В степи много дичи. А если чуть поднажать, можно добраться до края степи. Там много людских деревенек.
Нет! Нельзя. Люди — не игрушки, не дичь. Вот, до чего доводит голод.
Сделав три шага, я остановилась, присела. Вдохнула чуть влажный прохладный воздух. Его переполняли ароматы трав. От реки веяло сыростью и рыбой. Где-то тут небольшая заводь. Из глубины степи, наоборот, тянулся запах высохшей земли — дождь был давно. Еще я почувствовала запахи животных. Мышей и кротов, снующих под землей. Птичий пух — в степи всегда множество мелких птах. И горьковатый запах степного кабана.
Так-так. Вот это уже неплохая добыча. Не Независимые, конечно, но тоже сойдет.
Взяв след, как лучшая ищейка вестников, я на полусогнутых ногах стала пробираться по степи. Особенность вампирьей охоты на животных в том, что любое животное инстинктивно чувствует мертвечину. То есть, вампира. И стремится убежать, как можно дальше и быстрее. Подветренная сторона не спасает. Только собственное чутье. И вот когда оно говорит: «зверь рядом, только прыгни», — приходится молниеносно срываться с места и нападать на жертву.
У молодых вампиров такой трюк получался слабо. Вплоть до десяти лет некоторые из них не могли перестроиться на другое измерение собственной силы и скорости. Они не успевали нанести один единственный верный удар, и добыча уходила из рук. Иногда буквально.
Но я уже давно не молодая вампирша. Пройдя по следу кабана, я углубилась в степь. Если повезет, животное спит, и мои шансы остаться незамеченной возрастут. Слушая собственное чутьё, интуицию, как угодно называйте, я остановилась. Кабан рядом. Метрах в десяти. Да и запах усилился.
Определив направление с самой большой точностью, на какую была способна, я затаилась. Нет, зверь не почувствовал меня. Его плотно скрывала степная трава, но я наверняка знала, что кабан не дремлет. Копошится в земле.
Один рывок, один прыжок, и мои клыки и когти врезались в плотную щетинистую кожу. Кабан взревел, но это была почти агония. В горло потекла горячая, чуть липкая кровь, пахнущая едким мускусом и запекшейся грязью. Я не могла оторваться. Жажда оказалась сильнее меня, моей воли.
Утерев случайно сбежавшую по подбородку алую струйку, я выпустила обескровленную тушу:
— Благодарю тебя за твою жертву, — прошептала я, отходя на шаг от кабана. Я всегда стыдилась убивать из-за еды. И просила прощения у собственных жертв, будь то кролик, кабан или человек. Меня еще отец научил, когда изредка брал с собой на охоту: «Чтобы еда впрок пошла, дух жертвы не должен гневаться». Вот я и просила прощения… Понимаю, довольно своеобразный ритуал для вампира, но что поделаешь?
Утолив жажду, я задумалась. Бесцельно бродить по степи — удовольствие неописуемое! Но только, когда не накатывают приступы сильнейшей боли и вызываемая ими жажда. Надо что-то делать.
В голове билась одна запасная самая неприятная идея. И, кажется, я к ней приблизилась вплотную: отрубить левую руку. Со временем она отрастет. Но сколько понадобится этого времени на таком питании? Месяца четыре. За это время Консолия в Гуарском княжестве опутает все, до чего пока еще не дотянулась. Независимые совсем обнаглеют. Да и за мальчишками надо присматривать. С одной верхней конечностью и в полубезумном состоянии от меня мало толку. Зато, вместе с рукой я отсеку яд. Чудо, что он не расползся еще по всему телу.
Беликий!
Я со злостью ковырнула носком сапога землю так, что нога скрылась в грунте по щиколотку.
Но не обращаться ведь к Кезо? Не хочется быть у него в долгу. Тем более, платить собственной кровью!
Что? Что делать? Как решить?
А нечего решать. Пора действовать. Чем раньше я отсеку яд, тем быстрее вырастет рука.
Решившись, я приняла истинное обличье. Так мне будет проще совершить задуманное. Когти в этой форме гораздо острее и длиннее. И боль будет терпимее. Главное, после того, как отсеку руку, сразу же закопаться в землю и уснуть. Так регенерация пойдет быстрее.
Я никогда ничего подобного ни в жизни, ни после нее не делала. Было страшно. В истинной форме, когда вся моя кожа казалась мраморной с серыми прожилками, рука выглядела точно кусок древесного угля. Чернота расползлась по всему предплечью, пальцам, лизнула плечо, но до сустава не добралась. Вот тут и буду рубить.
Что это? Я развернулась на шум. Мне показалось, что сзади шевельнулась трава. Ходить по высокому бурьяну на деформированной стопе этого облика очень удобно. Бесшумно я пробралась сквозь траву, но ничего не нашла.
Наверное, почудилось. Или какое-то мелкое животное без оглядки побежало прочь от чудовищной вампирши?
Выдохнув, я вернулась на прежнее место. Убрала багряные пряди с плеча, чтоб не загораживали обзор. Отрастила когти на правой руке. Примерилась. Вроде должно с первого раза получиться.
Замахнувшись, я внутренне напряглась, приготовившись к боли.
— Стой!!!
Когти царапнули по плечу, но я остановилась. В полном недоумении повернулась на голос.
Сбоку от меня в трех шагах стоял запыхавшийся Лледос. Он присел, упершись ладонями о полусогнутые колени. Натужно втягивая воздух, эльф пытался восстановить дыхание.
Так вот, кого я слышала! Значит, не показалось, не мелкое животное.
Я хотела спросить, как северянин меня нашел и как подкрался, но эльф выпрямился и быстро подошел ко мне. Казалось, под его ногами расступались травы, не прижимаясь в следах. Он схватил меня за руку, которую я так и держала когтями у плеча.
— Что ты делаешь?!
В голосе Лледоса была неприкрытая злость. Глаза посветлели от гнева, превратившись в серо-стальные. Капюшон он снял, поэтому месяц серебрил и без того белые волосы.
Как он меня нашел? Ярун умудрился почувствовать меня? Или я недооценила Жадана? Или Лледос лучший следопыт, чем я ожидала?
Его обжигающая аура ярости вывела меня из удивленного ступора. Я фыркнула:
— Иди отсюда, эльф, пока не стал закуской, — слова сквозь огромные клыки прозвучали шелестящим свистом.
— С места не сдвинусь, — злобно заявил северянин. — Повторяю, что ты делаешь, безмозглая вампирша?!
Ах, безмозглая?!
Я с силой встряхнула рукой, за которую все еще держался Лледос. Я рассчитывала, что он выпустит меня. Все-таки я сильнее и не таких букашек сбрасывала. Но Лледос пальцев не разжал. Наоборот, он крепче вцепился в мое запястье. На белокожем лице заиграла хищная ухмылка, едва ли не опаснее моей.
— Забываешь Веомага. Я из Дома Мечей.
— Да-да, — улыбнулась я и пнула эльфа в живот. Не сильно. — Младший сын четвертой ветви. Правильно?
Лледос уклонился. Беликиев Кезо! Экспериментатор поганый! Наделил эльфа вампирьей реакцией. Не попадешь в него так просто!
