– Что такого в этой проклятой рукописи, если за ней охотится столько людей, по дороге убивая друг друга? – он перебил его достаточно бесцеремонно – но дело стоило того.
– Немедленно приезжайте! Если это не остановить, произойдет страшная трагедия! Третий раз – это конец! Все сходится… Тринадцать апостолов… Третий переход… Это кошмар… И этот кошмар постепенно становится реальностью… Надо успеть остановить…Я все расскажу! Должен рассказать! Не теряйте времени! Приезжайте прямо сейчас ко мне домой!
– За мной охотится полиция!
– Я знаю. Но вы должны как-то пробраться! Иначе произойдет беда, размер которой вы не можете себе и вообразить! Вы никогда не простите себе, если остановитесь на полпути! Времени нет! Вы должны все бросить и немедленно ехать! Как можно быстрее! – Славский назвал свой адрес и бросил трубку.
Врач прекрасно слышал весь разговор.
– Что происходит?! Ты поедешь?
– Должен. Я ничего не понял, но другого выхода у меня нет!
– Тогда я поеду с тобой!
– Тебя выгонят с работы!
– Ну и пусть! Все равно меня не сегодня-завтра арестуют!
– С чего ты взял?
– Дежурная медсестра в приемном покое, которая в меня влюблена, тайно сообщила, что полчаса назад сюда, в больницу, звонили из полиции. Полицейские наводили обо мне справки. Я сразу понял, что это означает! Поэтому я еду с тобой. Они не могут до тебя добраться, поэтому решили приняться за меня.
– Тогда нам следует выбираться из больницы как можно быстрей!
В конце коридора они вылезли в окно (разумеется, предварительно переодевшись) и по пожарной лестнице спустились во двор. Вскочили в какую-то машину, оставленную без присмотра возле больницы. Врач лихо соединил проводки, чтобы завелся мотор. Он был очень удивлен:
– Где ты этому научился?!
– Ошибки молодости! – врач засмеялся так, как будто его чрезмерно забавляло все происшедшее, – научил один школьный друг. Теперь он сидит в тюрьме.
Врач остановил машину за два квартала до дома профессора.
– Я буду стоять здесь, на улице. Если увижу что-то подозрительное, спрячусь.
– Нет. Тебе лучше избавиться от машины и спрятаться прямо сейчас. Возле вокзала есть небольшое кафе, оно открыто всю ночь. Встретимся там часа через два. Не следует тебе маячить в этом районе, перед домом! Это может оказаться опасным.
– Возможно, ты прав. Боже мой, я не верю, что все это происходит за одну ночь!
– Я тоже.
2009 год, Россия, Московская область
Проезд в единственные ворота завода преграждала ржавая цепь. Ее установили две недели назад, еще до начала забастовки. Длинная, ржавая, с тяжелыми, массивными кольцами, цепь висела мертвым грузом на воротах, так, что в них не мог проехать ни один автомобиль. Звенья цепи скрепили замком, а ключ – выбросили.
После начала забастовки все подъезды к заводу посыпали гвоздями и битым стеклом – из опасений, что прямо к воротам привезут группу захвата, но главным все-таки была цепь. Она была символом. Фотография ее появилась во всех центральных газетах. И ей прощали всё – даже непрезентабельный вид и унылое ночное поскрипывание, раздающееся по ночам, когда ветер раскачивал ворота, навевающее тоску и мешающее бастующим спать. Впрочем, основная часть демонстрантов к ночи расходились по домам, а оставшиеся запирались в главном корпусе завода и спали прямо в холле, на матрасах, оставляя караулить два-три человека.
Все ворота, заграждения и заборы были завешаны самодельными транспарантами и плакатами, наивно написанными от руки. «Не дадим продать завод!». «Руки прочь от родного завода!». «Не позволим оставить людей на улице!». «Продажа завода – сокращение рабочих мест!». «Не дадим выгнать себя на улицу!». «Вы лишаете людей куска хлеба!». «руки прочь от завода!».
И напрасно представители нового собственника выбивались из сил, разрывая голосовые связки на множестве митингов, говоря о том, что рабочие места не только не будут сокращаться, но их увеличат втрое – люди не хотели верить. Наученные горьким опытом, люди не желали верить никому и ничему, после того, как перед их глазами наглядно появился пример соседнего городка.
В соседнем городке несколько месяцев назад продали фабрику. Новый хозяин долго и нудно обещал вложить средства в развитие производства, улучшить условия труда, поднять зарплату, взять больше рабочих… Люди успокоились. После этого всех рабочих рассчитали, корпуса фабрики снесли, а на этом месте стали строить гостиничный комплекс и развлекательный центр. И гостиница, и центр заработали очень скоро – к ужасу и позору местных жителей, в пространство жизни которых быстро вторглись дорогие иномарки из города, ездящие абсолютно без правил, и пьяные компании бандитов, орущие и галдящие до утра.
Теперь собирались продать очень крупный завод, жизнь на котором, правда, едва теплилась, но все-таки люди работали и зарплату платили, а для крошечного городка это было уже кое-что.
Новому собственнику очень приглянулась мысль скупить такую значительную собственность совсем по дешевке. Для этой цели было нанято нынешнее руководство, которое методически и планово принялось разорять завод. Когда зарплата уменьшилась до минимума, производство упало до нуля, а сам завод был в буквальном смысле доведен до ручки, его выставили на продажу. Никто не употреблял таких громких слов, как «рейдерская атака». Но, тем не менее, все обстояло именно так.
Никто не знал о том, кто хочет купить завод (или, вернее, почти купил его, потому, что для завершения продажи оставались какие-то мелочи). Поговаривали, что новый собственник очень крупный депутат, связан с серьезной политикой, а потому не хочет себя афишировать. Еще ходили слухи, что вместо завода будут секретные производства спецслужб. Фабрики для производства оружия. Подпольная медицинская клиника, где будут ставить запрещенные опыты на людях по омоложению… Страшными слухами полнилась земля, из них мало что было правдой, и факт заключался в одном: кое-кто решительно настроился приобрести завод любым способом, не останавливаясь на средствах…
Время от времени появлялись какие-то подозрительные личности, которые пытались то ли завести, то ли вывезти аппаратуру. Уяснив, что борьба предстоит серьезная, коллектив завода решил начать забастовку. Забаррикадировать завод так. Чтобы никто не посмел в него войти, и бить во все колокола, чтобы вмешались вышестоящие органы и запретили захват завода.
Бастующие отбили несколько бандитских атак и даже атаку спецподразделения частного охранного агентства «Центурион». После чего удивленное руководство агентства в срочном порядке пригласило на работу всех мужчин, участвующих в обороне. Рабочие обещали подумать, а частные охранники исчезли и больше не появлялись. Зато появились журналисты. Они начали шум. О мужестве рабочих, оборонявших завод, стали писать центральные газеты, их показывали по всем телеканалам, и наконец даже сами бастующие поверили, что завод – отобьют. Особенно, когда приехавший из Москвы очень высокий начальник пообещал разобраться в ситуации и приостановить процесс приватизации. Люди немного успокоились, и даже немного ослабили оборону, разрешив части людей расходиться домой по ночам.
