Бруно сел на край кровати.
– Где Кэтрин?
Девушка моргнула, чтобы смахнуть слезы, но вслед за ними тут же набежали новые. Он повторил вопрос:
– Где сейчас Кэтрин?
– Я же сказала, что не знаю никого по имени Кэтрин, – плачущим голосом произнесла она. У нее слегка подрагивала пухлая нижняя губка.
– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду, – рассвирепел Фрай. – Нечего играть со мной в кошки-мышки. Сейчас она носит имя Хилари Томас.
– Прошу вас… пожалуйста, отпустите меня!
Он поднес острие ножа к ее правому глазу, направив его прямо на зрачок.
– Где Хилари Томас?
– Господи, – всхлипнула девушка. – Послушайте, мистер, здесь какое-то недоразумение. Вы очень ошибаетесь.
– Хочешь остаться без глаза?
– Я не знаю, где она! – с отчаянием в голосе выкрикнула Салли.
– Не ври!
– Клянусь вам, я не лгу.
Он смерил ее пристальным взглядом. Над верхней губой, так же, как у корней волос, выступил пот. Фрай отвел нож в сторону. Она испытала облегчение.
В следующую секунду Фрай яростно ударил Салли по лицу, так что у нее лязгнули зубы и закатились глаза.
– Сука!
Девушка разрыдалась.
– Ты работаешь на нее. Значит, должна знать, где она прячется.
– Мы часто делаем у нее уборку. В этот раз она позвонила, как обычно, и вызвала бригаду. Не сказала, куда уезжает.
– Когда вы приехали, она была дома?
– Нет.
– Как же вы вошли?
– Что?
– Кто вам дал ключ?
– Кто? Ах да. Ее агент. Литературный агент. Мы заезжали к нему в контору.
– Где это?
– Беверли-Хиллз. Вам нужно поговорить с ее агентом.
– Как его зовут?
Девушка замялась.
– Какое-то смешное имя. Не могу вспомнить.
Он снова приставил ей к глазу нож.
– Топелис, – выдохнула она.
Фрай убрал нож. В его мозгу зашевелилось какое-то воспоминание. Сначала он испытывал сомнения, но они быстро сменились решимостью.
– У тебя темные волосы. И очень темные глаза…
– Ну и что? – Девушка уже немного успокоилась, но теперь снова запаниковала.
– Точно такие же, как у нее.
– Я не понимаю, чего вы хотите. Мне страшно.
– Ты думаешь, что можешь меня провести? Направить по ложному следу? Меня отправить к Топелису, а самой удрать?
– Топелис знает, где ее искать. А я – нет. Мне нечего вам сказать.
– Я сам знаю, где она, – заявил Бруно.
– А если знаете, может быть, вы меня отпустите?
Фрай расхохотался.
– Поменялись телами, да?
Салли уставилась на него.
– Что вы сказали?
– Ты вылезла из тела Хилари Томас и вселилась в эту девушку, не правда ли?
Она перестала плакать. Страх оказался так велик, что слез как не бывало.
Сука. Поганая сука.
– Так ты всерьез рассчитывала обвести меня вокруг пальца? Решила, что я тебя не узнаю – после всего, что ты мне сделала?
Салли начала заикаться.
– Я в-вам н-ничего не сд-делала. Вы г-говорите странные в-вещи. Господи! Господи Иисусе! Что вам от меня нужно?
Бруно нагнулся так, что их лица почти соприкоснулись, впился в девушку взглядом и прошипел:
– Ты здесь, да? Спряталась от меня? Да, мама? Но я все вижу! Наконец-то я нашел тебя!
* * *
По стеклу кабинета Джошуа Райнхарта стекали крупные дождевые капли. Глухо стонал ветер.
– Я все же не понимаю, почему Фрай выбрал меня, – сказала Хилари. – Когда я приезжала сюда собирать материал для сценария, он держался вполне корректно и даже дружелюбно. Ответил на все мои вопросы насчет виноделия. Мы провели вместе два или три часа, и я не заметила в нем ничего особенного. Обыкновенный бизнесмен. И вдруг через несколько недель он является ко мне домой с ножом и, судя по тому письму, принимает меня за свою мать. Почему именно меня?
Джошуа поерзал в кресле.
– Вот сейчас я смотрел на вас и думал…
– Что?
– Может, он выбрал вас потому, что вы… немного похожи на Кэтрин.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что мы имеем дело еще с одним двойником? – пошутил Тони.
– Нет-нет. Это еле уловимое сходство.
– Слава богу. Еще одного воскресшего мертвеца я бы не вынес.
Джошуа встал, подошел к Хилари и, легонько приподняв за подбородок ее лицо, повернул его сначала влево, а затем вправо.
– Разрез глаз, волосы, цвет лица… Да, сходство есть, хотя временами оно исчезает. Кроме того, Кэтрин была далеко не так красива, как вы.
Джошуа отпустил Хилари, и она подошла к письменному столу. Рассеянно окинула взглядом канцелярские принадлежности: пресс-папье, зажим для бумаги, нож для вскрытия конвертов. Тони зорко следил за ней.
– Что-нибудь случилось?
Хилари повернулась лицом к обоим мужчинам:
– Давайте подведем итоги. Мне хочется кое-что проверить.
– Мы все в этом нуждаемся, – сказал Джошуа, возращаясь к своему креслу. – Эта история чертовски запутана – никак не удается выстроить цепочку.
– Кажется, я добавлю еще одну закавыку, – сказала Хилари.
– Давай, – ободрил Тони.
– Насколько я могла понять, – начала Хилари, – вскоре после смерти матери у Бруно появилась идея фикс, будто она приходит к нему из могилы. На протяжении всех пяти лет он скупал у Лэтэма Готорна книги о выходцах с того света. Целых пять лет его мучил страх перед Кэтрин. Потом он вдруг увидел меня и решил, что я – Кэтрин в другой телесной оболочке. Почему же он столько ждал?
– Что-то я не улавливаю, – признался Джошуа.
– Почему Фраю понадобилось ждать целых пять лет, чтобы наконец облечь свои страхи в мою плоть и кровь?
Адвокат пожал плечами:
– Он же душевнобольной. Трудно ожидать от него логики в поступках.
В отличие от Джошуа Тони уловил тайный смысл ее вопроса и нахмурился.
– Кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Господи, Хилари, у меня просто мороз по коже.
Джошуа перевел растерянный взгляд с одного на другую.
– Должно быть, я к старости стал медленно соображать. Может, вы все-таки объясните старику, в чем дело?
– Что, если я – не первая женщина, которую Фрай принял за свою мать? – ответила Хилари. – Если он убивал и до встречи со мной?
Джошуа вытаращил глаза.
– Не может быть!
– Почему?
– Мы бы знали… Его бы давно разоблачили.
– Не обязательно, – возразил Тони. – Одержимые манией убийства бывают очень осторожны и изобретательны. Некоторые разрабатывают скрупулезнейшие планы, но теряются, когда события начинают развиваться не по сценарию.
Джошуа запустил пятерню в пышную белоснежную гриву.
– Но если он умерщвлял и других женщин – где же трупы?
