Внезапно раздался громкий скрежет, а через секунду страшный гул. Земля задрожала от сильной вибрации. Кейт резко повернулась обратно, и из её рта невольно вырвался крик.
Из труб на крыше обеих секций локомотива вырывался густой чёрный дым, отгоняемый ветром в сторону карьера. В панике девушка бросилась бежать, не отдавая себе отчёта в том, что это бессмысленно. Лишь оказавшись в тридцати ярдах от локомотива, она остановилась и обернулась.
Ожившая адская машина, изрыгая ядовитое облако выхлопных газов и ревя дизелями мощностью в три тысячи лошадиных сил каждый, дёрнулась, потянув весь состав. Грохот смещающихся вагонов пробежал по всему поезду и исчез внутри строения. Затем тепловоз медленно, натужно покатился вперёд. Девушка отчётливо видела, что в кабине машиниста никого нет, да и не могло быть.
Ржавая громадина разгонялась всё быстрее, таща за собой чёрные от пролитых на них нефтепродуктов цистерны. Раздался невыносимо громкий гудок, от которого земля завибрировала ещё сильнее. Он не прекращался целых полминуты, и Кейт, зажавшая руками уши, застонала, не слыша саму себя.
Наконец, дьявольская какофония стихла. Локомотив уже добрался до развилки и двинулся по стрелке в сторону карьера. Колёса вагонов проходили через стыки между рельсами, издавая резкий, бьющий по нервам металлический стук. Девушка неотрывно смотрела, как всё новые цистерны выкатывались из тёмного проёма здания. Тепловоз, почти полностью скрытый собственными выхлопами, принялся огибать карьер. Слышно было лишь надрывное гудение его дизелей.
Спустя несколько долгих минут последний вагон покинул строение. Привязанная к нему сзади цепь волочилась по шпалам, взбаламучивая накрывшую их воду. Локомотив снова оказался в поле зрения, только теперь он уже находился на приличном расстоянии и не оглушал своим рёвом. Чёрный дым стелился по "ступеням" карьера и рассеивался где-то внизу. Поезд, состоявший как минимум из сотни одинаковых цистерн, змеёй тянулся следом за тепловозом, направлявшимся по каким-то своим делам в неизвестном направлении.
Кейт, медленно выходя из состояния ступора, посмотрела себе под ноги и увидела, что стоит прямо на другом железнодорожном пути. В ужасе отскочив в сторону, она попала на следующий. Вокруг были одни рельсы, и их переплетения вызвали ассоциации со змеями, с целым логовом омерзительных тварей. На каждой ветке стояли вагоны с локомотивами или без оных — разница заключалась лишь в расстоянии от них до девушки. И любой может оказаться таким же "безжизненным", как и их красный собрат.
Дрожа, как осиновый лист, Кейт быстрым шагом, так как не могла бежать, направилась к лесу. Несмотря на то, свидетелем чему стала, она по-прежнему не собиралась возвращаться на ферму. Страх немного отпустил её, и она, глядя на исчезающий вдали в туманной дымке поезд, осознала то, что ей и без того всегда было известно — каким бы "живым" ни являлся локомотив, он может двигаться только по строго отведённому для него пути. Следовательно, достаточно сойти с рельс, и никакой угрозы многотонное чудище представлять не будет. К тому же, лес выглядел вполне обычно и даже успокаивающе — он представлялся ей самым подходящим местом для "прогулки" ("Надо же что-то делать, чёрт побери!").
Дойдя до развилки, она получила очередное подтверждение своей правоты: при нынешнем положении стрелки рельсы вели к карьеру — куда и проследовал состав, а перевести её можно было только вручную, что, естественно, никто не станет делать. Конечно, если в этом мире тепловозы сами по себе ездят, то и стрелки могут также самопроизвольно переводиться, но, как уже отмечалось, всегда можно уйти с пути обезумевшей техники.
Кейт пошла дальше к лесу, оставляя за спиной железнодорожную станцию.
* * *
Она не хотела приходить в себя, предпочитая спасительное полузабытье. Аманда не спала, но и не бодрствовала, находясь между двух миров — реальным и придуманным её воображением — и отклоняясь попеременно то в одну, то в другую сторону. Она то и дело почти просыпалась — начинала чувствовать сиденье под собой и слабую, уже утихшую боль в изувеченной руке. Казалось, ещё секунда — и она окончательно очнётся. Однако через мгновение женщина снова окуналась в мир нереальных образов. Порой она почти верила, что просыпалась в своей постели, дома, и с невероятным облегчением понимала — всё, начиная от трагедии с Эмили Стэттон и заканчивая ужасной гибелью Джерри — всего-навсего кошмарный сон, и на самом деле ничего не случилось. Правда, "эйфория" длилась недолго. Блаженные видения сменялись настолько пугающими, что от страха сердце Аманды почти останавливалось, а сознание просто отказывалось принять их, прячась за смутными образами и звуками.
Реальность в любом случае страшнее, и в этом женщина убедилась, в очередной, теперь уже окончательный, раз придя в себя.
Как только она открыла глаза, то посмотрела на раненную руку.
Рана на тыльной стороне ладони и глубокие порезы уже не кровоточили. Вместо этого они покрылись странной отторгающей коростой — бурой и с бесчисленными вкраплениями мелких желтоватых пятнышек, которые при ближайшем рассмотрении оказались округлыми и немного выступающими из общей массы. Кожа непосредственно вокруг ран потемнела и огрубела, потеряв всякую чувствительность. Более того, пальцы и кисть в целом очень слабо реагировали на попытки пошевелить ими.
Аманда только набрала в лёгкие воздуха, чтобы выпустить его вместе с неизбежным криком, когда внимание её переключилось на непонятную выпуклость на груди. Затаив дыхание и не дав воплю свершиться, она взялась здоровой рукой за воротник рубашки и резко потянула, срывая пуговицы.
Переодеваясь в том первом здании, она справедливо посчитала бюстгальтер лишним элементом и избавилась от него, надев рубашку на голое тело. Теперь она об этом пожалела, хотя… вряд ли ещё один слой ткани смог бы сдержать ЭТО.
Должно быть, лист проник в машину через щель между приспущенным стеклом и дверью. Как именно он забрался дальше, женщина не хотела представлять. Округлившимися глазами она смотрела на тварь, присосавшуюся к её груди. Набухшее зелёное тело почти полностью охватывало левое полушарие и явно не собиралось покидать столь уютное место в ближайшее время.
По-прежнему не издавая ни звука, Аманда протянула правую руку и взяла с соседнего сиденья окровавленный нож, с помощью которого извлекла из себя цветок. Сжав липкую рукоять, она резко воткнула в паразита лезвие, направив его параллельно своему телу, и невольно закричала, когда из твари с силой брызнула ярко-красная кровь. Её кровь. Существо слабо зашевелилось, но у него не было шансов. Вогнав нож как можно глубже — фактически проткнув лист насквозь — женщина с усилием оторвала его от себя. Кровь продолжала стекать из него тонкими струйками, смешиваясь с огромным пятном, расплывающимся по рубашке Аманды. Поскольку здоровая рука у неё была занята, ей пришлось воспользоваться раненной, чтобы открыть дверь. Руководить бесчувственными пальцами было очень неудобно — поэтому прошло не менее минуты, прежде чем она ухватилась за ручку и потянула её на себя. Дверь открылась, и женщина выбросила опустошённый лист вместе с ножом. Не мешкая, она снова заперлась и посмотрела на грудь.
