Данинджер сел в автобус и заставил себя больше не думать о сделанном выборе. Пусть все будет так, как должно быть. Оказавшись в Вашингтоне, Данинджер позвонил Мартину Трампу, начальнику одного из отделов ФБР, который был кое-что должен ему, и сказал, и договорился о встрече. Рассказ о визите Хэлстона и о том, как бывший агент оставил Брюса Нортона без сознания возле дверей загородного отеля, окончательно убедил Данинджера в правоте сделанного выбора. Мир менялся, но перемены медленно возвращали все на свои места.
Дожидаясь, когда Кейси Мортон вернется из Форестривер, Данинджер был вынужден остановиться в своей квартире. За последний месяц накопилось достаточно корреспонденции, чтобы потратить на ответы и звонки не меньше недели, но сейчас заниматься этим хотелось меньше всего.
Пару раз звонили из агентства и уточняли детали, рассказанные Данинджером. Первые несколько дней он провел в джакузи с бокалом вина и включенным на всю громкость музыкальным каналом, втайне надеясь, что рано или поздно услышит тот самый хит, который напевала на ферме Даяна.
На третий день Данинджер почувствовал острую потребность в общении. Сначала он перебрал в уме всех знакомых мужского пола, с которыми можно было бы посидеть где-нибудь и выпить, играя в карты, травя глупые анекдоты, затем, решив, что больше хочет поговорить о чем-то важном, чем слушать анекдоты, начал перебирать женские кандидатуры.
Сара Кемпбел ответила почти сразу, согласившись без лишних вопросов на встречу, словно во время звонка занималась тем же, что и Данинджер – искала оптимальную кандидатуру для общения.
Они встретились в ресторане, и первое, что отметил Данинджер, – Сара сменила прическу, превратилась из шатенки в блондинку, не потеряв при этом былого очарования. «Так даже лучше, – подумал Данинджер. – Можно представить, что ничего раньше между нами не было, тем более что вспоминать блондинку вместо шатенки все равно не получается».
– Что-то не так? – встревоженно спросила Сара, невольно поправляя взбитые, словно сливки, светлые волосы. – Что-то случилось?
– Твои волосы. – Данинджер отставил бокал с вином – Сара опоздала на четверть часа, и он решил не дожидаясь ее сделать заказ. – Ты стала…
– Блондинкой? – Сара растерянно хлопнула глазами. – Тебе не нравится?
– Мне? – теперь растерянно хлопнул глазами Данинджер. Казалось, что изменился не только цвет волос психолога, но и ее нравы, взгляды на жизнь. С каких это пор ее стало волновать то, что думают о ней окружающие? Или же ее волнует то, что думает о ней только он – Данинджер? Тогда увольте, он не собирается строить с ней совместную жизнь. Ему хочется просто забыться, поговорить, может быть, выпить чуть лишнего и провести вместе ночь, но не больше! – Мне нравится, – сказал Данинджер, решив не придавать этому значения. – Тебе очень к лицу и… Господи, я как будто другого человека вижу!
– Правда? – Сара улыбнулась, села за стол. – Знаешь, а я последнее время всех удивляю, даже себя, – еще одна улыбка.
– Надеюсь, с прической у тебя не изменился вкус? – Данинджер налил себе еще вина, протянул бокал с вином Саре. – Выпей. Это поможет нам сблизиться, а то такое чувство…
– Что мы не должны быть здесь? – Сара взяла бокал с вином, задумчиво глядя на донышко. «Да что же с ней происходит?» – Данинджер на мгновение усомнился в правильности этой встречи. – Мне тоже так кажется, – сказала Сара. Вот теперь она стала той, кем была. – Просто когда ты позвонил…
– Ты не могла найти того, с кем можно поболтать? – предположил Данинджер. Сара вскинула длинные накрашенные ресницы и наградила его удивленным взглядом. – Я просто решил, что у тебя происходило нечто подобное, что и у меня, – смутился Данинджер.
Сара помрачнела, облизнула губы, накрашенные алой помадой, огляделась, словно собираясь разгласить тайну национальной важности.
– Если бы ты только знал, что происходило со мной! – заговорщически произнесла она и снова огляделась.
