жидкость, напомнившая солоноватое лекарство от кашля, потекла по пищеводу.
Поезд был уже на подходе и громко гудел, напрасно оповещая о своём приближении. Женщины визжали, срывая голос, мужчины закрывали им глаза, мир застыл в ожидании.
Катрин вытерла губы тыльной стороной ладони в тот момент, когда стремительный состав был на расстоянии нескольких метров от Веры. Фляга выпала из обессилевшей руки. Сердце девочки ёкнуло и пропустило один удар. Тело маленькой ведьмы моментально раскалилось, а затем резко сбросило температуру, его заняла лихорадка, суставы выворачивало, кожу протыкали сотни тысяч мелких невидимых иголок. Глаза горели и ничего не видели, словно в них залили кипящее масло. Глухой стон застрял в горле и не мог вырваться наружу. Кровь внутри Катрин менялась, и все её органы страдали от этих перемен. Это была настоящая агония. Кажется, смерть была на пороге и буквально выламывала дверь, чтобы забрать свою жертву. Девочка хотела рухнуть на землю, но не могла: что-то держало её, слегка оторванную от земли и висевшую вертикально в воздухе с запрокинутой назад головой. Всё это длилось пару секунд, но по ощущениям – целую вечность. Боль отступала медленно, но одновременно с ней собиралась в углах сознания разбитая на части картина жизни.
Наконец тряска прекратилась, и кровь была полностью обновлена. Катрин сделала глубокий жадный вдох, словно её резко бросили из огня в холодную воду, а затем вытащили за волосы наружу. А дальше был удар – резкий и отрезвляющий: поезд памяти врезался в её мозг секундой раньше, чем товарный состав достиг Веры.
Сразу всё стало ясно и очевидно. За одно мгновение Катрин смогла заново прожить всю жизнь от начала до конца в своей голове. Память была полностью восстановлена. Дальше все события развивались стремительно. Вместе с лопнувшим стальным тросом, связывающим судьбы двух ведьм, лопнул и пузырь надежд, которые Вера возлагала на зелье.
Катрин понимала, что по-прежнему полна энергии и всё еще сильна, но чувствовала, что с ней произошли большие перемены. Не было больше связи с землёй, воздухом и всей планетой. Поток не протекал через её тело и теперь был неосязаем. Она больше не могла черпать энергию из земли, но по-прежнему могла направлять её и управлять ею, она чувствовала вибрации людей, слышала их мысли: мысли пассажиров, застрявших здесь посреди ночи, мысли машиниста, который винил себя в ещё не случившейся трагедии, мысли Веры, звучавшие громче остальных.
«Не-е-е-е-т! Моя сила! Как такое могло произойти? Почему я не чувствую её? Куда она делась?»
И тут Катрин поняла, что изменилось. А изменилось всё и навсегда. Теперь она точно не сможет вернуться домой, ведь до́ма как такового больше не существовало. Мать отныне ей не кровная родня, как и покойный отец. С этой минуты в венах девочки текла чужая кровь – кровь ведьмы. Той, что однажды стала её новой соседкой и решила, будто способна завладеть невероятной силой, живущей в подростке. Вместе с кровью к Катрин перешла часть знаний Веры, копившихся десятилетиями, а может, и веками – кто знает. Ведь когда Катрин спасла Веру от смерти, совершив свой первый в жизни прыжок в пространстве, та предстала перед ней старой сгорбленной девой. Вместе с силой из ведьмы ушли и годы.
Поезд промчался мимо, оглушая всех вокруг визгом раскалившихся тормозов – за секунду до удара Катрин перекинула Веру туда, откуда сама только что стартовала. В воздухе стоял концентрированный запах озона.
– Что ты сделала? – кинулась на девушку тощая старуха.
Она рухнула на колени и закрыла лицо костлявыми руками, покрытыми проступающими венами и предсмертной коростой.
– Я решила не признавать тебя своей матерью и посмотреть, что будет.
– Ах ты тварь! Я же сказала, что ты умрёшь! Зачем ты это сделала?
Рыдания ведьмы не вызывали сочувствия – лишь отвращение.
Пассажиры, увидев, что товарный поезд наконец совершил полную остановку, бросились к машинисту, оставив ведьм наедине.
– Я просто вспомнила, что твоим словам – грош цена, – спокойно произнесла Катрин. Её голос звучал неестественно холодно.
В памяти снова всплыл последний разговор с отцом на лестнице. Он рассказывал ей о парне, что был убит за силу, которую у него не смогли забрать. Должно быть, такую мощь вообще нельзя передать, но, видимо, её можно лишиться. Когда Катрин выпила зелье и не признала Веру своей матерью, то оно сработало лишь наполовину, и, вопреки ожиданиям Веры, она не получила силу Катрин, а поделила с ней свою собственную. Обе стали полукровками. Но то, что с лёгкостью перенесла Катрин за счёт своей молодости, оказалось губительным для Веры.
– Я убью тебя, убью! – сквозь слёзы и сопли отрыгивала угрозы старуха.
– Ты уже убила меня, – бесцветным голосом произнесла Катрин, глядя в сторону товарного поезда, к которому бежали, взявшись за руки, целые семьи. – Благодаря тебе я мертва для всех друзей и родных. Ты убила моего папу и позволила умереть отцу Нины. Из-за тебя я делала чудовищные вещи.
– Я сделала тебя сильной! Я помогла расцвести твоему таланту, подарила тебе внешность и разум, которые никто и никогда не смог бы тебе дать! – перебивала её ведьма, переходя на крик, но этот крик был хриплым и слабым, как лай больной собаки. – Ты должна мне! Слышишь? Ты моя должница! Посмотри на себя! Какая ты была до встречи со мной? Замызганная нескладная паршивка, которая от неуверенности в себе могла лишь прыскать хамством. А теперь ты настоящая женщина, красивая и мудрая. Ты должна мне помочь стать такой же, помочь вернуть мои тело и кровь. Я позволю тебе оставить красоту и научу многому, очень многому!
Вера поползла на коленях к ногам Катрин, поддерживая себя дрожащими руками, упираясь ладонями в острые камни железнодорожной насыпи. Катрин отдёрнула ногу и сплюнула прямо перед лицом Веры. Вместе с обликом и силой улетели высокомерие и амбиции ведьмы.
– Посмотри на меня! Это же никуда не годится! Что это? Это мои руки? Какая мерзость! – ведьма махала скрюченными ссохшимися конечностями, больше напоминавшими ветки мёртвого дерева. – Я же тоже красивая! Я не хочу быть такой! Не хочу быть старой рухлядью! Убей, лучше убей!
– Я не дала тебе сдохнуть лишь потому, что подобная смерть – слишком лёгкое наказание, – злобно прошипела Катрин. – Надеюсь, что ты продержишься ещё пару лет, а я тебе в этом помогу.
Маленькая ведьма расстегнула рюкзак и, порывшись в нём, подцепила прозрачную ёмкость, в которой была заключена её жизнь, законсервированная ещё в канализации у Ао. Этого было недостаточно для того, чтобы обессилевшая ведьма могла атаковать – такое количество силы
