Костя привычно поставил ногу в сапоге на скобу и начал спуск. Снизу повеяло сыростью и холодом. Парень остановился, посветил фонарем по сторонам. Он находился в жерле узкого каменного колодца, стены которого заросли лишайниками и какими-то поблескивающими белесыми натеками, напоминающими соль или селитру Костя продолжил спуск Скобы хотя и заржавели, но в кладке сидели прочно, похоже, ими никто никогда не пользовался Нога наконец опустилась на твердое дно. Костя посветил вокруг Он стоял на полу довольно широкого с арочным сечением туннеля, сложенного из красного кирпича. Голова почти касалась свода.
– Что там?! – крикнули сверху. Голос Егора шел словно из другого мира.
– Спускайтесь! – завопил в ответ Костя
Скоро вся четверка была внизу. Егор осмотрелся, Косте показалось – глаза его сверкнули
– Ну вот и преисподняя, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Можно двигаться дальше.
– Где мы находимся? – полюбопытствовал Артем
– В каком-то древнем ходе, обрати внимание на кладку, ей не меньше сотни лет, а скорее всего еще больше. Хорошо хоть воды здесь нет Пошли.
Они зашагали вперед нетерпеливо и размеренно, словно были не глубоко под землей, а прогуливались по какому-нибудь парку
– Стоп! – скомандовал Егор. Все, замерли.
– Ход обрывается, – сказал Егор, – можете подойти сюда
Костя вместе с остальными приблизился к своему шефу Тот стоял у края пропасти, за которой находилось море мрака. Так, во всяком случае, показалось Косте.
– Тупик? – спросил Артем Он вытягивал голову, стараясь разглядеть, что впереди
– Нет, не тупик Просто ход обрывается. Дальше, по-моему, начинаются каменоломни. Здесь когда-то добывали камень для строительства Москвы. – Егор направил луч во мглу. Ход действительно обрывался, пересеченный штольней, но никакой пропасти и в помине не было Продолжение хода оказалось завалено
– Давайте сюда! – скомандовал Егор. Все осторожно спустились в штольню. – Известняк, – прокомментировал Егор, проведя рукой по белой стене штольни. – Н-да! Куда двигаться? – Он достал компас. – Нам нужно на восток. В этих штольнях очень просто заблудиться Ладно, давайте не спеша двинемся по этому ходу, а там посмотрим
Штольни старых каменоломен представляли собой извилистые путаные ходы разных размеров и конфигураций Некоторые из них имели ширину два-три метра, а высоту и того больше, иные метр-полтора, а отдельные коридоры можно было пройти только боком.
Неожиданно они очутились в огромном зале – подобные им еще не попадались – и, пораженные, остановились Лучи фонарей вырвали из тьмы ряды трухлявых гробов, поставленных один на другой, причем нижние почти расплющились под тяжестью верхних.
– Что это?! – выдохнул Артем
– Я же сказал, преисподняя, – хмыкнул Егор
– Откуда кости? – спросил доселе молчавший Альфред.
– Трудно сказать. Возможно, здесь погребали монахов какого-нибудь монастыря, а скорее всего это останки захоронений Дорогомиловского кладбища. Очевидно, когда его сносили, часть погребений складировали здесь. – Егор приблизился к куче костей, посветил фонариком. В его луче что-то сверкнуло Он подобрал с земли крестик на тоненькой цепочке
– Золотой?! – спросил подскочивший Альфред
– Очень похоже.
– Дайте посмотреть
Егор протянул ему цепочку.
Альфред с жадностью схватил ее, подержал на весу, крутнул… Чуть потускневшее золото заиграло при свете фонарика
– Нравится? – спросил Егор
– А то!..
– Можешь взять себе, хотя забирать вещи покойников плохая примета
– Начхал я на приметы, – засмеялся Альфред. – Тут, наверное, много подобных цацек? – задумчиво произнес он.
– Можешь не сомневаться. Если покопаться в этой трухе, несомненно, можно выудить десятки, если не сотни, драгоценных вещиц. Раньше хоронили, не снимая нательных крестиков, а порой и драгоценностей
– А может, поищем?
– У нас другие дела, – холодно ответил Егор, – к тому же я не любитель заниматься мародерством.
– Да какое же это мародерство! Костям сотни лет. Зачем добру пропадать?
– Неужели тебе не противно? – подал голос Артем.
– Заткнись, жиденок! – огрызнулся Альфред. – Не твоего ума дело…
– Молчать! – взревел Егор. – Ты что-то уж больно язычок распустил То всю дорогу как в рот воды набрал, а тут разговорился! Кладоискатель выискался Археолог, мать твою!.. Может, к ним хочешь… так я могу?!. А?!
Альфред потупился
– Ладно, не будем… – сменил гнев на милость Егор. – В другой раз можешь один прийти и ройся, сколько душе угодно Дорогу-то помнишь?
– Уж найду, не беспокойтесь…
– Вот и молодец, а теперь вперед!
Они пошли дальше, скопления костей, хотя и не такие большие, попадались еще несколько раз, но близко к ним уже не подходили. Неожиданно ход, по которому они двигались, оказался перегорожен бетонной стеной.
– Понятно, – заметил Егор, – часть каменоломен перекрыта Как я понимаю, со стороны гостиницы «Украина». А именно туда нам и надо попасть. – Егор снова достал свой план и стал внимательно изучать его.
Ребята присели на рюкзаки, Костя подложил под зад моток каната и тоже сел.
– А интересно все-таки покопаться в тех костях, – задумчиво произнес Альфред, разглядывая крестик
– И не стыдно? – спросил Костя
– А что такого?
– Ты же, как я понимаю, в Бога веришь, а ведь мертвых обирать – кощунство.
– Это тех, кто недавно похоронен И при чем тут кощунство? Вон, археологи копают, и ничего
– Так то для науки
– Мало ли что для науки Я, может, тоже в Исторический музей часть находок отнесу.
– А с остальными что сделаешь?
– Как что?! Продам!
– Думаешь много за них выручить?
– А то нет! Золото, притом старинное. Нарублю доллариков…
– И дальше что?
– Уж мое дело… Погуляю… Съезжу куда-нибудь. Словом, красиво заживу
– Если ты красиво жить любишь, на кой черт с нами поперся?
Альфред некоторое время молчал, потом выдавил:
– Так вы же тогда… в мастерской… дали понять – щадить не будете.
– Так, значит, со страху?
– Трусоват был Ваня бедный… – проговорил в сторону Артем
– А сам-то, сам-то… В обморок грохнулся…
– Сюда, допустим, действительно поневоле пришел, – продолжал расспрашивать Костя, – а вообще?.. Ты же, как я понимаю, идейный?
– Вся его идея черных бить Да и то вдесятером одного.
– И еще жидов!
– Ты разве еврей? – спросил у Артема Костя
– Да нет, русский. Просто он привязался: жид да жид Ему, видишь ли, нравится, чтобы рядом был кто-то, кого можно унижать