Данинджер нахмурился. Этот осторожный, ощупывающий лица людей взгляд! Не так ли смотрела на всех Луиза первое время? А он уж, глупец, надеялся, что здесь не услышит ни о чем подобном!
– Наверное, я брошу практику на ближайший год, – сказала Сара, с трудом выдавливая из себя это признание.
Она любила свою работу, жила работой, но то, что происходило с ней последние месяцы, было по меньшей мере странным, если не сказать больше. Сначала к ней пришел мужчина, уверявший, что его жена превратилась в монстра. Затем появилась женщина, сказавшая, что в монстров превратился весь мир и даже Сара. В итоге Сара сама начала видеть монстров. Иногда такое случается. Психолог слушает пациентов, кивает, вдумывается в их проблемы, а потом что-то происходит, и безумие, став заразным, проникает в него. Он просыпается однажды и… Бах! Все, добро пожаловать в мир шизофрении. С одним из ее коллег случилось именно такое. Пару лет назад. Молодой, богатый, успешный. Он проснулся утром, и никто не знает, что натолкнуло его на мысль о Выходе Хемингуэя. Не было даже проблем с женщинами. Просто утро. Просто желание разуться, засунуть дуло ружья себе в рот и нажать большим пальцем ноги на спуск.
Сара передернула плечами, почувствовав, как по спине пробежал мерзкий озноб. Коллега поступил, несомненно, странно, но когда она начала видеть эти лица-маски, то невольно начала подумывать о том же. Выход Хемингуэя. Если она сошла с ума, то лучше смерть, чем официальное признание безумия. Ее посадят в палату с мягкими стенами, пропишут препараты, которые окончательно лишат рассудка. И это будет конец. Конец всему… Лучше уж смерть. Так думала она, пока лица-маски, монстры, не стали уступать место нормальным людям. Их становилось все больше.
Прошел месяц, но она так больше и не встретила ни одного человека-монстра. И это было самое настоящее чудо! Поэтому Сара и решилась на перемены. Сменила не только прическу и цвет волос, но и весь гардероб. Впервые за последние несколько лет она решила, что заработала отпуск. Вот только уезжать никуда не хотелось. Хотелось просто менять все, что ее окружает. Следом за одеждой очередь дошла до кабинета, где проходили приемы пациентов. Вся мебель выброшена, стены перекрашены в более светлые тона, покрытие на полу заменено. Новую мебель Сара выбрала по каталогу, стараясь смотреть на то, что меньше всего напоминало о прошлом. Даже в своей квартире она изменила все, что было можно. Вот только…
Сара посмотрела на Данинджера. Некоторые вещи изменить крайне сложно. Они либо меняются сами, либо не меняются никогда.
– Если я расскажу тебе, что со мной произошло, ты никогда не поверишь в это, – сказала она, но на этот раз не стала оглядываться по сторонам, чтобы убедиться – людей-монстров нигде нет. – Может быть, скажешь, что я сумасшедшая, но… – она поджала губы. Никому еще она не говорила о том, что случилось с ней, так почему бы не сделать это сейчас?! – Мне кажется, я едва не сошла с ума, – выдавила Сара из себя признание, внимательно вглядываясь в глаза Данинджера. Если она увидит там хоть тень улыбки, то не скажет больше ни слова – просто уйдет отсюда и баста… Но улыбки нет. Данинджер слушает. Он словно понимает ее, словно знает, через что она прошла. – Знаешь, такое иногда случается, – сказала Сара. – Сначала приходит один пациент и рассказывает о своих проблемах, затем другой. Человек слушает их, делает записи. А потом наступает день, человек просыпается и понимает, что все эти проблемы вдруг стали принадлежать ему. Они проникли в его сознание. – Сара замолчала, поймав себя на мысли, что говорит о себе в третьем лице. Но как быть иначе?! Признаться в собственном безумии так сложно. Но разве не этого она хотела, не этого добивалась от своих пациентов – признать страхи и переживания, посмотреть им прямо в глаза. – Я видела монстров, – выдохнула Сара. – Людей, которые вчера были людьми, а сегодня превратились в монстров. – Она увидела, как Данинджер кивнул. – Не делай вид, что понимаешь, каково это. Ты даже не представляешь, на что это похоже!
