– Если я расскажу тебе, что со мной произошло, ты никогда не поверишь в это, – сказала она, но на этот раз не стала оглядываться по сторонам, чтобы убедиться – людей-монстров нигде нет. – Может быть, скажешь, что я сумасшедшая, но… – она поджала губы. Никому еще она не говорила о том, что случилось с ней, так почему бы не сделать это сейчас?! – Мне кажется, я едва не сошла с ума, – выдавила Сара из себя признание, внимательно вглядываясь в глаза Данинджера. Если она увидит там хоть тень улыбки, то не скажет больше ни слова – просто уйдет отсюда и баста… Но улыбки нет. Данинджер слушает. Он словно понимает ее, словно знает, через что она прошла. – Знаешь, такое иногда случается, – сказала Сара. – Сначала приходит один пациент и рассказывает о своих проблемах, затем другой. Человек слушает их, делает записи. А потом наступает день, человек просыпается и понимает, что все эти проблемы вдруг стали принадлежать ему. Они проникли в его сознание. – Сара замолчала, поймав себя на мысли, что говорит о себе в третьем лице. Но как быть иначе?! Признаться в собственном безумии так сложно. Но разве не этого она хотела, не этого добивалась от своих пациентов – признать страхи и переживания, посмотреть им прямо в глаза. – Я видела монстров, – выдохнула Сара. – Людей, которые вчера были людьми, а сегодня превратились в монстров. – Она увидела, как Данинджер кивнул. – Не делай вид, что понимаешь, каково это. Ты даже не представляешь, на что это похоже!
– Ну почему же… – Данинджер долил вина в бокал Сары и жестом велел ей выпить, затем налил себе и выпил сам. – Сначала лица людей скрывают тени, затем тени обретают плоть. Так? – он увидел, как Сара пораженно кивнула.
– Откуда ты это знаешь?! – пролепетала она, и неожиданная догадка расставила все по местам. – С тобой тоже это случилось? Ты тоже пережил это?
– И не только я. – Данинджер вспомнил Мэтью Райерсона. Похоже, сейчас придется тоже придумывать какую-нибудь удобоваримую историю. Только на этот раз, чтобы Сара поверила в это, потребуется чуть больше фантазии, чем с Райерсоном. – Помнишь, я говорил, что иногда к моим услугам прибегают в ФБР? – он увидел, как Сара кивнула. Что ж, первый шаг сделан. Вот только на этот раз не обойтись без лжи. Сказать о том, что случилось на самом деле, значит причинить Саре еще больший вред, чем если соврать. Пусть будет какое-нибудь биологическое оружие, возможно, террористы или случайная утечка. Да. Так будет лучше всего. Сара обвинит во всем государство и убедит себя, что никакого безумия не было. Как называется этот прием у психологов?.. А как бы ни назывался!
Данинджер снова наполнил бокалы. Сейчас ложь нужна не только Саре, но и ему самому. Путь придется рассказывать о том, чего не было, заставлять себя верить в это. Плевать. Голова слишком устала, чтобы держать в ней все воспоминания, размышлять о том, что нужно сделать. Сара слушала, раскрыв рот, иногда кивала, иногда недоверчиво хмурила брови. Еще один присяжный, расположение которого нужно завоевать, чтобы выиграть процесс.
От выпитого щеки Сары зарумянились, в зеленых глазах появился блеск. Данинджер протянул руку и осторожно накрыл ее ладонь. Она не возражала, лишь отметила оставшиеся от веревки шрамы на местах, где была содрана кожа, и сразу же задумалась о ссадине на лбу Данинджера, полученной, когда он ударился о кухонный стол на ферме отца.
– О некоторых вещах я не могу тебе сообщить, – сказал Данинджер, решив, что таинственность не помешает.
Глаза Сары округлились. Воображение нарисовало пытки, страдания. Адвокат превратился в героя, спасшего мир. Обида, что правительство допустило все это безумие, осталась, но разве Данинджер мог что-то изменить?! Разве он начал все это?! Нет, он всего лишь адвокат, спасший таких, как она, от этого безумия.
Сара перегнулась через стол и поцеловала его в губы, запустила руку в густые темные волосы, нащупала пальцами шрам от полученного по затылку удара, но не стала ничего говорить. Он герой и останется таковым вне зависимости от того, сколько шрамов осталось у него после этого. Ни больше ни меньше.
– Давай уйдем, – прошептала Сара ему на ухо. Он отстранился, заглядывая ей в глаза. Ее дыхание было свежим, лишь ощущался едва уловимый запах выпитого вина. – Я покажу тебе, какой ремонт сделала в своей квартире, – Сара улыбнулась. – Я купила новую кровать и джакузи, в которое поместится многодетная семья. – Она подалась вперед, снова поцеловала его, отпрянула назад. – Сегодня ты мой герой, Уэл. – Глаза ее заблестели сильнее, чем прежде. – Но только сегодня.
– Меня это устраивает, – согласился Данинджер.
Однако вместо одного дня получилась целая неделя. К разговору о людях-монстрах они пытались не возвращаться. По крайней мере, Данинджер пресекал все попытки Сары вернуться к этой теме. Она не возражала, даже была благодарна ему, что он останавливает ее невольный порыв узнать что-то еще. Она не сошла с ума – и это главное. Кто бы мог подумать, что тот, кто когда-то плакал на ее груди, сможет появиться и спасти от безумия?!
На седьмой день Сара даже подумала, что эта повторная вспышка страсти может послужить началом чего-то большего. Данинджер не уходил, как это было прежде. Не бежал наутро, ссылаясь на деловые встречи. «Почему бы и нет?» – спрашивала себя Сара, начиная придумывать, какое бы испытание устроить Данинджеру, чтобы окончательно решить, стоит или нет смотреть на эти отношения как на что-то серьезное. Может быть, даже брак. Почему бы и нет? Они взрослые состоятельные люди и…
Мечты Сары прервались на седьмой день, когда в Вашингтон вернулся Кейси Мортон. Зазвонил телефон Данинджера. Он ответил, поцеловал Сару в лоб и, сказав, что когда-нибудь им нужно будет все повторить, ушел, не уточняя, когда точно будет это «когда-нибудь». Ушел, потому что ему кто-то просто позвонил. Впрочем, как и всегда.
– Вот тебе и проверка, – сказала Сара, глядя на закрытую дверь.
Больше месяца она с теплом вспоминала проведенную с адвокатом неделю, но потом забыла, оставила в прошлом. Данинджер забыл о Саре, как только оказался в кабинете Кейси Мортона.
Глава отдела выглядел дружелюбным, но Данинджер не обращал на это внимания. Он осторожно пересказывал то, что уже сообщил Мартину Трампу, тщательно подбирая слова, словно находился на самом важном процессе в своей жизни. Ему нужна была победа – не соглашение, не компромисс, а победа. Где-то в Иллинойсе находилась Даяна – единственный важный для него сейчас человек.
– А ваша дочь? – спросил Мортон, хитро прищуривая глаза. – Вы навещали ее?
– Звонил. – Данинджер чувствовал, что его планы сейчас находятся на весах, которые могут качнуться как в удачную, так и нет сторону. – С Деби все в порядке. Она привыкла, что матери подолгу не бывает дома. Сестра Даяны заботится о ней, как о своем ребенке. Так что…
