Он автоматически чувствует себя старшим — и ведет себя как старший. Забавно — руководитель-то формально Шерстобитов.
В сенях появился Угрюмов. В дождевике и сапогах он топтался на пороге. Наверно, пришел посмотреть, как мы устроились, подумала Варвара, но что-то было явно не так. Она вгляделась -
В тусклом свете трепещущей одинокой лампочки Угрюмов выглядел как-то странно — словно и не он вовсе.
Стремительно постаревший, вылинявший, точно за день нечто вытянуло из него все жизненные силы, изжевало лицо, сгорбило спину.
Варвара несколько ошарашено хлопала глазами.
Да это не Угрюмов! — сообразила она наконец. Во всяком случае, не тот Угрюмов.
Взгляд незнакомца рассеянно блуждал по комнате.
— Приехали, значит! — мрачно проговорил он.
— Добрый вечер, — отозвался Меланюк.
— Какое там добро, — непреклонно возразил двойник Угрюмова, — не будет вам добра.
Не спрашивая, он пересек комнату и уселся на хлипкий стул, вытянув ноги в грязных кирзачах.
— Ну, зачем же вы так, — по-прежнему вежливо проговорил Меланюк, — мы никому мешать не собираемся.
— Кто вас спросит, чего вы там собираетесь, — неопределенно ответил вошедший, — а только, нечего вам тут делать.
Он вновь оглядел комнату мутным взглядом.
И этому мы не понравились, — подумала Варвара.
— За знакомство не хочешь выпить, хозяин? — обратился он уже непосредственно к Меланюку.
Вот это, с варвариной точки зрения было уже в пределах разумного — понятно, почему человек пришел. Выпить хочет, вот и пришел. А нальют ему, так сразу подобреет.
Но Меланюк, к ее удивлению, покачал головой.
— У нас сухой закон, — пояснил он.
— Это как? — удивился вошедший.
— Никто не пьет во время полевых исследований.
— А-а, — протянул тот, — ну, тогда…
— Погодите, — вмешался Шерстобитов, — спирт будете?
Ага, подумала Варька, имеем конфликт двух лидеров. Формального и неформального.
— Нешто ж нет? — удивился тот.
Принял кружку, сказал:
— Ну, будем здоровы, хозяин!
И лихо опрокинул.
На сей раз, подумала Варвара, он пожелал здоровья лично Шерстобитову. Определился, значит.
— Федором меня звать.
— Вадим Анатольевич, — степенно отозвался Шерстобитов, — руководитель экспедиции.
Ага, подумала Варвара.
Она покосилась на Меланюка. Тот безразлично уткнулся в старый, траченый мышами, номер Юности.
— Ну, так будем здоровы, начальник! — вновь пожелал Федор, покосившись на передвижную лабораторию Шерстобитова, — чего изучаете?
— Фольклор собираем, — к варькиному удивлению пояснил Шерстобитов, — легенды всякие. Вот вы скажите — Варька заметила, как он украдкой пошевелил рукой в кармане. Диктофон у него там! — подумала она, — у вас тут никто не рассказывает истории о… всяких существах, спустившихся с неба, там…
— Пришельцев, что ли? — посмотрел на него прозрачными глазами Федор.
— Ну да, — подтвердил Шерстобитов, — пришельцев.
— Отчего ж не рассказывают, — тот перевел взгляд на флягу со спиртом, — рассказывают. Их тут полным-полно, пришельцев!
— И вы их видели?
— Их все видели, — подтвердил Федор, подставляя кружку, — так и я видел. Как-то раз, на межонной луне. Плывут себе, светятся…
— И?
— А чего — и? Известно, на контакт они не идут. Не хочут. Так я посмотрел — они пошли себе, и я пошел.
Издевается он, что ли? — подумала Варька. Шерстобитов, кажется, пришел к тому же выводу, поскольку несколько увял.
— И когда это было? — переспросил он.
— Я ж говорю — на межонной луне. — Он помолчал, потом вытянул корявый палец и помахал им перед самым носом Шерстобитова, — ты Анатольич, вот что… Ты манатки свои собирай, и валите отсюда. А то до беды недалеко!
— До какой беды? — быстро спросил Шерстобитов, играя кнопками в кармане.
— А такой… — Федор тяжело поднялся, вновь протопал через комнату и, уже в сенях обернулся, — ты это, слышь… двери на ночь запри. И ежли кто стучаться будет, не открывай.
— Почему? — спросил Меланюк, подняв голову от журнала.
Федор молча смотрел на него, потом развернулся, бухая сапогами, спустился с крыльца и исчез во тьме.
— Чего это он? — недоуменно спросил Артем.
— Ты же слышал, — вздохнула Варвара, — пришельцы тут так и шастают.
— Не надо было поить его, Вадим, — негромко заметил Меланюк.
— Это еще почему, — удивился Шерстобитов, — мне важно установить с местными хорошие отношения. Это очень облегчает работу.
— Ничего это не облегчит. Только хуже будет.
— Здесь я решаю, — Шерстобитов исподлобья поглядел на Меланюка. — Я планирую экспедицию.
Варвара с интересом следила за назревавшей схваткой гигантов. Но Меланюк не принял вызова.
— Да Бога ради, — пожал плечами он, — делайте, что хотите. Я просто немного знаю эти места, вот и все. И людей этих… — Он поднялся. — Ладно, я пошел баиньки. И, кстати, заприте дверь, как он сказал.
— А это, — в голосе Пудика звучал живейший интерес, — если, типа пан Анджей вернется?
— Постучит, откроете, — отрезал Меланюк.
***
Варвара тихонько, чтобы не разбудить Леру, натянула свитер и побрела вниз. Там Пудик, присев на корточки, разжигал плиту.
— Ты это, — сказал он, увидев Варвару, — за молоком бы сходила. Вон, банку возьми…
— Так они, наверно, спят еще.
— В деревне? — удивился Пудик, — Они еще по темноте встают. А вот Лерка наверняка дрыхнет.
— Ага…
— Завтрак ты будешь готовить?
— Ты воду только поставь. А ребята где?
— Вадька ушел. Взял камеру какую-то хитрую и отправился — с утра пораньше. Снимать невидимые сущности. Он Анджея будил — тот только ногой отпихивался. Ох, и злился же начальничек! Меланюк, правда, за ним увязался — рассвет над заливом встречать.
— А Анджей когда вернулся?
— Да как Федор ушел, так и вернулся. Злющий!!! Ты не слышала, что ли?
— Да я сразу заснула.
— Передышала с непривычки. Кислородная интоксикация.
— А Темка где?
— Бардака кормит твой Темка. Нашей общей тушенкой, между прочим. Пес-то всю ночь провыл, может, жрать хочет.
— Я тоже хочу, — опечалилась Варвара.
— Вот принесешь молочка, кашку и сваришь… А, пан проснулись!
Анджей в великолепной белой рубашке с отложным воротничком и тончайшем пуловере нарисовался в горнице.
— Я тоже, — сказал он.
— Что — тоже?
— За молоком.
— Она и без тебя донесет. А ты лучше за водой сходи.
— Ладно, — пожал плечами Анджей и вышел вслед за Варькой.
Вместо того, чтобы взять в сенях ведро, он сунул руки в карманы и, посвистывая, двинулся следом. Варьке казалось, что при этом он с затаенной ухмылкой смотрит ей в спину.
