пальцы запутались в его волосах, а от его поцелуев внутри все затрепетало. Сначала его губы были мягкими и нежными. Он дал мне время подумать, как ко всему этому относиться, и я практически ощущала его нерешительность. В ответ я открылась ему, и он не теряя времени доказал, что это не было случайностью.
Он целовал меня с каким-то благоговением, неторопливо, будто у нас было все время в мире на то, чтобы сделать это как надо. Он погрузил пальцы в мои кудри, а я издала тихий стон, который он жадно поглотил. Я притягивала его ближе; от каждого укуса и поцелуя во всем моем существе вспыхивало желание. Его язык дразнил мой, а когда я дала понять, что мне это нравится, закружил его в танце. Я чувствовала, что влюбляюсь в него всеми возможными способами, полностью растворяюсь в его вкусе и ощущении. Он не оставил мне выбора: этот поцелуй изменил все. Глубокий и изголодавшийся, но не торопливый и не исступленный. Роган не просто исследовал, он не пробовал воду: он заявлял на меня чертовы права!
Таймер духовки снова сработал, и я на мгновение отстранилась, словно звук разрушил волшебство.
— Отвали, — рыкнула я в ответ на угрожающий писк, и грохочущий смех Рогана отдался у меня в груди.
Я смотрела на него слегка ошеломленно. Такого я совсем не ожидала. То есть меня, конечно, и раньше целовали, но сейчас это было совсем иначе. Его пальцы еще глубже запутались в моих локонах, и я старалась сдерживаться, чтобы не закрыть глаза и не застонать.
— Если ты продолжишь в том же духе, нам понадобится стоп-слово, — выпалила я.
«Вот именно, мозг, ты вовремя!»
Роган засмеялся, а затем отодвинулся от меня и пошел к духовке, чтобы вытащить оттуда противни и выключить таймер. Меня охватило неясное чувство утраты, но я изо всех сил старалась о нем не думать. Ну и пусть только что был лучший поцелуй в моей жизни — это ничего не значило. Я не собиралась превращаться в приставучую Нэнси и просить пошагово объяснить мне, что, черт возьми, все это значит. Нет уж. Все в порядке! Все как всегда. Все как я люблю.
— Лунный камень? — спросил Роган, повернувшись ко мне.
Я перевела взгляд с него на ингредиенты для чая, разложенные на противнях.
— А зачем класть туда лунный камень? — недоуменно спросила я.
— Нет, — усмехнулся он. — Стоп-слово! Я хотел предложить слово «бессмертный», но это было бы слишком резко и дерзко, — добавил он с дразнящей улыбкой.
— Мне казалось, мы решили, что ты не будешь ставить галочку в строке «бессмертие» в своей анкете, ведь это еще предстоит доказать, — возразила я, проартикулировав затем «преждевременная эякуляция». — О, придумала! — взволнованно предложила я. — Сделаем стоп-словом «Клянусь, раньше такого никогда не было». Хотя нет, это слишком длинно, — нахально заметила я.
Его глаза сузились, в них загорелся игривый блеск, и он медленно приблизился ко мне. Даже от простого наблюдения за ним я уже была вся мокрая, и мне пришлось приложить усилия, чтобы окончательно не отключить голову.
Мироздание будто решило поддержать эту идею: в дверь позвонили, и Забияка разлаялся как ненормальный. Клянусь, этот звук напоминал умирающего козла: что-то между ослиным ревом и кошачьим воем.
Роган прекратил охоту на меня и выпрямился; его серьезная сторона проявилась в мгновение ока. Мне так хотелось сказать, чтобы он не отвлекался и не прерывал то, что возникло между нами, но это было глупо и эгоистично. Я находилась здесь из-за того, что пропали люди. И Роган только что положил к моим ногам чертову тучу других причин, объясняющих, почему нам сейчас не стоит зацикливаться на чувствах. Он смотрел на меня, и мне казалось, что в его голове крутятся те же самые аргументы.
— Должно быть, это Маркс, — заявил он.
Как будто мне была нужна причина, чтобы смириться с тем, что наш романтический пузырь лопнул и реальность проникла внутрь.
— Значит, надо ему открыть, — подбодрила его я.
Некоторое время Роган наблюдал за мной, а затем наклонился и быстро поцеловал.
— Это все точно из-за кухни, — тихо прошептал он мне и пошел открывать дверь.
Я тихонько посмеялась, прикоснувшись рукой ко рту и мысленно повторяя мантру: «Вот же долбаное дерьмо!» Сделав глубокий вдох, я попыталась очистить разум.
— Что ж, это было чертовски информативно и в то же время дьявольски запутанно, — пробормотала я под нос и усмехнулась.
Как по мне, эти два дня — история всей моей жизни.
Я слышала, как в гостиной Маркс и Роган обменялись приветствиями. С дурацкой улыбкой и теплыми пушистиками, наполнившими все тело, я решила к ним присоединиться. Я надеялась, что Маркс принес хорошие новости и нам предстоит что-то срочное. Осталось придумать стоп-слово.
Я откинулась на угловую подушку современного, но при этом мягкого и бархатистого дивана Рогана. Большая гостиная была оформлена в серых и серо-коричневых тонах. Из-за окружающих нас больших окон казалось, что мы сидим в причудливой гостиной самой природы.
Я снова прислушалась к разговору Маркса и Рогана. Лишь на мгновение я отвлеклась на диван, который облегал задницу лучше, чем мои любимые джинсы. Что бы это ни было: комплимент ему или призыв к смене гардероба, в любом случае я уже внесла этот диван в список вещей, которые собиралась унести с собой, когда настанет пора уходить.
— Мне не удалось найти зарегистрированного мага по имени Ник Смелсер, — говорил Маркс Рогану, когда я включилась обратно в разговор. — Я проверил базы данных людей и те, в которых собраны сведения о сверхъестественных существах, но ничего не обнаружил. Я спросил девушку за стойкой, нет ли у нее других предположений, где бы я мог что-нибудь отыскать. И когда она показывала мне, как разобраться в части архивов, мы устроили небольшой перерыв, — пояснил он с легкой улыбкой на лице. — В каждом запросе я ставил галочку в поле «мужчина». А она не стала указывать пол, и тут же появились данные Ник Смелсер. Я почувствовал себя таким идиотом! И чуть не расцеловал ее, но был слишком взволнован, а эта дама вообще-то болотный тролль, — признался Маркс, и Роган вздрогнул.
— Подожди, — перебила я, подняв палец в том смысле, что мне требовалась минутка. — Ник Смелсер — женщина? — спросила я, совершенно сбитая с толку. Этого я совсем не ожидала.
— Ага. Видимо, Ник — сокращение от Никки, — предположил Маркс, слегка пожав плечами, словно на этой детали не стоило зацикливаться.
Солнце показалось из-за верхушек деревьев, окружавших дом
