друг к другу плечи оказалось невозможно. В бессильном отчаянии она налетала на них, но каждый раз ее отбрасывало назад.
Барабаны уже, казалось, били у нее прямо в голове. Тупик коридора стремительно приближался.
Бежать к вожатым? Что она им скажет? Они ничего не увидят. Или еще того хуже – увидят барабанщицу, и тогда все станет совсем плохо – ни помощи, ни вожатых.
Ряды придвинулись к самому тупику, и здесь произошла небольшая заминка. Идти дальше было некуда, развернуться они тоже не могли. Придавив Лену телами к стене, колонна стала топтаться на месте. Потом она разделилась надвое, Лену отодрали от стены и быстро протолкнули в самую середину. Здесь ее сжали с обеих сторон два крепких плеча незнакомых девчонок. Волнение прекратилось, все дружно развернулись и потопали обратно.
