Карс подошел к приборам и быстро осмотрел их. Он кивнул.
— Все в порядке. А теперь…
Хишах невежливо, но очень вежливым голосом перебил его:
— Не объясните ли вы нам, прежде чем уйти, устройство этих приборов?
Дети твои изголодались по знаниям.
— На это нет времени, — сердито ответил Карс. — И потом, вы — дети, как и сами это признали. Вы не поймете.
— А возможно ли, господин, — все тем же мягким, вкрадчивым голосом продолжал Хишах, — что ты сам не понимаешь?
Мгновение стояла полная тишина. Холодная уверенность сжала горла Карса. Он увидел, что Дхувианы сомкнулись кругом него, отрезая для него всякую надежду на побег.
В образовавшемся кругу рядом с ним стояли Горах, Иваин и Богхаз. На лице Гораха застыло выражение полного непонимания. Валкисианин вздрагивал от ужаса — он-то понимал все. Одна Иваин не казалось ни изумленной, ни испуганной. Она смотрела на Карса глазами женщины, которая боится, но по-другому. Карсу показалось, что она не хочет, чтобы он умирал.
В последней отчаянной попытке спастись, Карс в ярости крикнул:
— Что значит эта наглость? Вы хотите, чтобы я использовал свое оружие против вас?
— Используй, если можешь, — мягко проговорил Хишах. — Используй же, о фальшивый Рианон, ибо в противном случае тебе никогда не удастся покинуть пределов Кару-Дху!
Карс остался стоять среди приборов, чье назначение было непонятно для него. С ужасающей ясностью он понял, что окончательно проиграл. А шипящий смех слышался теперь со всех сторон — бесконечно жестокий и глумливый.
Горах протянул к Хишаху дрожащую руку.
— Что же, — пробормотал он, заикаясь, — это не Рианон?
— Даже твой человеческий разум уже способен это понять, — с презрением ответил Хишах. Он отбросил с головы капюшон и двигался теперь к Карсу, и его змеиные глаза были полны насмешки. — Одним прикосновением к твоему сознанию я мог узнать правду, но мне не нужно было даже этого, ты, Рианон! Рианон из рода Куири, с миром пришедший приветствовать своих детей из Кару-Дху!
Из горла каждого Дхувианина вырвалось насмешливое дьявольское шипение, а Хишах откинул голову, и кожа на его шее задрожала от смеха.
— Посмотрите на него, Братья! Слава Рианону, ничего не знающему ни о завесе, ни о том, почему она охраняет Кару-Дху.
И они приветствовали его, низко склонив головы.
Карс стоял очень спокойный, на мгновение он даже забыл о своем страхе.
— Ты, глупец, — сказал Хишах. — В конце всего Рианон ненавидел нас. В конце он узнал о том, что одурачен, узнал о том, что его ученики, которым он преподал зачатки знаний, выросли и стали слишком умными. С завесой, тайне которой ты научил нас, мы сделали наш город непроницаемым даже для его могущественного оружия, так что когда он пошел против нас, было уже поздно.
Очень медленно Карс спросил:
— Почему он пошел против вас?
Хишах рассмеялся.
— Он понял, какую пользу мы извлекаем из полученных от него знаний.
Иваин выступила вперед и спросила:
— Какую же?
— Думаю, ты уже знаешь сама, — ответил Хишах. — Поэтому-то вы с Горахом и очутились тут, не только для того, чтобы посмотреть, как с самозванца будет сорвана кожа, но и для того, чтобы раз и навсегда понять свое место в этой игре.
В его мягком голосе ощущался сейчас оттенок высокомерия.
— С тех пор, как Рианон был сокрыт в гробнице, мы завоевали власть по всему побережью Белого моря. Нас слишком мало для того, чтобы объявить открытую войну. Поэтому мы действуем через людей. Используем их инстинкты, как собственное оружие. Теперь у нас есть оружие Рианона. Вскоре мы научимся им пользоваться и тогда люди-инструменты не будут нам больше нужны. Дети Змеи станут правителями в каждом дворце, а от остальных мы будем требовать полного уважения и послушания. Что думаешь об этом ты, гордая Иваин, всегда ненавидевшая и презиравшая нас?
— Я думаю, — ответила Иваин, — что я скорее паду от собственной шпаги.
Хишах пожал плечами.
— Тогда пади. — Он повернулся к Гораху. — А ты?
Но Горах лишь рухнул на каменный пол в глубоком обмороке.
Хишах снова обратился к Карсу.
— А теперь, — сказал он, — ты увидишь, как мы приветствуем своего повелителя!
Богхаз застонал и закрыл лицо руками. Карс крепко сжал эфес бесполезной шпаги и спросил странным тихим голосом:
— И никто так никогда и не узнал, что Рианон в конце концов пошел против Дхувиан?
Хишах мягко ответил:
— Куири знали, но все равно приговорили Рианона, потому что он слишком поздно прозрел. А кроме них знали только мы. Но зачем нам было оповещать об этом мир, если нас веселила та ненависть, с которой Рианон проклинался как наш друг?
Карс закрыл глаза. Весь мир качнулся под его ногами: в ушах его шумело, в груди бушевал огонь.
Рианон говорил правду в пещере Мудрых. Он говорил правду, когда уверял в своей ненависти к Дхувианам!
Зал наполнился звуками, похожими на шелест сухой листвы, когда Дхувианы, не размыкая рядов, медленно двинулись к Карсу.
С усилием почти нечеловеческим Карс открыл все каналы своего сознания, в отчаянии пытаясь в этот последний момент проникнуть в его тайный, странно тихий угол.
Он громко крикнул:
— Рианон!
Приступ шипящего смеха заставил Дхувиан остановиться. Они просто задыхались от смеха!
Хишах крикнул:
— Айя, зови Рианона! Может быть, он придет из могилы помочь тебе!
И полными насмешки бездонными глазами они смотрели на мучающегося Карса.
Но Иваин поняла. Она быстро подошла к Карсу, выхватила из ножен кинжал и приготовилась защищать Карса до последней возможности.
Хишах опять рассмеялся.
— Прекрасная пара — принцесса без царства и фальшивый бог!
Карс снова сказал, на этот раз шепотом:
— Рианон!
И Рианон ответил.
Из глубины сознания Карса, где он скрывался, Проклятый поднялся и мгновенно овладел каждой клеткой, каждым атомом мозга землянина, завладев полностью теперь, когда Карс открыл ему путь.
И теперь, как и раньше в пещере Мудрых, сознание Мэтью Карса отступило и наблюдало и слушало со стороны.
Он слышал голос Рианона — настоящий голос бога, который он мог только копировать, и этот голос срывался с его собственных губ, звеня от нечеловеческого гнева.
— Встречайте же своего господина, о вы, ползучие дети Змеи!
Встречайте и умрите!
Издевательский смех утих, уступив место молчанию. Хишах отшатнулся назад, и страх зажегся в его глазах.
