Впрочем, предпоследний сын прежнего и брат нынешнего короля Франции, по мнению как собственной семьи, так и всего рыцарства страны, был излишне труслив и заговоров, возможно, творить не стал бы. Но упредить влияние врагов короны на трусливого брата Его Величество был обязан. А потому старый герцог Бретани казнен посредством Божьего Суда через испытание водой, его младшая двоюродная сестра Изольда объявлена королем наследницей, сосватана за Сиятельного Принца, и – вуаля!
Правда, из Бретани доносят, что Изольда не отличается супружеской верностью и спит с капитаном стражи... о котором говорят, что он и вовсе бастард старого герцога! Ну, да это дело теперь уже нового герцога – в чужие семейные дела король вмешиваться не должен, ибо дворянство не поймет, ландсраад же, совет Владетельных Лордов, и вовсе осудит... Недовольство же дворянства вызывать неразумно – этому еще батюшка учил, Царствие ему Небесное!.. А герцог – пока что терпит, поскольку как бы ни был он недоволен, всё же понимает, что слишком любят капитана рыцари бретонские. Однако всякому терпению есть предел!
– Не твои, а МОИ лучники! – Герцог, неуклюже сидящий на великолепном тонконогом жеребце испанской породы, подъехал к своему капитану, не скрывая выражения досады на брезгливом, капризном лице. Затем уже обратился к черному человеческому силуэту на фоне заходящего солнца:
– Действительно, как смеешь ты пачкать своими нечистотами реку? Разве не из Сены берется вода для нужд королевского замка?
Человек на замковой стене не спеша заправил свое достоинство под гульфик, после чего ответил насмешливым тоном:
– Ну, так сами посудите, сударь, насколько река грязна, а моя влага – чиста! Я уж скорее очищаю воду, разбавляя грязь этой реки более чистой жидкостью данного мне Господом тела.
Действительно, Сена смердела так, что даже кони рыцарские – и те чувствовали себя неуютно. Супруга же Сиятельного Принца, прекрасная Изольда, так и вовсе потеряла сознание от парижской вони, когда они лишь въехали в город. Смотреть же на воду было просто противно. За время жизни в провинции Сиятельный Принц отвык от городской грязи, и теперь отбросы и отходы жизни тысяч людей, населяющих Париж, проплывали перед его глазами, заставляя тосковать о милой Бретани... ну да, той самой Бретани, где каждый крестьянин помнил старого герцога и не любил нового... Но! В которой охота на фазанов – великолепна, ручьи – чисты, а запах... Запаха там, кажется, и вовсе никакого нет... если сравнивать с Парижем!
– Ты слишком дерзок даже для слуги из королевского замка! Я попрошу брата, чтобы он примерно наказал тебя за дерзость и непочтительность. Кто ты? Назовись!
Человек на замковой стене покачнулся, сделав вид, словно собирается свалиться в реку, затем из самой невероятной позы, когда падение казалось неминуемым, вдруг восстановил равновесие и залихватски натянул на голову колпак с бубенцами.
– Я, Ваше Высочество, шут вашего брата... Королевский Шут, если вам так будет угодно! И сердитесь вы на меня зря! Я ведь каждый день так чищу Сену – особенно же стараюсь перед приездом высоких гостей, дабы вода была прозрачней, и заимела лечебные свойства...
Капитан бретонской стражи при этих словах громко рассмеялся! Смех подхватили и рыцари-бретонцы. Смеялись долго, явно оценив шутку по достоинству. К своему неудовольствию, Сиятельный Принц обнаружил, что среди грубого солдатского гогота слышит и переливы нежного, женского смеха. Так могла смеяться только Изольда. Но ведь она должна была находиться в повозке без сознания, в окружении своих служанок и mademoiselles! Изольда очнулась! Сиятельный Принц бросился к своей супруге, которая, завидя Его Высочество, тут же прекратила смеяться и сделала такое лицо... ну, такое, какое у нее обычно бывает при недуге... страшном недуге, сразившем ее в день смерти кузена, после чего она не может принимать в свое ложе мужчин, пока не совершит паломничества в Святую Землю. Так сказал старый отшельник, которого бретонцы почитали святым за то, что он позволял, по примеру святого Франциска Ассизского, поедать свою плоть всяким мелким тварям божьим... Словом, лицо у нее было такое, когда она собиралась в чем-то отказать своему мужу.
– Ваше Высочество ведь также шутит по поводу наказания этого шута?
Принцу не оставалось ничего другого, как, сглотнув внезапно возникший ком в горле, кивнуть. Выражение лица его супруги тут же изменилось, и она вновь рассмеялась, обращаясь к служанкам:
– Его Высочество шутят!
Служанки и mademoiselles подхватили смех госпожи. «Все-таки она у меня умница! В который раз спасает меня из глупого положения!» – со смесью раздражения и благодарности подумал Сиятельный Принц. Дал шенкелей коню и, перейдя в авангард своего отряда, нетерпеливым кивком велел следовать в замок.
Королевский двор Франции был богат – количество свиней и кур на подворье не могло не радовать гостей, ведь вся эта живность уже сегодня будет угощением на королевском столе! Сенешаль Франции, средний брат короля и его лучший друг по охоте и прочим королевским забавам, стоял, уперев руки в бока у входа во внутренний двор замка, и спорил со старшим, судя по одеждам, егерем, о предстоящей завтра с утра охоте на вепря. В Арденском лесу водились великолепные вепри, и Его Величество вместе с сенешалем не могли упустить возможности в который раз позабавиться над трусливым младшим братом, ненавидевшим охоту на тварей крупнее фазанов по причине опасности. Единственным оружием, которым Сиятельный Принц и герцог Бретани владел сносно, был лук. Мечи, копья и любое прочее оружие, требовавшие приближения к сопернику более чем на двадцать шагов, вгоняли третьего принца Франции в постыдную дрожь. Король же, напротив, любил сам насаживать вепрей на специально для этой цели изготовленное копье, более напоминающее рогатину, или же на боевой трезубец. Соперничать с ним в этой забаве мог только второй брат, отважный сенешаль, любимец армии рыцарей и не менее многочисленной, но более прекрасной армии парижанок, любовь которых уже стоила сенешалю зуда в причинном месте... Врачи из монастыря францисканцев посоветовали совершить паломничество в Святую Землю, и сенешаль заявлял, что готов последовать этому совету... но всё откладывал по причине неотложных дел и незавершающихся войн с Испанией. «Отправлюсь вместе с крестоносцами, когда поведу наших славных рыцарей вместе с прочим воинством Господним воевать Святую Землю во Второй крестовый поход, по примеру отца!» – говорил сенешаль, яростно расчесывая гульфик и хищно поглядывая на пробегавших мимо служанок, когда королевский лекарь заговаривал с ним об этом. Пока же, по примеру отца, благородный сенешаль водил войска против испанского короля... ах да, еще водил в свою опочивальню придворных дам, а также всех прочих особ женского полу, коих благодетельствовал своим вниманием к их прелестям...
