— Я не люблю Шейд!
Марк провел рукой по ее волосам, запустил в них пальцы. Ивана это обожала. Она высунулась из-под подушки и улыбнулась ему.
— Нам надо успокоиться, правда? У нас есть эти несколько дней, и мы должны ими насладиться по полной. Ну и пусть в комнате холодина, ну и пусть за стеной каждый вечер оргии. В конце концов, могло быть хуже, если бы мы были старыми, больными и вообще никогда бы не встретились… Куда это наши голубки собрались?
Она услышала скрип соседней двери и шаги Кати и Джей-Си в коридоре.
— Наверно, хотят потрахаться при лунном свете, — предположил Марк.
— Потянуло на природу? Как-то это на них непохоже. Джей-Си и Кати выросли в такой привилегированной среде, что я иногда думаю: а вдруг они были первыми младенцами, зачатыми в пробирке.
— А я тебе говорил, как разбогател отец Джей-Си?
— Нет и не надо, мне его богатство до лампочки.
— Послушай, это интересно, прямо-таки для школьного учебника случай. Еще лет двадцать назад он не бедствовал, но и в деньгах не купался, жил на наследство, родословная у него длинная, предки за столько веков какое-никакое состояние сколотили, грабя Восток в крестовых походах и вешая крестьян, не плативших подати.
— Нехилое, наверно, было наследство…
— Да, но жизнь-то в наше время дорожает. Чтобы жить в большом городе в начале двадцать первого века, и не просто жить, а с комфортом — дорогие рестораны, шикарные клубы, гольф и теннис, брендовые шмотки, электронные прибамбасы, роскошные машины, — денег нужно куда больше, чем на содержание старого сырого замка с дровяным отоплением.
— Ну, и?
— Ну, и папаша Джей-Си призадумался, как ему не вылететь в трубу… Вот тут-то и случилось чудо.
— Ему встретился Бог?
— Бери выше! Ему встретился Интернет. В самом начале, где-то в девяносто третьем — девяносто четвертом, когда Всемирная паутина стала общедоступной, а Netscape и Yahoo только-только раскручивались.
— Смешно, как все мужики западают на эти технические игрушки…
— Слушай дальше… Он ломал голову, как бы исхитриться делать деньги, не пачкая наманикюренных ручек, и его осенила блестящая идея: скупить за гроши все домены первого уровня, чтобы…
— Первого чего?
— Первого уровня… Это значит с окончаниями com или net. Он купил пять или шесть и выбирал с умом: sex.com, porno.com, bitch.com… Выждал несколько лет и все перепродал.
— Просто как апельсин!
— Да уж… В общем, теперь, насколько я понимаю, он — негласный владелец нескольких сайтов «реалити-траха», через подставных лиц, конечно, и содержит штат сексуальных маньяков, которые колесят по миру, трахают в охотку все, что движется, снимают процесс на дешевые видеокамеры и выкладывают записи в Сеть, откуда их можно скачать за деньги.
— И наследник всего этого — Джей-Си…
— Да. Но я бы не хотел быть на его месте… Прикинь, в шесть лет он уже смотрел ролики, снятые в Паттайе с малолетками…
— Это наложило отпечаток… — протянула Ивана, напустив на себя задумчивый вид.
— Я знаю, что ты его не любишь.
— Он мудак!
И тут, как эхо вердикта Иваны, до них донесся вскрик на высокой ноте, короткий и пронзительный — словно осколок хрусталя упал в окно. Музыка ночной живности смолкла на долю секунды, затем постепенно возобновилась.
— Что это было? — спросила Ивана.
Казалось, она перестала дышать.
— Кати и Джей-Си на травке резвятся…
— Нет, девушка так не кричит, когда ее трахают!
— Знаешь, при этом по-всякому кричат.
— Девушка, которую трахают, так не кричит, — упрямо повторила Ивана.
Она привстала, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте за окном. Марк сел и тоже всмотрелся.
— Слушай, они же никакие, весь вечер курили травку. Наверняка у них там ночные игрища…
— Джей-Си и ночные игрища? Скажешь тоже! Нет, серьезно, может, они провалились в какую-нибудь яму, ушиблись, покалечились, мало ли…
— Ты хочешь, чтобы я вышел посмотреть.
— Да.
Вздохнув, Марк встал и оделся. Ивана торопливо натянула джинсы и спустилась вслед за ним на первый этаж. Патрис спал как убитый. Входная дверь была приоткрыта в непроглядно черную ночь.
— Разбудим его? — спросил Марк, указывая подбородком на Патриса.
— Разбудим, если найдем покойника.
Марк подумал было, что она шутит, посмотрел на нее — Ивана не улыбалась. Он поискал глазами фонарик, который вроде бы видел днем у двери, но гвоздь был пуст.
Он покачал головой и вышел.
Ивана, стоя в дверях, смотрела, как он удаляется к опушке леса. Потом вдруг, словно что-то вспомнив, побежала следом.
— Подожди! — выпалила она. — Я могу тебе понадобиться.
Марк взял ее за руку.
Рука была ледяная.
Джей-Си не нравилась ночь.
Не нравилась темнота, не нравилась сырость, не нравились противные насекомые, мельтешившие в свете фонарика.
Эта ночь напоминала ему наказание, придуманное когда-то для него отцом: его запирали в сарае в дальнем углу сада, где хранился садовый инвентарь, старые цветочные горшки и мешки с компостом. В сарае, где не было ни единого фотона света, чтобы он мог хоть что-нибудь разглядеть. В сарае, куда однажды — он это видел своими глазами — забежала крыса, и он даже заснуть там не мог, боясь, что эти твари обгрызут ему лицо. Так сурово отец наказывал его трижды: в первый раз, когда ему было лет пять и он разбил граненое стекло навороченного буфета, в котором еще его предки выставляли напоказ ценную посуду. Во второй раз ему было восемь и он наябедничал отцу, что дядя, когда приходит в гости, каждый раз хочет, «чтобы он брал в рот его пипиську». И в третий раз — ему уже стукнуло двенадцать и он убил отцовского золотистого ретривера, застрелил дробью из пневматического ружья в упор между глаз, когда пес отдыхал после обеда на ковре в гостиной.
Вспомнив этот подвиг из своего детства, Джей-Си заулыбался. Но одновременно он вспомнил об отце, и его улыбка погасла.
Он оглянулся. В дверном проеме вырисовывалась фигура Кати. Даже за десять метров он видел ее расширенные зрачки — как есть идиотка под кайфом. Джей-Си втянул голову в плечи. Решено: он дойдет до опушки, осмотрится для виду, вернется и засадит ей в зад.
Да, хочет она того или нет, засадит. В конце концов, он тут морозит себе яйца ради нее, придется и ей для него постараться. Баш на баш.
Он дошел до места, где чернели первые стволы деревьев. Это были дубы и буки, их опадавшая по осени листва за бесчисленное множество лет слежалась в толстый ковер перегноя, в котором слегка вязли ноги. Он сделал еще несколько шагов и оказался под ветвями. Звезды померкли, теперь в их слабеньком свете едва вырисовывались очертания. Джей-Си снова оглянулся. Свет, горевший в доме, был еле виден отсюда: маленький желтый прямоугольник. Он описал дугу фонариком. Кроме стволов, голых или заросших мхом, который в электрическом свете казался серым, ничего не было видно.
